Софья Непейвода - Наследники предтеч. Освоение

— Согласен, — кивнул Сева. — К тому же, вы трое достаточно сдержанные и не склонны принимать поспешные решения. Но мне кажется, что ты подходишь лучше других.

Я невольно кивнула: математик действительно самый активный в плане общения с чужими людьми. Даже несмотря на то, что ещё ни разу не покидал Орден. Плюс к тому, он умеет расположить к себе и обзавелся кучей знакомых и друзей во время сплава.

— В том-то и проблема, что мне тоже так кажется, — кисло улыбнулся Игорь. — Поэтому очень хотел ошибиться насчёт Дета. Но и скрывать такое не имел права.

Мы единогласно поддержали кандидатуру математика. Но на сей раз не просто для того, чтобы самим избежать ответственности.

— Ясон когда-то называл тебя змеёй, — тихо сказала я новому лидеру за ужином. — Ответь честно: ты метил в лидеры?

— Если совсем честно — то нет, — Игорь отхлебнул воды из переданной ему орангутангом плошки и вернул её мохнатому соседу. — Я бы предпочёл влиять из-за чужой спины: чтобы и суметь протолкнуть те решения, которые считаю правильными, и ответственность за них не нести.

— Ну так каждый бы хотел, — усмехнулся Росс. — Ты реально змея.

— Я? — математик талантливо состроил из себя святую невинность. Это разрядило обстановку: смешки и шутки хотя бы частично помогли избавиться от тяжести, которая воцарилась в лагере после событий с Детом и его жёнами.

Рана у Севы воспалилась, и в лечении сильно помогли мухи. Точнее, личинки одного из видов, которых Росс разводил на гниющем куске мяса и регулярно подсаживал в рану, одновременно выбирая паразитов, которые умудрились туда налезть. Личинки очищали плоть от гноя, но не травмировали новые ткани. Может, именно благодаря этому серьёзных осложнений Сева не получил, хотя шрам не проходил несколько месяцев.

Судя по всему, Дет успел хорошо подготовиться к побегу. С другой стороны, не уверена, что ему есть куда уходить: бывший лидер знал о границах смерти. А перебираться через океан или горы он вряд ли рискнёт — слишком любит жизнь. Значит, он где-то здесь, на ограниченной, но огромной территории, которую не обыскать, даже если йети и люди объединятся.

Оля с Таней, после возвращения подвижности, не пытались повторить нападение (Сева стал осторожнее со словами), вместо этого впав в некую прострацию. Они больше не принимали пусть и косвенное, но участие в жизни Ордена, забыли про все бытовые дела и даже самообслуживание забросили: не выказывали аппетита или жажды, ходили прямо под себя и игнорировали кусачих мух. Но не сопротивлялись, послушно и покорно глотая то, что влили или положили им в рот, и следуя за проводником, если потянуть за руку. Мы ухаживали за ними по очереди, и для каждого из нас они были живым воплощением совести. Не заметили. Не доглядели. Не обратили внимания. Увы, куда легче посчитать кого-то тупым и примитивным, чем подумать, что с человеком не всё в порядке. А теперь надежда на то, что их удастся хотя бы частично вернуть к нормальной жизни, таяла с каждым днём.

Хотя Игоря официально признали нашим лидером и он старался соответствовать этой должности, посвящённые ему не доверяли. Да что уж там, даже Дет в конце своего правления пользовался большей популярностью. Математик пришёл к власти во время очень неприятных событий — и невольно мы начали его подозревать. И в том, что о преступлении он знал заранее, и о том, что настоящей целью являлась власть, а вовсе не восстановление справедливости. Сева несколько раз открыто выразил недоверие, после чего Игорь устало предложил одолжить у сатанистов детектор лжи и тогда повторить вопросы. Подумав, мы так и сделали. Хотя сомнения после ответов математика ослабли, но не ушли полностью. Зато появилась новая цель: протестировать, можно ли обмануть детектор и если да, то как.

Естественно, мы исследовали детекторы в тайне от других посвящённых, но даже втроём нашли много интересных особенностей, хотя способа обмануть обнаружить не удалось. Но кто сказал, что и математик не смог добиться успеха? Хотя это маловероятно: во-первых, Вадим заказывал очень хорошие детекторы, специально оговаривая их характеристики, а во-вторых, Игорю банально не на чем тренироваться.

Кстати, новый лидер ввёл интересный обычай, чем-то напоминающий регулярные проверки общего правительства: он ежемесячно отчитывался перед нами под детектором лжи, отвечал на вопросы и выражение недоверия. Мелочь, но это очень помогало поддерживать мир. Впрочем, волгорцы тоже не отказались от идеи «дней правды» и раз в год приглашали лидеров к себе, с целью провести откровенный разговор с остальным народом. Вот так изначально постулируемая «свобода» оказалась под очень жёстким контролем. По крайней мере, в племенах союза. Впрочем, нас это не смущало и не коробило.

Благодаря находке глины и методике получения угля мы резко продвинулись и в освоении других минералов. Так, с помощью печей, глиняных ёмкостей и угля, техникам удалось расплавить золото, а позже даже кварцевый песок и получить стекло. Пока не слишком хорошего качества, но и это посчитали большим достижением. Теперь, когда техники растапливали печь (пользуясь естественным потоком воздуха в месте гравитационной аномалии), посвящённые чуть ли не в очередь на выдувание посуды выстраивались. Вот так, всего через три с половиной местных года (больше девяти земных) после попадания, мы смогли наконец расплавить металл и обработать кварцевый песок.

Чуть позже в Волгограде возвели большую плавильную печь. Если наша представляла собой экспериментальную модель и позволяла работать с очень маленьким объёмом стекла или металла, то та показала себя гораздо экономичнее и эффективнее.

Золотые инструменты не прижились, поскольку оказались слишком тяжёлыми и неудобными. Зато металлическая посуда и прочие ёмкости народ заинтересовали, хотя часто представляли собой нечто малоподъёмное. Зато не гнили и чистить их гораздо легче, чем деревянные. Усилиями волгорцев, мы обзавелись несколькими большими баками и сложной системой металлических желобов для дальнейших экспериментов с личинками репеллентных насекомых. Но наиболее полезным нововведением являлись клетки с золотыми и стеклянными элементами. Они очень сильно облегчили уход за подопытными и позволили освободить немало времени для других дел.

Гораздо большей популярностью, чем металлическая, пользовалась глиняная и стеклянная посуда (тем более, до сих пор свободные испытывали нехватку ёмкостей, которые можно было бы нагревать). Впрочем, и создать её сложнее, чем золотую. А ещё многие свободные обзаводились режущими и колющими инструментами из алмазных обломков — хотя последние непрочные, зато острые и почти не тупятся.