Алексей Сысоев - Волшебный Маяк

Пройдя метров пятьдесят, полагаясь в основном на обоняние медведей, они вышли к дороге, пролегающей через лес.

Шагая по неровным кирпичам под хвойными сводами мрачного темного леса, Саша ощущала себя девочкой Элли из книги про Волшебную Страну, ну или Дороти из страны Оз. Вот только дорога была не из желтого кирпича, а из синего, в призрачном свете кольца консьержа.

Удивительно, как эти деревья могли расти здесь совсем без света.

— А далеко вы прошли в прошлый раз, по этому миру, когда были здесь? — спросила Саша у Сверчка.

Савелий Сергеевич ответил не сразу, в глазах его отразились какие-то неприятные воспоминания, о которых он, кажется, не очень-то хотел рассказывать.

— Далеко. Я прошел до прудов, что были за той горой, у подножия которой находится шахтерский городок.

— Что? — воскликнула Саша. — И вы были внутри? Видели пруды?

— Да, я их видел. Я стоял в пещере и смотрел на эту мутную голубую воду; и лица, такие юные лица… Я… Я вытащил одного, я хотел спасти хотя бы одного. Я давал себе зарок не делать глупостей, но я не мог просто уйти оттуда. Это была девочка. Совсем маленькая девочка, она могла бы быть моей дочерью, которой у меня никогда не было.

— У вас не получилась?

— Нет. И я не хочу вспоминать об этом. Мы просто дойдем до туда, вытащим Артёма и вернемся обратно.

— Почему у вас не получилось, расскажите, пожалуйста.

— Потому что, они почуяли. Почуяли, когда из их пруда кто-то пропал. И они пришли туда. Очень много. Чтобы остановить меня. Их были тысячи, я использовал все могущество кольца, это был кошмарный, бой, кошмарный… Они отобрали ее, и… наверное только так я смог пробиться к воротам, иначе я бы не выбрался. Они бы меня не отпустили. Не надо больше расспросов девочка. Может быть, мне просто не повезло, может быть, я привлек их чем-то другим. Совершил где-то ошибку, оставил следы, кто-то поднял тревогу. Был шанс, но я не справился. Сейчас можно попробовать еще раз и все исправить. Сделать то, что не смог тогда, — добавил он почти себе под нос.

— Ошибка или нет, Сверчок, но Артём особенный. Он выбрался из их пруда тогда, и они об этом не узнали, — сказала мама.

— На это и надеюсь, дамочка, — пробурчал консьерж. — Что он особенный. Иначе мы уже обречены.

Впереди появился свет. Кажется, близился конец пути по подземному лесу. Они вышли на площадку, освещенную голубыми кристаллами, закрепленными на золотых столбах. Между скал, стояла кабина красивого лифта из золота и самоцветов. Шестеренки вращались, в свете блестели серебряные нити. Они служили тросами и тянулись вверх, внутри ажурной шахты, уходящей высоко-высоко, теряющейся в темноте. Все это было сотворено воображением пленников.

— Вот и подъемник, — сказал Сверчок.

Осмотрев, панели, узоры и самоцветы на лицевой части кабины, консьерж нажал ладонью на синий камень в форме перевернутого сердца.

Шестеренки мелодично зажужжали, нити пришли в движение. Скоро сверху опустилась площадка, и ажурные двери распахнулись.

А сверху приближался квадратик света. Настоящего дневного света, по которому все уже успели заскучать. Вот показалось и серое небо, а через несколько мгновений, отряд уже стоял среди голых скал, растущих из клубящегося тумана.

Они выбрались.

После подземелья и сумрачного свечения кольца, свет резал глаза. Наверху заметно посветлело, но небо было по-прежнему серо. Мир тумана и вечной меланхолии.

— Здесь их куча, они бродят среди скал, и ждут нас, — пробормотал Сверчок, глядя на кольцо.

Они пошли вперед, по затопленной дымкой тропе. Иногда Сверчок командовал замереть и переждать, а потом они и вовсе свернули, начав пробираться через голые скалы.

— Я не говорил этого раньше, — начал консьерж, хриплым шепотом, карабкаясь по камням, — но настоящая сила этих тварей проявляется, когда их много. Все эти патрули, что ползают по ущельям, они не так опасны. Я могу их усыпить. Но если их будет много… О, когда их много, и они разозлены, вот тогда начинается их магия.

— Магия? — спросила мама.

— Да, магия. Другого слова я не знаю.

Скоро они вышли к широкой расщелине, в стене которой чернел треугольный вход в пещеру. Близ него замерла стража, их было четверо, по двое с каждой стороны входа.

Треллобиты заметили приближение, но прежде чем успели поднять хоть какой-то шум, Савелий Сергеевич отключил их.

Небрежно переступая тела, он проговорил, глядя на стены свода:

— Затащите их внутрь, чтобы снаружи не увидели.

Он сунул руку за пазуху пальто и достал что-то напоминающее портсигар. Но как заметила Саша, под крышкой светился экран.

— Пруд, который мы ищем, внутри этой пещеры. Артём здесь, но он очень слаб, — сказал Сверчок, глядя в устройство.

— Тогда поторопимся, — отозвалась мама, они с Димоном укладывали треллобитов за камень.

Сердце Саши забилось. Неужели удастся? Неужели сейчас она увидит Артёма, и они спасут его?

Огромные пещеры были погружены в полумрак. Откуда-то шел странный не то голубоватый, не то бирюзовый свет. Углубившись дальше, сбоку, за системой арочных проходов, они вскоре увидели на потолке блики, как от воды. Скоро глазам открылся большой пещерный зал, залитый призрачным светом. Под тихими сводами мерцали два озера, разделенных узкой полоской каменного пола. В голубовато-зеленоватой воде угадывались тела, множество маленьких тел.

Сашу замутило, по спине побежал неприятный холодок.

— Вот они, пруды треллобитов, — объявил Сверчок скрипучим голосом, эхом разнесшимся под сводом.

Консьерж повел их вдоль берега. Саша с ужасом смотрела на воду. Пруд был глубок, в нем рядами спали дети, казавшиеся жутковато бледными в этом свечении. В разной одежде, разных времен, и детей там было несколько десятков.

— Какой ужас, многие из них спят тут уже двести лет, — прошептала Саша.

Вдруг она увидела Артёма. Он лежал в воде прямо в своей куртке. Он был такой же как, когда она его видела последний раз. Спокойное лицо с закрытыми глазами.

— Вот он, — пробормотал Сверчок. — Ворчун, доставай его.

Медведь подцепил тело мальчика лапой, Димон помог вытащить, они положили Артёма на камень берега.

Савелий Сергеевич, достал какую-то маленькую свернутую бумажку, развернул и, приподняв голову парня, высыпал ему в рот порошок.

Через минуту Артём закашлялся и задышал. Он открыл глаза, заворочался, попытался встать, но мама остановила его.

— Тише-тише, мальчик, не двигайся.

— Они… я опять здесь?.. — пробормотал он совсем слабым голосом.

Саша с выступившими слезами наклонилась над ним, гладя по щекам:

— Мы забираем тебя отсюда, все будет хорошо, Артём, мы пришли за тобой.

— Это ты, — прошептал он со слабой улыбкой. — И закрыл глаза.