Аркадий Польшаков - Воскрешение

Надев на манекен нашпигованный датчиками кафтан, мужчины помогли женщинам надеть на него кольчугу. Теперь манекен выглядел, как заправский древний воин-кочевник. Его опоясали серебряным поясом, к которому прикрепили оружие, кривую саблю и колчан. Когда на манекен все надели и навесили, получилась удивительная картина облика хана, жившего на рубеже XII - XIII веков. Теперь осталось только воспроизвести думы и помыслы этого знатного полководца. Накрыв манекен специальным защитным экраном и подключив все чувствительные элементы и датчики к пульту управления, все участники этого необычного эксперимента стали ждать результатов своей работы.

Компьютер по заранее сделанной программе начал прощупывать остаточные энергетические мысленные слои, которые сохранились в костях черепа, шлеме, одежде и элементах вооружения этого древнего воина.

Сначала на экране видеомонитора ничего не было видно, кроме снежного вихря помех. Но постепенно стали вырисовываться какие-то зримые образы, послышались голоса. Все, затаив дыхание, смотрели на экран, пытаясь понять, что там происходит. Наконец, появилась резкость изображения и зрители увидели на экране конницу, быстро скачущий отряд. Лица всадников были довольно смуглые. Слева у каждого воина свисали кривые сабли, справа колчаны со стрелами, за плечами были луки. Рыжие лисьи малахаи с длинными ушами были завязаны. Это делало их головы похожими на рыжие мохнатые осенние репейники. Скакали они на коротконогих низкорослых степных лошадях. Позади конницы ехал отряд из телохранителей и приближенных хана. Под ним самим находился статный жеребец с серебряной уздечкой. Левой рукой хан держал уздечку, а правой нагайку, которой он периодически подстегивал коня. Мысли его были заняты предстоящим набегом на уруские земли. Так рано, по весне, половцы никогда не выступали. Хан Кунтувдий, так звали его в половецкой степи, рассчитывал на неожиданность своего похода. До первого городища урусов было не так уж далеко, как впереди неожиданно для него конница остановилась. Из глубины веков до исследователей и зрителей этого необычного эксперимента донесся сильный мужской голос. Слова эти первоначально были непонятны, но голос сам по себе завораживал. В его интонациях чувствовалась властность и несгибаемая воля хана.

Параллельно, точнее, синхронно голосу, компьютер начал передавать машинным голосом русский перевод разговора.

- Будубей, - гортанно крикнул хан, сидевшему на пегом скакуне нукеру, выясни, что там впереди, почему остановились?

- О, великий хан, да продлится твое царство вечно, урусы в лесу на дорогах сделали завалы, коннице не пройти.

Раздраженный такой непредвиденной задержкой, хан распорядился разобрать впереди все завалы и засеки, а сотне Аблай - хана выдвинуться вперед на разведку. Он велел войску спешится и сделать привал. Для хана тут же на месте быстро собрали походную юрту. Откинув полог-шкуру снежного барса, закрывавшего вход в юрту, хан подошел к бронзовой китайской печке, размещенной в центре юрты, прямо под тоно (круглым отверстием вверху юрты) и сел на шелковые подушки. Затем он распорядился, чтобы к нему срочно пришли на совет младшие ханы и наяны (командиры). Вскоре юрта была полна народу, справа от хана сидели два его сына Туру-хан и Шегут-хан, слева родные его братья и другие родственники и командиры отрядов.

Посмотрев тяжелым взглядом на всех присутствующих, хан сказал:

- Кто-то предупредил урусов о нашем походе. Они успели сделать на дорогах завалы из деревьев. Теперь обход займет много времени и сил. Кто же этот пес, предупредивший урусов?

- Хан Кунтувдий, да продлит вечное небо твои счастливые дни, я, кажется, знаю, кто предупредил их.

- Говори Мен-баша, - приказал хан Кунтувдий, уперев в него пристальный взгляд.

- Это те двое неверных, которых на днях захватила наша разведка. Молодого, кажется, звали Фотием, он сын знатного купца из Киева, а другого мальца - зовут Лукашом.

- Я же распорядился, чтобы их отправили в обоз и там не спускали глаз с них! - грозно проговорил хан.

- Ты прав, о мудрый хан, но жалкий твой раб Слююнбай проспал их. И они ночью бежали, прихватив наших коней.

- Где этот жалкий пес, который упустил гаденышей?

- Он схвачен и сидит в колоде, ждет вашего высочайшего повеления.

- Отрубить паршивцу голову в назидание другим!..

Мен-паша, пятясь и кланяясь, кинулся исполнять приказ грозного хана. В юрте возникла минутная тишина. К этой поре был готов нехитрый кочевничий обед и хан пригласил присутствующих отобедать с ним.

Омочив кончики пальцев в чаше для омовений, хан острым, как бритва, ножом отрезал себе баранье ухо и быстро съел его, запивая вином, поданным ему в серебряном кубке...

- Этот кубок, который он держит в руке, мы нашли в его могиле, тихонько проговорил Югову профессор Лесков.

- Ваня, слышишь, - обратился к профессору Югов-старший, - ужас, как они едят, ты посмотри, как хан умолол баранье ухо? Меня чуть не стошнило.

- Э - э, ничего ты не понимаешь! У них баранья голова - это знак почета, а ухо - деликатес.

Насытившись, хан вытер вспотевший лоб шелковым китайским платком и обвел мрачным взглядом присутствующих и приказал:

- Приведите шамана!

В юрте появился одетый в шкуры шаман, обвешанный погремушками и с бубном в левой руке. Он, медленно пританцовывая, приблизился к хану и остановился перед ним в немом поклоне.

- Поведай нам, шаман, идти ли нам вперед на урусов или повернуть коней в степь?

Шаман страшно завыл и, пританцовывая, принялся за свое колдовство. Он кружил, бил в бубен, трещал погремушками и танцевал в каком-то непонятном завораживающем ритме. Его танец то убыстрялся, то, наоборот, замедлялся, и длился довольно долго. Наконец шаман от изнеможения упал на войлочный ковер и, протянув правую руку на запад, произнес только одно слово: "Урда! (Вперед!)".

Глаза хана все это время следили за шаманом, а мысли были заняты своим: как быть? Неожиданность нападения на урусов раскрыта, а они славные воины. Не зря их племена славянами прозвали, что сродни слову - слава. У него только два пути: уйти, не солоно хлебавши, как говорят русские, или попытаться напасть на них с ходу. Может, славяне не успели еще приготовиться к бою как следует?

Теперь, когда шаман произнес слово "урда", сомнения его развеялись. "Надо идти вперед, - подумал он, - пути назад нет. Если вопреки призыву шамана повернуть войска назад, то вся половецкая степь будет говорить, что великий хан Кунтувдий трус. Этому не бывать!"

Утром хан приказал нукерам выступать вперед, сказав:

- Копыта наших коней раздавят урусов! Мы возьмем богатую добычу, каждый из вас возьмет столько богатства, сколько унесет его конь! Вперед, мои храбрые нукеры!