Джон Кроули - Сверхновая. F&SF, 2004 № 37-38 (выборочно)

— Я только что видел Кларенса Малтифорда. — После чего выдержал паузу и добавил: — В универмаге “Волмарт”. — И смерив меня долгим взглядом сказал: — Мы разговорились. В общем, немного пообщались.

— Держу пари, что о кукурузе.

— Отчасти, — согласился отец. — Он сказал, что кукуруза у него прекрасно растет, что Хеншоу поздно посадил, а у братьев Якобе она мокрая.

В этом весь Малтифорд. У него всегда все хорошо, и он всегда дает кучу советов. Что популярнее его не делает, смею вас заверить.

Отец пристально посмотрел на меня и проговорил:

— Он спрашивал о тебе.

— Кто спрашивал?!

— А о ком мы говорим?

Я захлопнул книгу в сильном изумлении:

— Он даже не знаком со мной, — отрезал я. И добавил: — Что сказал этот сукин сын?

Улыбка на отцовском лице исчезла, сменившись неодобрительной миной:

— Джон, — начал он, — мы разве не договаривались, что в этом доме?..

— Что Малтифорд спрашивал обо мне?

— Как ты успеваешь в школе и куда собираешься поступать, — вздохнул отец и пожал плечами. — Он предлагает один из колледжей Большой Десятки…

— Он не знаком со мной, — упрямо повторил я.

— Если был бы знаком, — сказал отец, — то знал бы, что тебе крупно повезет, если удастся поступить хоть в Лэнксвилльский колледж, — он смерил меня разочарованным взглядом, напомнив о моей успеваемости в этом году. — А то, что он интересуется… ну, он давно положил на тебя глаз.

— Что?

— Ты не замечал, что он следит за тобой?

За мной? Мной? Я даже думать об этом не хотел.

— Я знаю, он приходит на воскресные проповеди. Садится в задних рядах и наблюдает…

— Только не за мной!

Отец расплылся в улыбке:

— Значит, ты все-таки замечал, не так ли?

Возможно, и, скорее всего поэтому я старался держаться подальше от сумасшедшего старикана.

— А раньше он спрашивал обо мне?

— Ни разу, — без всякого сомнения подтвердил отец.

Я не мог понять, что все это значит. И не хотел понимать.

— Да, он точно псих. Вот что все это значит.

Отец воздел очи горе, и после с заметным усилием проговорил:

— Не думаю. Я знаю неуравновешенных людей — пытался как-то их успокаивать, правда, без особого успеха, — Кларенс не из их числа.

Вспомнив горящие безумные глаза фермера, я проворчал:

— Разве нормальные люди будут делать круги на полях?

— А Малтифорд занимается этим?

— Ну конечно. — Это было общеизвестно.

— Я думаю, что круги возникают из-за грибка, — сказал отец. — Он поражает стебель — и растение полегает. — Он говорил спокойно, со всей авторитетностью огородника, у которого этим августом пропал весь урожай помидоров. — Знаешь ли, о кругах известно давно. Они старше него. Некоторые сообщения датируются 1890 годом, когда мистера Малтифорда не было и в помине.

— Их оставляют летающие тарелки, — настаивал я.

— Ты когда-нибудь слышал, чтобы мистер Малтифорд упоминал о НЛО?

Как я мог слышать? Я не общался с ним и не собирался этого делать и впредь.

— Нет, круги делает он, — настаивал я. — Люди видели его за этим занятием. Как он разъезжает по ночам, правда.

— Согласен, они заставали его и на своих полях. Но никому еще не удавалось поймать его за порчей урожая, — отец покачал головой. — Скорее всего, во всем виноват грибок.

— Который облюбовал его ферму?

— Там прекрасная земля и самые лучшие сорта кукурузы. Понятно? Поэтому такое вполне может быть.

Ну ладно, хватит. Я встал и спросил:

— Что ему за дело до меня? Поступлю я или нет, это его не касается.

Отец, казалось, согласился со мной, но в его голосе слышалось сомнение. Он вздохнул, взглянул на ладони, снова вздохнул.

— Я завидую этому человеку.

— Кому?

— Ты знаешь, кому, — он посмотрел мне прямо в глаза. — В самом деле, во всей округе… я не знаю никого счастливее Кларенса Малтифорда…

— Он двинутый, пап. Неизлечимый псих.

— Прекрасно. Возможно, в этом и ответ, — отец поднял глаза к небу, а потом задал риторический вопрос: — Подумать только! Двое хотят считать третьего сумасшедшим, а все почему? Потому что он слишком счастлив и не вписывается в их привычные представления. Вот ужас-то!

Он грустно улыбнулся. У отца было особое лицо, на котором счастливое выражение надолго не задерживалось.

— Разве подобные мысли не отвратительны? — спросил он меня. — И тебе ничуть не стыдно, Джон?

— Я прекрасно знаю, кто ты, — предупредил меня Малтифорд. Конечно, особой радости в его голосе не было, но и злости тоже. Я увидел двуствольную винтовку, и тут лучик его фонарика скользнул по глазам, на секунду ослепив меня. — Поднимись, Джон. Будь так добр.

Он узнал меня. Последняя надежда рухнула.

— Что вы здесь делали? За что вы обидели мою кукурузу?

Я сглотнул. Встал. Попытался ответить и тут обнаружил, что голос мне отказывает.

— Что вы делали на моем поле, Джон?

— Не знаю, — прошептал я. — То есть, я, кажется, совсем немного попортил…

— Ты уверен? — он подошел ближе. Хотя свет фонарика скрывал его черты, я ясно помнил его лицо — изможденное, обветренное и загорелое, и горевшие безумным блеском глаза. До меня явственно доносился стойкий запах, замешанный на кукурузе и холостяцкой жизни. Фонариком, а потом и ружьем, он показал куда-то вперед.

— Почему бы нам не выйти к дороге, Джон? Ты можешь идти впереди. И, пожалуйста, не обижай больше мою кукурузу.

Ноги отяжелели, будто увязли в невидимом сиропе. Этот псих стоял позади меня.

— Что подумает твой отец, если узнает, что ты тут делал? Верно, гордиться не станет.

Я попытался сказать что-нибудь умное, но способен был лишь взвизгнуть:

— Нет, наверное.

— Может, пойдем к нему, все расскажем?

Мои ноги словно вросли в землю. Мне показалось на мгновение — пусть уж лучше пристрелит на месте, чем расскажет отцу.

— Давай договоримся, — сказал Малтифорд. — Я не буду предъявлять обвинение. И вообще никому не стану говорить. Мы все уладим на месте, и ты сможешь уйти с чистой совестью.

Это прозвучало чудесно, но через две секунды я представил себе все возможные условия ужасной сделки. И вновь двинулся в путь, часто дыша и стараясь не сбавлять шаг.

— А что делать надо?

— Ты выполнишь для меня кое-какую работу.

— Прямо сейчас?

— Да вроде ты не очень занят, — сказал он в ответ, и в его голосе послышалась усмешка. Это меня разозлило. Ведет меня под конвоем, да еще ухмыляется. — Мне нужно перетащить кое-какие тяжелые вещи, Джон, и помощь была бы очень кстати.

— Мои друзья знают, что я здесь, — вырвалось у меня. — Если что-нибудь случится…

— Понимаю, — это были слова нормального человека. Как будто он действительно все понимал, точно какой-то мудрец. Поравнявшись со мной, он зашагал по другую сторону зеленой стены и пообещал: