Аристарх Нилин - Ловцы душ

— Если бы я была на Норфоне, то это было бы действительно так, а на вашей планете, не знаю.

— В любом случае, вы поможете нам, а мы вам, если действительно можно будет говорить о спасении таким образом. В конце концов, жизнь и смерть, две противоположности человеческого бытия, и между преступлением и подвигом во имя спасения человека, есть тоже что-то общее, объединяющее их и одновременно противопоставляющее человеческому бытию.

— Мудрено говорите, хотя смысл и понятен. Но что конкретно вы предлагаете?

— Не знаю. Может быть, как-то вступить в переговоры, и посмотреть, что из этого получится?

— У меня нет связи.

— А на спасательной шлюпке?

— Она уничтожена.

— Простите, если шлюпка взорвана, связи нет, воздух на пределе, на что вы рассчитывали? — произнес Михаил, удивленно глядя на инопланетянку.

— Когда корабль подбит, и внутри полыхает, ни о чем не думаешь, а спасаешься, чтобы заживо не сгореть. Спасательная шлюпка, одноразовое средство, так что толку от неё мало, разве что выследят быстрее и найдут. А воздуха, сколько было, весь мой. Так что, выбирать не из чего было, да и думать некогда.

— Хорошо, так как поступим?

— Не знаю. Впрочем, мне все равно, времени жизни у меня действительно осталось не так много, — и она снова положила ладонь на один из баллонов с воздухом.

— Тогда пойдемте, — произнесла Сысоева, надо выйти на открытое место, по всей видимости, скоро начнется спасательная операция, и нас начнут искать и тогда с помощью вашего пистолета, — она скосила взгляд на оружие, которое инопланетянка продолжала крепко сжимать в руке, — можно будет дать сигнал, чтобы нас заметили с воздуха.

Сысоева поднялась с земли, отряхнулась и, подав Михаилу руку, помогла подняться. Все трое пошли по направлению, которое как они полагали, было на восток.

Михаил по-прежнему чувствовал слабость, поэтому двигались медленно, то и дело останавливаясь, чтобы передохнуть. Присев на пне в очередной раз, он посмотрел на инопланетянку снизу вверх и спросил:

— Простите, а как вас зовут?

— Куди.

— Скажите, Куди, а вы знали, что в тех цилиндрах, что вы похитители, находятся энергетические субстанции людей?

— Естественно, — мрачно произнесла она, и добавила, — иначе, зачем было их похищать.

— А вы знали, что вне контейнера они могут существовать очень короткий срок?

— В такие тонкости я не вдавалась, а что?

— Да так, ничего, просто на вашем корабле все цилиндры были открыты, а стало быть, все содержимое в них погибло.

— Что делать, не судьба. Кстати, а вы не в курсе, куда делись восемь недостающих цилиндров?

— Понятия не имею, — поспешно ответил Михаил.

— Ничего, те, кто выложил за подобную операцию такие бабки, наверняка все застраховал, так что в убытке не будут.

Михаил хмыкнул и ответил:

— Надо же, все как на Земле. Оказывается душу тоже можно застраховать.

— Что вы сказали?

— Мы не очень понимаем, что представляет собой энергетическая субстанция, и называем её просто душой.

— Какая разница как её называть.

— В принципе да.

— Может быть, пойдем дальше? — спросила Сысоева, и поднялась с земли.

— Да, надо идти, а то не успеем оглянуться, как темнеть начнет, — ответил Михаил и поднялся вслед за ней.

Два вертолета появились в небе над ними совсем внезапно. Стрекоча пропеллерами, они сразу же дали о себе знать. Среди высоких деревьев, трудно было понять, откуда они летят, но то, что это поисковый отряд, можно было не сомневаться.

— Кажется, это нас ищут, — произнес Михаил, и, остановившись, задрал голову кверху, пытаясь хоть что-то рассмотреть в кроне деревьев.

— Что это? — спросила инопланетянка.

— Примитивное, по вашим понятиям, летательное средство, именуемое вертолет. Работает на принципах воздушной тяги, создаваемой вращающимися лопастями.

Судя по выражению лица инопланетянки, Михаил понял, что она промолчала, хотя ответ был итак понятен: — каменный век.

— Что делать, — Михаил развел руками и добавил, — гравитационных двигателей мы еще не изобрели, так что летаем на керосине.

— Вы можете с ними как-то связаться?

— Нет, у нас рации нет. Мы же потерпели аварию, чудом остались живы. Может быть с помощью вашего оружия, как-то привлечь их внимание?

— Вы уверены, что мы все правильно делаем? — неожиданно произнесла Куди.

— А кто его знает, что правильно, а что нет. У вас есть какое-то другое предложение? — ответила Сысоева.

— У меня нет.

— У нас тоже.

— У нас тоже, — неожиданно вслух повторил Михаил, продолжая всматриваться в крону деревьев. По его лицу было видно, что он о чем-то размышляет или пытается что-то понять. Он увидел, как Куди нажала на оружие какие-то кнопки, и в этот момент, выкрикнул:

— Постойте.

— Не поняла? Стрелять или нет?

— Нет, не стреляйте.

— Михаил, они сейчас улетят, и тогда…

— Да, я понимаю, но мне почему-то кажется, что мы допускаем ошибку. И это касается всех нас.

— Ошибку!?

— Да, ошибку. Куди, потому что её в любом случае ждет гибель, а нас…. Не знаю, но, по-моему, и нас тоже.

— Мистика какая-то.

— Может быть.

Куди держала палец на спусковом крючке и не знала что делать. Она молча наблюдала за землянами, понимая, что выстрел может решить многое, но, находясь на чужой планете и совершенно не понимая мир, в котором оказалась, лишь женской интуицией почувствовала, что надо прислушаться к мнению этого странного мужчины, которого звали Михаил.

— Решайте, иначе ваш… агрегат улетит.

— Нет, надо что-то по-другому сделать, но прежде надо подумать. Очень основательно подумать.

Шум вращающихся лопастей вертолетов стал постепенно стихать, и когда стало ясно, что они улетели, Сысоева мрачно произнесла:

— По-моему, все очень глупо получилось. Теперь все мы погибнем. Куди, потому что у неё кончится воздух, а мы без воды и еды. Вдобавок, вполне вероятно, что мы уходим, все дальше от места аварии самолета, и нас вряд ли будут искать, полагая, что все погибли.

— Мне кажется, что наша гибель, точнее, если все будут считать, что мы погибли, даст нам больше шансов на выживание.

— Ничего не понимаю, — опустив оружие, произнесла Куди, — о каком шансе вы говорите. У меня запаса воздуха не так много. А что потом?

— Не знаю. Я и сам еще не все понимаю, но интуиция мне подсказывает, что мы правильно все сделали. Другое дело, что вопрос в том, как выжить, стал более сложным, но это гораздо лучше, чем оказаться там, где тебя неминуемо ждет смерть.

— Странно, может быть вы и правы, но это мало утешает, — Куди посмотрела на баллон, и произнесла, — не знаю как у вас, а у меня времени на жизнь осталось около шести единиц.

— Сколько?

— Шести единиц.