Аркадий Стругацкий - Том 2. 1960-1962

Брови бармена полезли на лоб, он испуганно оглянулся на Ивана. В полнейшем смятении Юра заявил:

— И вообще я считаю, что самое важное в жизни для человека — это красиво умереть!

Бармен молча поднялся, потрепал Юру по спине широкой ладонью и удалился за стойку. Иван сказал:

— Ну, брат, спасибо. Удружил. Этак ты мне всю идеологическую работу развалишь.

— Ну почему же? — пробормотал Юра.— Старость… Не работать… Человек должен всю жизнь бороться! Разве не так?

— Все так,— сказал бармен.— Вот я, например, всю жизнь борюсь с налогами.

— Ах, да ведь я не об этом,— сказал Юра, махнул рукой и уткнулся в тарелку.

Иван отпил виноградного сока за счет заведения и неторопливо сказал:

— Между прочим, Джойс, очень интересная деталь. Хотя мой союзник по молодости лет не сказал ничего умного, но, заметьте, он предпочитает лучше умереть, чем жить вашей старостью. Ему просто никогда в голову не приходило, что он будет делать, когда состарится. А вы, Джойс, об этом думаете всю жизнь. И всю жизнь готовитесь к старости. Так–то, старина Джойс.

Бармен задумчиво поскреб мизинцем лысину.

— Пожалуй,— сказал он.

— Вот в этом и разница,— сказал Иван.— И разница, по–моему, не в вашу пользу.

Бармен подумал, снова поскреб лысину и, не сказав ни слова, скрылся за дверью позади стойки.

— Ну вот,— сказал Иван с удовлетворением.— Сегодня я его уел. Между прочим, откуда ты, прелестное дитя?

— Из Вязьмы,— грустно сказал Юра. Он остро переживал свою житейскую несостоятельность.

— И зачем?

— Мне нужно на Рею.— Он взглянул на Ивана и пояснил: — Рея — это один из спутников Сатурна.

— Ах вот как,— сказал Иван.— Интересно. И что тебе надо на Рее?

— Там новое строительство. А я — вакуум–сварщик. Нас было одиннадцать человек, и я отстал от группы, потому что… Ну, в общем, по семейным обстоятельствам. Теперь не знаю, как туда добраться. Вот в шесть часов пойду к начальнику ракетодрома.

— К Майкову?

— Н–нет,— сказал Юра.— То есть я не знаю, как его зовут. В общем, к начальнику ракетодрома.

Иван с интересом его рассматривал.

— Как тебя зовут?

— Юра… Юрий Бородин.

— Так вот что, Юрий Бородин,— сказал Иван и сокрушенно покачал головой.— Боюсь, что тебе придется красиво умереть. Дело в том, что начальник ракетодрома товарищ Майков, как мне это доподлинно известно, вылетел в Москву…— он посмотрел на часы,— двенадцать минут назад.

Это был страшный удар. Юра сразу сник.

— Как так…— пробормотал он.— Мне же сказали…

— Ну–ну,— сказал Иван.— Не нужно огорчаться. Старость еще не наступила. Всякий начальник, улетая в Москву, оставляет заместителя.

— Правда! — сказал Юра и воспрянул.— Вы меня извините: я должен немедленно пойти и позвонить.

— Иди позвони,— сказал Иван.— Телефон сразу за углом.

Юра вскочил и побежал к телефону.

Когда Юра вернулся, Иван стоял на тропинке перед входом в кафе.

- Ну что? — спросил он.

— Не везет,— с огорчением сказал Юра.— Начальник действительно улетел, а его заместитель сможет принять меня только завтра вечером.

— Вечером? — переспросил Иван.

— Да, после семи вечера.

Иван задумчиво уставился куда–то на кроны акаций.

— Вечером,— повторил он.— Да, это слишком поздно.

— Придется все–таки ночевать в гостинице,— сказал Юра со вздохом.— Пойду возьму номер.

По тропинке приближался, суетливо перебирая коротенькими ножками, толстенький, шикарно одетый человек в пробковом шлеме. Лицо у него было припухшее, с припухшими глазками. Под левым глазом темнела круто запудренная ссадина. Не доходя десяти шагов до Ивана, человек сорвал с головы шлем и, согнув туловище почти пополам, торопливо проскочил в кафе. Иван вежливо ему поклонился.

— Что это он так? — с изумлением спросил Юра.

— Пойдем, пойдем,— сказал Иван.— Нам по дороге.

— Минуточку,— сказал Юра.— Я только расплачусь.

— Я уже расплатился,— сказал Иван.— Пошли.

— Нет, зачем же,— сказал Юра с достоинством.— Деньги у меня есть… Нам всем выдали…

Иван оглянулся на кафе.

— А этот подхалимчик,— сказал он,— это мой добрый знакомый. Краса и гордость международного порта Мирза–Чарле.

Юра тоже оглянулся. «Краса и гордость Мирза–Чарле» уже взгромоздился на высокий табурет перед стойкой.

— Король стинкеров (Stinker — вонючка (англ.)) . Подпольный вербовщик. Самый процветающий мерзавец в городе. Два дня назад напился как свинья и приставал к девушке на улице. Тут я его побил немножко. Теперь он со мной очень любезен.

Они не спеша шли по тенистому зеленому переулку. Стало прохладно. С проспекта Дружбы доносился слитный гул моторов.

- А кого он вербует? — спросил Юра.

— Рабочих,— ответил Иван.— Между прочим, кто тебя рекомендовал на Рею?

— Нас рекомендовал наш завод,— сказал Юра.— А что это за рабочие? Неужели наши вербуются?

Иван удивился.

— Ну зачем же наши? Ребята с Запада. Всякие бедняги, которые с детства думают о старости и мечтают быть какими–нибудь хозяевами. Таких там еще много. Слушай–ка, Юра,— сказал он,— а если ты не доберешься до Реи? Что тогда?

— Ну что вы,— сказал Юра.— Я обязательно доберусь до Реи. Это ж будет очень нехорошо перед ребятами, если я не доберусь. Нас было сто пятьдесят добровольцев, а выбрали только одиннадцать. Как же я могу не добраться? Надо добраться.

Некоторое время они шли молча.

— Ну, вот они вербуются,— сказал Юра.— А потом куда?

— Потом их сажают на корабли и отправляют на астероиды. Вербовщики получают с каждой головы, посаженной в трюм. Поэтому они под видом всяких торговых агентов околачиваются в Мирза–Чарле. И на других международных ракетодромах.

Они вышли на проспект Дружбы и повернули к гостинице. У большого белого дома Иван остановился.

— Мне сюда,— сказал он.— До свидания, Юра Бородин.

— До свидания,— сказал Юра.— Большое спасибо. И простите, что я наговорил ерунды там, в кафе.

- Ничего,— сказал Иван.— Главное, искренне было сказано. Они пожали друг другу руки.

— Послушай, Юра,— сказал Иван и замолчал.

— Да? — сказал Юра.

Насчет Реи,— сказал Иван. Он снова помолчал, глядя в сторону. Юра ждал.— Так вот, насчет Реи. Зайди–ка ты, брат, сегодня часов этак в девять вечера в триста шестой номер гостиницы.

— И что? — спросил Юра.

— Что из этого получится, я не знаю,— сказал Иван.— В этом номере ты увидишь человека, очень свирепого на вид. Попробуй убедить его, что тебе очень нужно на Рею.

- А кто он такой? — спросил Юра.

— До свидания,— сказал Иван.— Не забудь: номер триста шесть, после девяти.

Он повернулся и скрылся в белом здании. У входа в здание висела черная пластмассовая доска с белой надписью: «Штаб патрулей порядка. Мирза–Чарле».