Х Поллис - Игра мечом

X. X. Поллис

Игра мечом

Был противный осенний день.

Сорокалетний математик, преподаватель топологии в университете (который он презирал), истерзанный осточертевшими ему студентами и страхами, что все существенное, сто он мог бы сделать в жизни, он уже совершил, врезался в группу студентов, раздающих цветы и рекламные буклеты, и не успел поднять выпавший из рук портфель, чтобы продолжить свой путь и закончить по дороге составление текста заявления об отставке, как взгляд его упал на неряшливо одетую девушку, и он тут же страстно полюбил ее.

Желая избавится от наваждения, он нагло спросил ее:

- Вы разве из моей группы элементарной топологии?

Та, лизнув кончиком языка малиновое мороженое, которое держала в руке, ответила без тени на шутку:

- Вы, должно быть, ненормальный. Не видите разве, что я не студентка, а бродячая цыганка-гадалка. - И, протянув ему лизнуть мороженое, добавила: - Если у вас есть куда пойти, то пойдемте, я вам погадаю.

Математик, конечно, понимал, что никакая она не цыганка, ибо современная урбанизированная романи (1) никогда не позволит себе быть такой неряшливой и грязной, как эта девушка. Он был уверен, что она его разыгрывает, но у него было так противно на душе, что он сказал:

- Ладно, цыганка! Пойдем ко мне и там займемся гаданием так, что небу жарко станет, а другим завидно.

И взявшись за руки, они ушли на глазах сорока изумленных свидетелей. Студенты - бунтари, но в своей среде строго придерживаются кодекса чести и скорее умрут, чем донесут о чем-то какому-нибудь полицейскому или хотя бы декану факультета, вот почему даже столь наглое попрание общественной морали преподавателем, когда он бесцеремонно увел к себе студентку, осталось без замечаний, и о нем никому не было сообщено.

Придя домой, математик первым делом отправил девушку в ванную помыться, и когда она вышла из ванной, свежевымытая со своими расчесанными на две косы темно- каштановыми волосами, то стала похожа на юную девочку-скаутку.

Потом она ушла.

Когда на следующий день он, проходя по пустырю, снова встретил ее, то она опять была, как обычно, грязной, а в руке держала другой стаканчик фруктового мороженого.

Ни слова не говоря, они взялись за руки и направились прямо к нему на квартиру. Поздно вечером, после того, как они вместе помылись в ванной, молодая дочь Евы, вытирая полотенцем свои волосы, невнятно пробормотала:

- Знаешь, милый, я сегодня зашла к проректору и сказала ему о нас.

Он испытывал такое несказанное чувство удовольствия, что воспринял крушение своей карьеры ученого с радостью.

- Прекрасно, болтушка! А на что мы теперь будем жить?

- Я, конечно, не цыганка-гадалка, - отвечала она, - но я в самом деле как-то раз выступала в ярмарочном балагане. У меня был номер, когда меня, закрыв в корзину, протыкали шпагой, и я оставалась живой. Как ты смотришь, не стать ли тебе индусским факиром-фокусником? Мы бы нашли какую-нибудь бродячую труппу и вместе с ней совершала гастрольные поездки.

- Бог ты мой! - вскричал тополог. - Да я могу делать почище фокусы, чем этот. Я давно не занимался технической работой, но у меня есть лабораторная разработка, что я готов хоть сейчас подготовить цирковой номер. Пойдем-ка со мной в университетский виварий, что в подвале псих-фака, и я покажу тебе такое, что ты не поверишь?

- Что ж, попробуй, мой бэби, я ты удивишься, сколь многому я могу поверить, - отвечала его возлюбленная.

Она отправились к вонючим клеткам, в которых содержатся подопытные зверьки, и профессор получил крупную мышь. Нарезав несколько полосок прозрачного пластика из синтетического пакета, он зажег горелку и открыл банку полимерного клея. За несколько минут тополог смастерил коробку, которая своей формой оскорбляла глаз и которая на вид очень часто, казалось, была похожа на измятый цилиндр. В один миг он засунул туда подопытного грызуна и захлопнул квадратную крышку. Сквозь прозрачные стенки можно было видеть зверька, который будто бы пребывал в одном строго фиксированном положении, словно плавал посредине коробки с раскинутыми в стороны лапками и длинным хвостом, вытянутым так, как он был вытянут, когда мышь опускали за хвост в коробку.

Нагрев острый конец длинной спицы, профессор выжег отверстие сначала на одной стороне помятого цилиндра, а затем на другой. Как только спица остыла, он снова воткнул ее в выжженное отверстие цилиндра, а поскольку зверек находился: в строго фиксированном положении, то он легко пронзил его прямо в сердце так, что кончик спицы вышел с противоположной стороны цилиндра через второе отверстие. Слегка встряхнув покачивающуюся, в его руке коробку над ладонью девушки, профессор направил каплю алой артериальной крови грызуна прямо ей на ладонь.

Когда она взглянула на кровь, то у нее на веках сверкнули навернувшиеся на глаза слезы.

- Ах, какое достижение! - воскликнула она с негодованием. - У-у-у, хвастун несчастный! Мышиный палач. Наверное, думаешь, что настоящая мышь сама полезет в эту пластиковую трубку?

- Радость моя, - отвечал ей он. - Это не трубка, и даже не цилиндр, и уж наверняка не мышеловка. Это тессеракт, как ты знаешь, если когда-либо читала какую-нибудь популярную книжку по топологии.

- Я, конечно, знаю, что такое тессеракт. Это увеличенный куб, куб с кубом на каждой стороне. Но по мне эта мышиная клетка совсем не похожа на шесть кубов, окружающих еще один, седьмой.

- Разумеется, не похожа, иначе эта мышь навсегда осталась бы мертвой. Это тессеракт, который является временной иллюзией...

- Временной иллюзией?!.

- Да, моя дорогая, именно так, - отвечал он. - Из физики нам известно о существовании оптической иллюзии, а в топологии существует временная иллюзия. Топология учит нас, что математические свойства предмета совершенно не зависят от кажущейся формы. Окружность остается таковой, даже когда она нам кажется волнистой, как корка яблочного пирога - "так бывает, если окружность вычертить на волнистой поверхности. Эта мышиная клетка является кубом в кубе, который частично размещается в четвертом, временном, измерении. Вот почему он нам кажется каким-то бесформенным и колеблющимся. Вот на, пощупай!

Действительно, на ощупь клетка была достаточно твердой: куб с кубом на каждой стороне, но даже когда девушка держала его рукой и ощущала под своими пальцами, коробка все еще продолжала казаться каким-то зыбким помятым цилиндром, а мышь все еще висела неподвижно посередине.

- Мышь-то, кажется, умерла. Эх! - У девушки вырвался вздох сожаления.

Тополог, ни слова не говоря, ловко извлек обратно тонкую спицу, открыл крышку тессеракта и вытряхнул мышь себе на ладонь, где маленький прелестный зверек тут же встал на задние лапки и засучил передними, словно просил кусочек сыра.