Николай Чадович - Бастионы Дита

Женщина посторонилась, пропуская Ирлеф, которая хоть и приблизилась к выходу из пещеры, но порог все же не переступала.

— Пусть она подойдет ко мне, — сказал я.

— Сначала отдай то, что принес с собой.

Держа в вытянутой руке обернутую тряпкой друзу, я осторожно подобрался к пещере и, обхватив Ирлеф за талию, резко рванул к себе. Женщина попыталась помешать мне, но сделала это крайне неловко. Причину этой неловкости я успел рассмотреть — на ее длинных красивых пальцах начисто отсутствовали ногти, вырванные с мясом, видимо, совсем недавно. Так, значит, и это не сестра Хавра! Еще одна зомбированная марионетка!

Ирлеф что-то неразборчиво бормотала, уткнувшись мне в грудь, и, увлекая ее за собой, я отступил назад.

Женщина, протягивая ко мне уже обе изуродованных руки, горестно вскрикнула и исчезла во мраке пещеры, словно пылинка, сдутая ураганом. Создание, возникшее на ее месте, без всякого сомнения, являлось истинной хозяйкой Черного Камня. Хавр, бесспорно, был прав, когда говорил, что она давно утратила человеческий облик. Эта безобразная груда мяса, ни в единой форме не сохранившая сходства не то что с людьми, но даже и с высшими позвоночными, задрапированная в умопомрачительные ткани и сплошь обвешанная драгоценностями, не шла, а перетекала, подобно амебе, не говорила, а задушенно хрипела, пуская изо рта обильную слюну. Больше всего почему-то меня поразили не черные обломки ее клыков, не бородавка величиной с яйцо, закрывавшая один глаз, не бельмо на другом, не сбившийся в сторону огромный парик, из-под которого виднелась чуть ли не кабанья щетина, а ярко-розовая, сочащаяся язва на виске, окруженная кромкой засохшего грязного гноя.

— Отдай! — Я с трудом мог разобрать ее трубную, но невнятную речь. — Отдай мне сокровище Стеклянных Скал! Отдай по-доброму, если дорожишь жизнью!

— Не подходи! — Я вскинул руку с друзой над головой. — Или я сейчас же расшибу эту штуку о камень! Пока моя спутница не проснется, я не стану даже разговаривать с тобой!

— Пусть проснется, если ты этого хочешь! — одновременно хрипя, гундося и шепелявя, возвестила хозяйка.

В тот же момент я ощутил, что Ирлеф вздрогнула всем телом, как это бывает со спящим, в сны которого вторгается кошмар. Вскинув голову, она недоуменно глянула на меня, потом отстранилась и, заметив хозяйку, пронзительно закричала. Не знаю, как долго мог бы продолжаться этот крик, если бы я не зажал ей рот ладонью. Интересно, что же такое нужно сделать с человеком, чтобы так его напугать!

— Дай нам сначала уйти, — безо всяких околичностей обратился я к хозяйке (назвать ее «любезной» язык не поворачивался). — А то, что ты возжелала, я оставлю на том берегу. Дай нам хоть ничтожный шанс на спасение.

— Нет! Отсюда ты уйдешь с пустыми руками! Спасайся сам и спасай свою девку, пока я не передумала! И даже не пытайся обмануть меня. Я не так проста, как мой братец, одичавший в своем Приокаемье! Ведь я же знаю, что ты хочешь сбежать в будущее! Один раз тебе это удалось! Но второго случая не представится! Попробуй только сунься туда! Ну попробуй, попробуй! — В ее воплях звучали издевка и мстительное торжество. Можно было не сомневаться, что она заранее приготовила мне какой-то неприятный сюрприз.

— Чем впустую пробовать, лучше уж самому голову о камни разбить, — рассудительно ответил я.

— Ага, догадался! — Хозяйка зашлась от злорадного хохота, причем каждая часть ее тела сотрясалась отдельно и не в такт с остальными. — Ты как раз и стоишь сейчас под своим могильным камнем, только не видишь его! Заказана тебе дорога в будущее! Заказана! Кое-чему я тоже успела у папаши научиться!

Ну, Кеша, выручай! Я обратился к живоглоту по имени, которое, неизвестно почему, вдруг пришло мне на ум. Выручай, миленький! Иначе нам обоим крышка!

— Время истекло! — прорычала хозяйка. — И, значит, жить тебе осталось всего мгновение. Жить как прежде, человеком. А вот подушкой для моих булавок и кровавым мясом для моих бичей ты просуществуешь еще долго.

— Ну, если так, забирай свое сокровище! Все здесь — и красота, и здоровье, и молодость. Лови! — Я изо всей силы запустил в нее друзой.

Хозяйка, безусловно, была наделена многими необыкновенными способностями, но голкипер из нее получился бы примерно такой же, как и балерина. Увесистый кварцевый многогранник угодил прямо в ее необъятную рожу, и если не лишил последних зубов, то порядочно ошарашил. Воспользовавшись этой секундной заминкой, я вместе с Ирлеф нырнул в предупредительно разверзшийся, но невидимый для нас самих, омут времени. Метил я, конечно же, не в будущее, где нас не ожидало ничего хорошего, а в прошлое.

Конечно, с моей стороны это было не меньшим риском, чем попытка начинающего пловца переплыть Ниагару вблизи водопада. Меня успокаивала лишь мысль о том, что в случае неудачи наша смерть будет быстрой и безболезненной, тогда как стараниями хозяйки Черного Камня она могла растянуться на много кошмарных месяцев. Однако все прошло настолько удачно, что я сначала даже не поверил в счастливый исход. Отчетливо мне запомнился только удар неведомо откуда взявшейся силы, всколыхнувший окрестное Миропространство, которое в свою очередь перекосило, вывернуло, сжало и погнало назад клочок Мировремени, прихвативший с собой и два человеческих существа — все это слилось в единую бесшумную вспышку, — и вот мы уже снова стоим, обнявшись, в нескольких шагах от Черного Камня и только его страхолюдная хозяйка не просматривается ни вдали, ни вблизи. Удалось! Не зря все-таки живоглот квартирует где-то в моем подсознании. Без его содействия у меня, конечно, опять бы ничего не вышло. Еще раз спасибо, Кеша!

Времени на разговоры не оставалось, и я, волоча за собой Ирлеф, помчался через Соленое Озеро к берегу. Начинались обещанные Всевидящим Отче парадоксы. Я бежал, спасаясь от злой ведьмы, и в тот же момент другой точно такой же «я», хоть и на несколько дней моложе, еще только приближался к ее обиталищу. Ирлеф бежала вместе со мной, а другая Ирлеф, одурманенная чужой волей, тенью скиталась по мрачным залам Черного Камня. Хотелось бы знать, будет ли участь наших двойников тождественна нашей или сестрица Хавра рассчитается с ними за все.

Мы наконец-то благополучно пересекли слепяще-белое, идеально ровное пространство, самой природой словно предназначенное для игры в догонялки, и, лишь оказавшись под защитой хилого, изъеденного солью леса, смогли переброситься парой слов.

Расстояние от Забытой Дороги до Переправы я намеревался преодолеть за один переход, однако где-то на его середине силы покинули мою спутницу и нам пришлось устроить привал едва ли не в чистом поле. Здесь я рассказал Ирлеф о всех моих приключениях, начиная с того момента, когда ее похитили слуги хозяйки: о сражении с последними хранителями Забытой Дороги, об обезьяньей роще, о живущем в дупле Всевидящем Отче, о его невероятных способностях, о собственных успехах и неудачах, о нападении Замухрышки, о моем побеге, об Окаеме, о Стеклянных Скалах, населенных живыми мертвецами, о несчастной девушке, оставшейся там дожидаться своего жуткого воскрешения, и о побежденном живоглоте. Не пощадил я и Хавра, встретить которого в этом мире уже не надеялся. Ирлеф молча выслушала меня, не задав ни одного уточняющего вопроса, а затем тихо сказала: