Айзек Азимов - Курсанты Академии (сборник)

Короче, Эйми совершенно отчетливо представляла свое будущее. Возможно, ей вовсе не следовало заглядывать в эти книги-фильмы по психологии и социологии, предназначенные сугубо для взрослых, да к тому же еще и специалистов. Родители обязательно обзавелись бы вторым ребенком, если б им разрешили. Ведь Алисии все равно было нечего делать, кроме как заботиться о ней, Эйми, и отце. Да еще поддерживать приличные отношения с соседями и коллегами мужа. Неудивительно, что, живя в таких условиях, многие женщины не испытывали особой привязанности к своим детям. А когда она, Эйми, вырастет, мать будет дожидаться неизбежного появления внуков. И перенесет все свои надежды на них. Какое же это страшное испытание: притворяться, что уж кого-кого, а твоих детей не проглотит этот людской муравейник под названием город. Жить и знать, что именно так и случится.

Счастливые семьи делают город лучше - вот какое мнение здесь бытовало. Матери и жены созданы делать свое дело и чувствовать, что исполняют при этом гражданский долг. Мать Эйми привязана к ней, затем привяжется к ее детям и...

Нет, раз большинство настроено именно так, лучше уж ничего не знать и не ведать. И плыть по течению, смирившись со своей судьбой.

Она скрестила руки на груди. У нее есть одно достижение, и никто не в силах отнять его. Она лучшая бегунья по дорожкам в городе. И она не бросит этого занятия до тех пор, пока не постареет, станет слишком медлительна для гонок. А может, такой день не наступит вовсе. И даже если она сделает ошибку и погибнет на бегу, что ж, все равно лучше, чем умереть, уперевшись лбом в стенку. Родители смогут завести другого ребенка, а то и двух, и потеря одной жизни для стального муравейника, кишащего людьми, ничего не значит. Она умрет со спокойной совестью, зная, что освобождает тем самым место для кого-то другого, возможно, менее строптивого члена общества.

В учебниках психологии имелись термины и для таких идей и понятий, и в целом расценивались они как болезнь. Пусть так. Еще одна причина не слишком переживать по поводу того, что может с ней случиться во время гонок.

- Эйми Барон-Штейн, - произнес монитор в холле, - к вам посетитель.

Эйми взглянула на сероватую физиономию робота - просто пародия какая-то на человеческое существо. Она не слишком любила роботов, а этот, с плоскими глазками и противно кривящимся ртом, выглядел самым мерзким из всех.

- В чем дело? - спросила она.

- Пришел человек. Хочет поговорить с вами, - сказал робот. - Просил меня проводить вас.

- Да кто это, черт возьми?

- Велела назвать свое имя, если вы спросите или не захотите видеться. Это Шакира Льюз.

От изумления Эйми разинула рот.

Дебора Листер подвинулась поближе и ткнула ее кулачком в ребра. Шакира Льюз не занималась гонками вот уже несколько лет, но Эйми о ней знала. Киоши Гаррис считал ее лучшей девушкой-бегуньей всех времен. В последней гонке Шакире удалось обойти целых три шайки из Бруклина. Это событие вошло в легенду.

Она была лучшей, подумала Эйми. Сейчас лучшая я.

- О Эйми!.. - простонала Дебора. - Ты будешь с ней говорить?

- Что ж, можно.

- Тогда опоздаешь в шахматный клуб, - сказала ее белокурая подружка.

- Значит, опоздаю.

- Я с тобой! - воскликнула Дебора. - Я хочу это видеть!

- Мисс Льюз хотела видеть Эйми Барон-Штейн, - пробубнил робот. - Она не упоминала о...

- Да заткнись ты! - рявкнула Эйми. Глаза у робота немного расширились. Очевидно, это означало удивление. - Она ведь не говорила, что я не имею права взять с собой подругу?

- Нет, не говорила.

- Тогда веди нас к ней.

Робот развернулся и повел их по коридору, в который выходили двери кабинетов, затем - через холл, где толпились ученики. Эйми недоумевала. Почему это Шакира Льюз выбрала для встречи такое место и время? С чисто технической точки зрения здешние роботы-мониторы вовсе не были предназначены для того, чтоб поднимать учащихся наверх, ну, разве что в аварийных ситуациях. Просто этот робот был, очевидно, слишком глуп и не усвоил, что разрешено, а что запрещено. Он маршировал впереди на негнущихся ногах, спина неестественно прямая. Чертовы роботы, подумала она, отбирают работу у людей. И эти мониторы тоже когда-то заменяли люди.

Эйми с подружкой дошли до лифта и вдруг обнаружили, что за ними по пятам следует целая толпа мальчишек и девчонок. Вслед за роботом они вошли в лифт и начали подниматься до уровня улицы.

Выйдя из здания школы, Эйми увидела высокую темнокожую женщину с короткими черными волосами. Ее со всех сторон облепили мальчишки.

- Ух ты! - шепнула Дебора. - Может, она хочет с тобой посоревноваться?..

Эйми отрицательно помотала головой и указала на мелькавшую впереди серую спину робота. Робот не имел права причинять человеку вред. Не мог он также допустить, чтоб человек причинил себе вред сам. Эти создания, наделенные самыми примитивными позитронными мозгами, наверняка считали гонки по дорожкам занятием опасным и вредным.

- Знакомьтесь, Эйми Барон-Штейн, - безжизненным голосом произнес робот. - А это Шакира Льюз.

Эйми приблизилась, мальчишки почтительно расступились. Женщина была стройной, но слишком, пожалуй, высокой для бегуньи. Лучшие бегуньи вроде Эйми обычно были небольшого росточка и худенькие - так легче лавировать в толпе среди пассажиров.

Тонкие, абсолютно правильные черты лица. Да эта Шакира Льюз больше похожа на актрису из исторической драмы о жизни в Африке, которую совсем недавно смотрела Эйми. Одета Шакира была в красную рубашку и черные брюки, отчего и без того длинные ноги казались еще длинней. Мальчишки точно завороженные не сводили с нее глаз.

Никто из них никогда не смотрел так на Эйми, даже после того, как ей удалось обыграть шайку Брэдли.

- Можешь идти, - сказала Шакира роботу. Тот послушно развернулся и зашагал обратно, к лифту. Говорила эта Шакира протяжно и надменно точь-в-точь как какая-нибудь инопланетянка. Эйми подняла на нее глаза. В них светились ненависть и восхищение одновременно.

- Я слышала о тебе, - сказала Шакира. - И хотела поговорить.

Эйми вызывающе вздернула подбородок.

- Это о чем же?

- Наедине, если можно.

Наедине... Это означало бродить среди толп, заполнивших дорожки или платформы метро. Или же, если сильно повезет, найти где-нибудь незанятый стул или свободную скамейку.

- Если хочешь что-то сказать, говори прямо сейчас. И здесь.

- Она хочет бросить тебе вызов, - произнес чей-то голос за спиной. Эйми обернулась. Среди ребят стоял Луис Хортон. Он до сих пор бесновался при одном воспоминании о том, как Эйми обошла его в долгой гонке, конечной целью которой был сектор Йонкерс. - Она собирается бросить тебе вызов, повторил он. - Может, тебе слабо, а, Эйми?