Аристарх Нилин - Архантропы вселенной или Прикосновение к любви

— А что делать остается. Сама давеча сказала, товара нет, машины тоже. И менты наверняка на меня фотки на всех заборах наклеили.

— А все знаешь, почему так?

— Почему?

— Потому что меня не слушал. Вспомни, что я говорила, когда вы с Толяном товар привезли? Я сказала, надо масенький кусочек за бугор отвезти и продать, и они сами бы приехали с баблом и всё забрали. А вы?

— А что мы?

— Забыл. Как же. Здесь продать, себе в убыток. Они рискуют, цену скинут, мы крутые, сами товар отвезем, лишнюю двадцатку заработаем. А что в итоге? Ни денег, ни товара. А все почему? — Жадность, Мишенька, простая жадность. Меня бы послушали, уже давно на Кипре косточки грели и мартини попивали.

— Не трави душу. Что сделано, то сделано. Лучше скажи, что делать?

— Что делать? Ты бы еще этого, как его, Чернышевского вспомнил, а то Ленин, Ленин. Между прочим, с мозгами мужик был. С таким отребьем революцию сделал. На все пошел, и немцам жопу лизал, чтобы бабки с них получить, и бандюканами типа Камо не брезговал, и всякую шушеру до поры до времени терпел, а потом к стенке ставил и правильно делал.

— Слушай, чего ты раскудахталась. Прямо Цицерон, в натуре. Я тебе про дело говорю, а ты мне про Ленина.

— Так ты сам о нем вспомнил. Бедолага, небось, вертится в аду, как шашлык на шампурах, а при жизни добился, чего хотел. Вот и я к тому, надо быть похитрее, да поумнее.

— И чего?

— Ничего, слушать меня надо.

Михаил вздохнул, потянулся и, обхватив крепкой рукой за Райкину шею, притянул к себе и крепко поцеловал.

— Лады, давай, советуй, чего делать-то мне?

— А ничего. Деньги у тебя есть?

— Положим.

— Да ты не хоронись, не хоронись. Я-то знаю, что ты человек бережливый. На баб, как Толян сотнями не швыряешь.

— Больно надо.

— Стало быть, поедешь в Сорокино…

— Куда?

— Молчи и слушай. Отправишься в деревню мою, в Сорокино. Верст триста от Москвы. Там тебя ни одна собака искать не станет. Бороду отрастишь, документики другие возьмешь на имя Васи Пупкина, и отсидишься малек.

— Да ты че, да я там, в деревне со скуки сдохну, лучше уж на нарах.

— Нет проблем, на нарах, так на нарах Ты моего совета спрашивал? Я тебе дело говорю, а ты сам решай. Либо свобода, самогон, банька и девочка на ночь, либо нары где-нибудь под Воркутой.

— Да там в твоей деревне, небось, ни одной приличной бабенки не осталось, одни старики, да старухи.

— Ничего, кто ищет, тот найдет. Бабы там найдутся. Мужиков нет, а те, что остались, от пьянки не просыхают, так что с этим у тебя проблем не будет. Хорошему кабелю, любая сучка зад подставит.

Михаил рассмеялся.

— А может ты и права. Как никак, лето на дворе, жирком в деревне обрасту, а к осени может все и рассосется. Как считаешь?

— Наконец-то правильно мыслишь, — она прижалась к Михаилу, и крепко поцеловав, прошептала:

— А покамест ты там себе бабенку не нашел, и я сгожусь, — и стала расстегивать пуговицы на халате.

Василий Сомов, спецкор газеты «Ухта», в который раз вынул из ящика стола папку и раскрыл её. Перелистал материалы, которые ему удалось собрать о странном взрыве, который имел место осенью прошлого года в их крае. Среди имеющихся в деле документов, особое место занимала распечатка из интернета о самом происшествии и упоминание о том, что местный журналист, единственный, кто смог первым побеседовать с очевидцами этого загадочного взрыва.

— Жаль, что фамилию не напечатали, — задумчиво произнес Василий, — а так можно было бы перед начальством хоть чем-то апеллировать, чтобы выделили денег и попытаться организовать экспедицию. Хоть самую маленькую, а вдруг там пахнет сенсацией. Может быть, тогда и тираж газеты поднялся бы? А так, всего-то четыре с небольшим тысячи в месяц. Можно сказать, курам на смех, а не тираж.

И все же Василий не терял надежды и всеми силами пытался организовать экспедицию на место взрыва. Для этого, он всё это время кому-то звонил, доказывал, убеждал, просил, требовал, но все было бестолку.

Он тяжело вздохнул, и, закрыв папку, убрал её в стол. В этот момент телефон на столе зазвонил, и он поднял трубку.

— Вас слушают?

— Василия Сомова можно к телефону?

— А кто его спрашивает?

— Это Демина Лариса. Я в служебной командировке в вашем городе, и мне надо с ним переговорить по поводу одного, очень важного дела.

— А какого? — игриво спросил Василий, услышав приятный женский голос.

— Если его нет, то так и скажите, а не заигрывайте со мной, — неожиданно услышал он в ответ, и поэтому тут же скороговоркой ответил, боясь, что девушка повесит трубку.

— Алло-алло. Сомов слушает. Вы извините, начальство разгон учинило, вот и решил немного отвлечься от мрачных мыслей, тем более, что у вас такой красивый голос.

— А вы меня не разыгрываете?

— В каком смысле?

— Вы действительно Сомов?

— Клянусь.

— Хорошо, в таком случае, мне нужно с вами встретиться. Так удачно совпало, что я в вашем городе в служебной командировке. Я представляю клуб поисковиков «Челябинский меридиан».

— Так вы из Челябинска?

— Да.

— И чем вас заинтересовал наш край, и я в частности?

— Видите ли, мы наткнулись на одну интересную статью в Инете, о странном взрыве, который имел место в ваших краях в прошлом году. Там упоминалось, что вы занимались этим.

— Я!

— По крайней мере, так мне сказали.

— Все правильно сказали.

— Может быть, встретимся? Мы хотим организовать экспедицию, но сами знаете, дело дорогое, поэтому пытаемся для начала хоть что-то узнать. А тут такая удача, меня в командировку в ваш город направили.

— Нет проблем. Я готов. Где и когда?

— Замечательно. Давайте вечером, часов в семь. Только я совсем город не знаю, может быть где-нибудь в центре?

— Давайте прямо возле здания администрации, в семь часов. Вас устроит?

— Очень хорошо, спасибо.

— И вам тоже, — он положил трубку, и буквально подпрыгнул на стуле, — Надо же, только подумал и такая удача. А вдруг получится, он тогда обязательно с ними пойдет и организует полномасштабный отчет, и тогда… Держись журналистика, готовьте премию и кресло в Москве!

Василий откинулся на спинку стула, закинул руки за голову и размечтался о будущем. В этот момент стул под ним жалобно скрипнул, и ножка подломилась. Василий схватился рукой за край стола, но падения избежать не удалось.

Ольга, сидевшая за соседним столом зажав рот, смеялась, глядя в его сторону. Василий поднялся с пола, держась рукой за коленку, которой ударился.

— И вовсе не смешно. Я, можно сказать жертва, этой рухляди, оставшейся нам от эпохи социализма.

Ольга снова прыснула со смеху и спряталась за небольшой ширмой, на которой висели листы бумаги со статьями и фотографиями для очередного номера.