Елена Прокофьева - Вампиры замка Карди

Прошло немного времени и эйфория схлынула.

И теперь Лизе-Лотта понимала, что она - это по-прежнему она. Всего лишь она, Лизе-Лотта Гисслер, по мужу - Фишер. И никому она не отомстила... Убила нескольких солдат - ну, и что с того? Некоторые из них были плохими людьми, некоторые - очень плохими... Но никто из них не был виновен в несчастьях, постигших Лизе-Лотту и ее близких. Никто конкретно - и все вместе! Но отомстить всем - нельзя. Потому что, когда убиваешь одного, другого, третьего, - всем остальным это в лучшем случае безразлично. А в худшем - они позлорадствуют. Или просто порадуются, что несчастье постигло не их, что они - уцелели. Кажется, она хотела отомстить Курту... За что? За тех людей, которых он расстрелял в гетто? Но ведь он в гетто никогда не служил. Это был единичный случай... И в глубине души эти люди были безразличны Лизе-Лотте. Ей было жаль их всех... Но "все" - это слишком расплывчато. На самом деле в Курте она ненавидела не конкретного человека, а символ. Воплощение своей слабости и своих несчастий. Воплощение той силы, которая раздавила ее семью, убила Аарона и Эстер. Но Курт на самом-то деле не был этой силой... Он был всего лишь человеком. А силе отомстить нельзя. И даже Курту она не отомстила: она дала ему вечную жизнь и возможность воплощать все худшее, что только было в нем! Курт радуется, когда приходит время охоты. Курт торжествует, когда прокусывает артерию - и когда чувствует последнее содрогание. А она...

Она устала от этого! Она снова устала! И она не свободна, она совсем не свободна! Лизе-Лотта всхлипнула от жалости к себе. Но слез не было. И откуда им взяться: ведь она опять голодна! А плачут вампиры кровью... И то - только тогда, когда есть избыток этой самой крови.

Лизе-Лотта уперлась ладонями в крышку гроба и отбросила ее.

Медленно поднялась.

Курт уже вылез из своей ямы и сидел возле стены: неподвижный, как сфинкс, и такой же загадочный.

Сегодня он был еще сильнее измазан землей, чем обычно, а глаза его казались совершенно красными!

- Он здесь, - произнес он вслух, хотя обычно вампиры общаются между собой безмолвно, образами, а не словами. - Он в замке! Прячется, как крыса в подземелье... Хотя как раз крысы-то в наших подземельях не прячутся.

- Кто? - удивилась Лизе-Лотта, пытаясь, как обычно, проникнуть в сознание Курта и просто понять, о ком он говорит...

Но ей это не удалось. Последнее время Курт каким-то образом умудрялся закрывать свое сознание от нее - и, по-видимому, от других вампиров тоже. Раду был этим очень недоволен и снова заговорил о том, что в семействе должен быть только один мужчина - и подчиненные его власти женщины, потому что другой мужчина вряд ли согласится долго терпеть над собою власть, он попытается захватить ее, мужчины более склонны к борьбе и властвованию, чем послушные и кроткие женщины... Раду намекал, что убьет Курта, если хотя бы заподозрит в непослушании! Но Лизе-Лотте теперь это было совершенно все равно.

- Он в замке. Мария и Рита знали об этом давно. Но не рассказывали... Они попробовали его крови! И крови его друга. Но с его другом что-то не так... Мы не можем пить кровь таких, как его друг. А я думал - мы можем пить кровь всех живых! И даже кровь вампиров... Мария и Рита знали, что они прячутся в подземелье, но не убили их! Мне это кажется странным... Знаешь, кто он на самом деле? Сын одного из тех пятерых, которые пятьдесят лет назад загоняли, как зверя, величайшего из вампиров, князя Цепеша! Загнали и убили... Сын охотника за вампирами не мог случайно оказаться в замке, где живут вампиры. Я не верю в такие случайности. А тот, что прибыл вместе с ним... Молодой американец по фамилии Карди! Наследник этого замка! Они не могли оказаться здесь просто так... Что-то готовится.

- Кто - он? О ком ты говоришь, Курт?

- О том, кого ты любила, когда была юной... Я узнал это, когда попробовал твоей крови! - прошептал Курт, глядя ей в глаза завораживающим взглядом.

Если бы она все еще была человеком, этот взгляд просто парализовал бы ее, лишил способности мыслить и чувствовать... Правда, Лизе-Лотта человеком не была. Но сказанное Куртом потрясло ее.

- Тот, кого я любила...

- Англичанин.

- Джейми?

- Джеймс Хольмвуд, лорд Годальминг. Ты любила его. И Аарона ты любила. И даже Раду... Только меня ты не любила никогда, моя прекрасная, милосердная фрау Шарлотта! Но только я - из них из всех - буду помнить тебя вечно...

Взгляд Курта был странным и голос его звучал странно, но потрясенная Лизе-Лотта не заметила этого.

- Джейми! Он вернулся! Вернулся! - шептала она. - Он вернулся, а я... Кем я стала? Чем я стала?!

- Ты стала бессмертной. И ты можешь подарить ему бессмертие. Или попросить об этом Раду. Он не откажет тебе, - вкрадчиво промурлыкал Курт.

- Нет, нет! - встрепенулась Лизе-Лотта. - Только не Джейми... Я правда любила его. Мне было хорошо с ним.

- Он бросил тебя.

- Я простила его...

- Простила... Как ты добра! Ты просто ангел. Да... Ты - ангел света, Лизе-Лотта. Ты не должна была становиться демоном ночи. Вот я... Я всегда хотел этого. Стать сильнее всех. И теперь мне хорошо. А тебе - плохо. Я чувствую. Ведь я связан с тобой. Связан кровью!

- Да, мне плохо, Курт... Мне плохо! И особенно плохо сейчас. Джейми приехал... А я превратилась в чудовище. Я даже показаться перед ним не могу!

- Я думаю, он приехал не из-за тебя. Или - не только из-за тебя. Мне кажется, его появление в замке - это часть пророчества безумного Карло Карди... Вот, посмотри, эту книгу я забрал у дяди Отто. Он не расставался с ней ни на минуту, даже на ночь клал на тумбочке рядом, хотя - мне казалось, он выучил ее наизусть. Смотри, что здесь написано относительно смерти Хозяина... "Уничтожить же его теперь нет никакой возможности, час его еще не пробил. Но "истребитель" уже рожден и скоро его детская рука станется рукою мужа и тогда... берегись, старый дьявол! Мститель придет". А вот еще: "...по старым книгам ему известно существование "немертвого" в горах Карпат, очень сильного и хитрого, гибель которого зависит от мужественной женщины, но время гибели еще не настало".

- По-моему, эти два утверждения противоречат друг другу. Мужчиной или женщиной должен быть тот, кто мог бы убить графа? - недовольно спросила Лизе-Лотта.

- Мужчиной. Которому поможет отважная женщина. События, описанные здесь, произошли в одиннадцатом году. Сколько лет англичанину?

- Джейми? Ему... Сейчас ему тридцать четыре.

- В одиннадцатом году ему только-только исполнилось два.

- Ты считаешь, что мифический мститель - это Джейми?

- Многое сходится...

- Ох, Курт... Ты просто не знаешь Джейми! Он же... Он не может быть мстителем. Он очень безобидный. А уж убить Раду... Я сомневаюсь, что это вообще возможно! К тому же ему должна помогать женщина. А где он возьмет женщину? Какая-нибудь крестьянка из деревни?