Павел Сормов - Летняя вьюга

— Рука-лицо-дже-пе-ге! — прокомментировала всевидящая фея, не зная анекдота про не-охотников. — И аккордеон.

Стая остановилась. У Дарьи мелькнула мысль, что ситуация намного хуже, чем она решила сначала — если кинутся все разом, ей придётся или наглухо закрыться, или увечить напавших гопников, или попросту улететь. Все три варианта были плохи тем, что демонстрировали её способности для кучи левого народа, который явно не будут давать обет молчания. И, хотя веры битому хулиганью будет не больше, чем «свидетелям НЛО», любимым объектам стёба в семье Чекан, но осадок останется. Очень быстро звон дойдёт до деда и Светки, ведь опознать подругу Яны Ложкиной раз плюнуть…

Уловив её сомнения, но ошибочно распознав их как страх, кодла качнулась вперёд. Дарья никогда не изучала групповую психологию, конфликтологию и прочие тонкие науки о поведении групп людей, но сейчас отлично чувствовала, что шаг назад, неуверенный жест, отведённый взгляд или закушенная губа будут означать немедленное нападение.

… Был ещё один вариант — убить их всех. Технически самый даже простой. Рыжая ощущала их трепыхающиеся сердечки, подразогнанные адреналином, теплую кровь… но феечка родилась и выросла в Курчатово, а не в Сержень-Юрте. И для неё этот вариант был недоступен. Был закрыт серым, как отключённый пункт меню в программе. Если бы гоблины знали, что может сотворить с ними эта зеленоглазая сущность, сейчас спокойно глядящая на них с обочины дороги, они бы уже бежали, через пустырь и лужи, назад к посёлку, завывая от ужаса и стремясь удалиться на спасительные семьсот метров… но они не знали, и даже не могли предположить, потому что такого просто не бывает.

— Асу атдай, — подало голос «лицо национальности».

— Перетопчешься, — спокойно ответила мстительница, — Ещё вопросы?

Вопросов больше не было. Подростки разглядывали миловидную курносую девчонку, не понимая, что им мешает сделать всё задуманное, косясь на предводителя. А тот, преодолевая головную боль и мерзкий привкус во рту, остановившимся взглядом сканировал брюки лицеистки. Светло-серые, без единого грязного пятнышка. Несмотря на юный возраст, главарь был вполне завершённой мразью. А вот дебилом не был, и помнил, как летела в разные стороны грязь, когда ЭТО… замаскированное под школьную подругу «коровы», купало в луже его подельников. И медлил, понимая, что столкнулся с тем, что «не надо трогать даже восемнадцатиметровой палкой»… он ошибался. Ровно в сорок раз. Рыжая поняла его взгляд, наблюдательностью дворовая гнида явно не уступала школьной подруге. Да, плохая, негодная девочка-волшебница…

Потом подъехал автобус, и выпустил на остановку рабочий люд со смены на ТЭЦ. Гопники сделали вид, что они тут так, гуляют, но Дарью это уже не волновало. Ей по-прежнему было хорошо, хотя досада на своё полное, как выяснилось, неумение быть прежней, несколько портило настроение.

Мир неторопливо проезжал, с движением автобуса, через её сознание, как через волшебный шарик из сказок, где щелкнешь по стеклу — землетрясение, сыпешь пухом — летит снег. Когда самый верх её ноосферы (а что, хорошее слово, хотя и значило раньше совсем другое) зацепил, буквально на две секунды, заходящий на посадку в Шереметьево аэробус, Даша на мгновение сама ощутила себя огромной дюралевой птицей, пламя турбин, жадно хватающие воздух компрессоры, усталость держащих могучие крылья лонжеронов и нервюр…

… Алюминий, магний, титан, железо. Всё это надо было знать и отличать друг от друга. Мир был сложен, и его надо было понимать, чтобы научиться защищать. Иначе его очень легко сломать или разбить, как тот самый хрустальный шарик…

— Типа, уже скучно, да? — Мыш щелкнул по монитору, отображающему положенную эффективность фильтра. — Тема по олову, в общем, закрыта. А с золотишком так эффективность и не прикинули…

— Я посчитаю сегодня. По энергетике всё ок, почти вдвое ниже, чем по-старому. — Светка, восседающая сейчас в кресле шефа, готовила для деда прикидки к отчёту. — Так что будем оформлять, дальше не наше дело. Инновационная премия от нанистов уже гарантирована, в июне подаёмся.

— То есть, получается, что у нас есть почти полгода на… новую тему. До отчёта в ноябре-декабре золото тянем?

— Да, дед одобрит. Он говорил, и в его время так делали — дежурные дела не закрывали, пока интересным занимались. Чтобы не мешал никто. Тут главное, чтобы не настучали…

— Некому у нас… слушай, так структуры — это теперь дежурное?.. Нда… тут проблемка есть. Ромик то не в теме. У него крышу со стропил снесёт. В «само пропало» ты бы поверила?! Ладно, пока скажем, что после перебора установки гондоны саморастворились, до августа сойдёт, у него пока своих дел навалом. Но всё равно что-то придумывать надо… чёрт! Гнусно это как-то. Не вовремя он уехал. Ровно в этот день. Когда узнает правду, зарядит мне в табло, и будет прав, а я утрусь…

Мыш расстроено добыл из шкафа чайный пакетик, залил кипяток в чашку с вездесущим роснановским лейблом. Выждав минуту, потянул горячую жидкость.

— И всё у нас так. — Неожиданно произнесла Светлана.

— То есть? Ты про ацкие моральные проблемы? Выбор между благом для всей цивилизации и собственным душевным спокойствием? — Мыш интонацией «зациничивал» высокопарные периоды, — Во. «Кто сберёг свои нервы, тот не спас свою честь». Цоперайт не помню.

— Я про аморальные. Всё у нас — как не у людей. У нормальных исследователей открытия как открытия. Электромагнитная индукция там. Лазер, сверхтекучесть, реликтовое излучение… явления. Что хочешь с ними, то и делай. А у нас открытие глазами хлопает, с ЙУношами в кино обжимается… — Света, подражая Мышу, подчеркнула «подоночий» слог, — И коллег на решения задачек разводит…

— Не решал я ей ничего.

— Да ладно. Так магнитный поток уже десять лет не пишут, олдскул с порога видно… пофигу, короче. Она мне сестра. Родная, а не импульсный генератор — спалили, ещё закажем… понимаешь? Когда на даче у неё давление за сто пятьдесят скакнуло, я чуть на месте не обделалась, может быть, она себя убивает, когда чайники левитирует, а мы ей новые фокусы придумываем… как ты там говорил, когда нам установку двигать не дал? Про Дусю?

— … Ты агрегат, Дуся, на сто киловатт… «Любэ». Я понял. Те же самые проблемы, что я сказал.

— Ни фига ты не понял. Это не спасти свою честь, в гробу я эту честь видала, если у Дашки инсульт какой-нибудь случится. Она мне не «объект».

— Мне тоже. А что делать-то?

— Не знаю. Врём, врём, молчим, живём в этом её… шарике… сферичеcкая махо-сёдзё в вакууме, блин… на мужа прыгнуть не могу, вдруг эта… смотрит. И съехать тоже не могу, мать уроет, деточку бросила! — Аспирантка зло пнула ногой бак второй, так и не пригодившейся, установки.