Павел Сормов - Летняя вьюга

Выслушав дашкин гон, Лика чуть сразу не захлебнулась от избытка чувств, энергично закивав головой. Для феечки, обеспечить подводный воздухообмен, в лёгких, было уже раз плюнуть, как для себя, так и для любого спутника. Самые невероятные фокусы, типа «виртуального батискафа», воздушного пузыря в толще воды, волшебница, разумеется, показывать не собиралась. Во избежание.

— Тогда не дыши. Просто не дыши, иначе нахлебаешься. И никогда не пробуй так плавать без меня, утонешь. — Последняя инструкция, для девочки-инвалида, впрочем, была излишней. — Глаза в воде открой, щипать не будет. Смотри, как красиво.

Дарья с Ликой плавали, любуясь подводными красотами. Послушные молекулы мягко перемещали «пассажирку» вслед за русалкой. Глубоко рыжая не забиралась, опасаясь словить сбой дыхания — для опытной пловчихи это было безопасно, но именинницу Дашка бы точно утопила, отключив ей «жабры». И без того, девочка пребывала в дичайшем восторге от невероятного приключения. Примерно через полчаса дайверши, наконец, вынырнули.

— Лика, я не могу рассказывать всё это взрослым. Детям — можно, но ты не должна ничего пересказать маме с папой, поняла? Это будет нашей тайной.

— Да. А тут акулы есть?

— Нет, это же Чёрное море. Акулы в океане. Зато дельфины есть.

— А прыгнуть со мной можешь, как дельфин?

— Запросто. Держись.

Развлекая именинницу, Дарья вспоминала двустрочный медицинский диагноз-приговор Лики, наизусть сообщённый ей Ольгой. Как поняла феечка, проблема была в неработающих нервах, в крестцовом отделе позвоночника. Сравнив электрику нервов «пассажирки» со своей, а для верности, еще и с попавшей в ноосферу катающейся на «банане» здоровой девчонки, одного с больной малышкой возраста, волшебница обнаружила разницу. Воспитанная в семье учёных-естественников, Дашка не питала особого пиетета перед природными конструкциями — да, сложно, но, по сути, те же провода, электролиты… найдя сбойное место, феечка попробовала его «прозвонить» небольшим напряжением. Действовала девочка-волшебница совершенно бездумно, будто глючное компьютерное устройство тестируя.

— Ой, щипет! — Лика схватилась за спину.

— Потерпи, сейчас пройдёт, — слицемерила Дарья, испугавшись. Действительно, через минуту малышка сказала, что боль утихла.

Солнце стремительно падало в море, времени было изрядно. Родители, наверное, уже беспокоились о судьбе именинницы, отданной во власть морской девы, но Дарья не видела берега в своей ноосфере, они были дальше семисот метров. Феечка ещё поразвлекала девочку прыжками, несколько раз выкинула Лику из воды, вверх, чуть придерживая её в полёте. «Пассажирка» визжала так, что охрипла.

— Ну, что, домой?

— Даа. — Несчастная малышка уже явно перегрузилась впечатлениями.

Подплыв, со своей спутницей за плечами, к берегу, Дарья передала дочку отцу. Евгений, действительно уже начинавший волноваться — дочки не было уже три с лишним часа, посадив девочку на раскладную табуретку, на пляжике, вместе с Ольгой собирали вещи. Рыжая стягивала с себя хвост, выслушивая восхищённые впечатления Лики, и благодарности родителей…

— Лика!!! — от крика Ольги у волшебницы заложило уши, она уронила хвост, и обернулась, как ужаленная.

Больная девочка СТОЯЛА на мелкой гальке. Сделала шаг, другой, тонкие ножки, с атрофированными мышцами, подломились, и малышка упала, но была подхвачена отцом. Дашка, забрав хвост и свою сумку, без слов отправилась к лестнице, надеясь уйти от неизбежного. Но не получилось.

— Кто ты?! — ольгин вопрос, как выстрел в спину.

— Я… — повернулась феечка, но не ответила и шагнула вперёд, перепуганная тем, что взрослая красивая женщина сейчас повалится перед ней на колени. Восхищение людей Дашке всегда нравилось, но это было совсем другое. Невыносимое и нечеловеческое…

— Оля, иди сюда! — Евгений стоял рядом с дочкой, которая, покачиваясь и держа отца за руку, беззвучно плакала. И смотрела на Дарью.

Оля подлетела к Лике, что-то быстро и тихо ей заговорила. Феечка тоже подошла, и девочка, сделав шаг мимо родителей, с трогательным «ииии» повисла у своей невольной исцелительницы на шее. Без всякого усилия Дарья распрямилась — малышка почти ничего не весила. Волшебница хлюпнула носом, и сама по-детски разревелась, придерживая именинницу. Особой гордости собой рыжая не ощущала — мало того, что наврала больной девчонке, так ещё и эксперимент на ней, по сути, поставила. Хорошо, что так всё обернулось, а ведь могла и окончательно искалечить, учитывая уровень медицинских познаний (почти нулевой, «спортивный», естественно).

— Дарья, я не знаю, что случилось. И понимаю, что деньги тебе глупо совать… — Жесткое, «калмыковатое» лицо отца семейства, явно человека с непростой судьбой, и привыкшего «отвечать за базар», сейчас откровенно выражало, помимо радости и благодарности, суеверный страх, — … не тот случай… но помни. Если у тебя будут проблемы — позови, любым образом. И я сделаю для тебя всё. Всё!

Утерев красные, зарёванные глаза, и распрощавшись, Дарья отправилась в «большой дом», ожидать ужина.

Феечка, кроме табу на убийство её «демонами» живого (почему-то, исключая растения, при волшебной прополке огорода), измыслила себе ещё одно странное суеверие. Незнайка получил волшебную палочку, сотворив три добрых дела, Дарья же убедила себя, что, уже получив авансом способности, тоже должна совершить три значительных благородных поступка. И тогда обязательно обретёт настоящую любовь и счастье. Разумеется, фейские уборки и комариные депортации в качестве подвигов не подходили, а вот историю с Ликой рыжая, поразмыслив, записала себе в актив — она же бескорыстно желала сделать подарок несчастному ребёнку…

«Ссыльные» потягивали фейский коктейль, и обсуждали планы на наступающую ночь.

— Нее, нечего в этой зоне делать, — лениво возражал девушкам Серый, — Там уже всё распалось, кроме самого саркофага и могильников! На Луну — согласен, а Чернобыль… нафиг.

— Ну и спи себе! — обиженно ответила Терция, поднимаясь, — Мы тогда вдвоём полетим.

Серёгины слова имели под собой некоторые основания — действительно, радиоактивная грязь, в зоне отчуждения, сейчас, через двадцать шесть лет после взрыва, была представлена, в основном, изотопами цезия и стронция, с длинным, почти тридцатилетним, периодом полураспада, и невысокой активностью. Фон, в основной части Зоны, почти пришёл в норму, «звенели» лишь пятна наиболее злых выбросов, и могильников. Всё это девушки без труда узнали из интернета. Но долгий период полураспада искалеченных атомов означал и то, что радиоактивные «мины» будут опасны для людей и природы ещё сотни лет. Феечку, буквально подпрыгивающую, от желания как следует, ещё разок, причинить людям добро, такие сроки не устраивали.