Грег Бир - Корпус-3

— А ты являешься? — спрашивает женщина.

Во мне просыпается осторожность.

— Не помню.

— Он Учитель, — возражает девочка. — Он тоже умрет.

— Покажи ему, — говорит мальчик. Его еле заметная улыбка начинает меня раздражать.

— Еще рано, — говорит женщина. — Пусть сохранит невинность, хотя бы недолго. Это так приятно.

Я обращаюсь к девочке:

— Что-то похитило тебя — а может, и других. Рядом с транзитной трубой… там, где желоба… был бой. Кто-то принес тебя сюда.

Похоже, никто из них не понимает, о чем я говорю.

— Там был парень с костяным гребнем и другой, с коричневой кожей и красными пятнами — ты называла их Собиратель и Сатмонк. Черно-синего — ты дала ему имя Толкарец — убили и затолкали в дыру… поэтому я и выжил.

— Не очень-то сообразительный, — фыркает парень.

— Дверей много, — повторяет женщина, обращаясь ко мне. — Штурманская Группа хочет истребить нас всех, подчистую.

Я впервые слышу про Штурманскую Группу.

— Но кто-то хочет, чтобы мы выжили, — продолжает женщина. — Это все, что мне известно, остальное — бесполезная ерунда.

— Ты меня не узнаешь? — тихо спрашиваю я девочку.

— Нет, — отвечает она не оборачиваясь.

— Это ты нарисовала ту картинку в шахте? — Я вожу пальцем по воздуху.

— Нет.

— Давайте покажем ему! — нетерпеливо кричит мальчик. Очевидно, он уже долго скучает, а показывать что-то — интересно.

Это мне совсем не по душе.

— Что покажете?

— Здесь много пищи и воды, — отвечает женщина, — так что помехой ты не будешь, однако и толку от тебя никакого — разве что ты еще не все нам рассказал. Где твоя книга?

Я качаю головой.

— У меня была твоя книга, — говорю я девочке. — Но кто-то забрал ее, пока я спал.

Девочка поворачивается ко мне.

— Ты ее потерял? — спрашивает она, внезапно разозлившись.

— Да. Что-то серебристое…

— Нет ничего серебристого, — обрывает меня мальчик. — Никаких роботов. Никаких металлических людей. Так сказал Учитель, но его больше нет, а ты не он.

— Сколько отметин на той книге? — спрашивает девочка.

— Семь больших, по семь царапин в каждой — сорок девять, — отвечаю я, чувствуя себя бесконечно одиноким. Если они меня не примут, остается только умереть.

— Она была ценнее всех вас, вместе взятых, — говорит девочка. — А ты ее потерял.

— Беда в том, что мы слишком много спим, — замечает женщина, затем улыбается почти дружелюбно. Она словно привыкает ко мне — или по крайней мере к мысли о том, что их группа увеличится еще на одного человека.

— Есть и другие книги. Покажи ему, — приказывает мальчик девочке.

Женщина делает мне знак рукой, чтобы я шел вперед, и я прохожу в дверь, которая закрывается за мной. Комната пуста — ни кроватей, ни мешков. Свет такой яркий и ровный, что мне сложно определить размеры комнаты.

— Комната думает, что ты можешь принести пользу, — говорит женщина. — Идем. Недалеко есть еще одна; рано или поздно ты должен ее увидеть.

— Тебе не понравится, — замечает мальчик, недобро улыбаясь.

Я прихожу к выводу, что он мне неприятен.

— Ничего я не рисовала, — говорит девочка.

— Ладно.

Никто не пожимает мне руку, не прикасается ко мне, не называет свое имя. Странно, что это меня заботит, ведь собственное имя я до сих пор не знаю. Наверное, здесь это обычное дело. Может, девочка даст мне имя, как и всем остальным.

С другой стороны, те, кому она придумала имя, умерли.

— Ты Сон помнишь? — спрашивает женщина, поворачивая налево.

Остальные следуют за ней, и я стараюсь не отставать.

— Не очень отчетливо.

— Ты знаешь, где мы?

— На Корабле. В космосе.

— Точно? — спрашивает мальчик.

— Я был рядом с внешней стенкой. Рядом с внешним корпусом. Я видел звезды.

— Мы там никогда не были, — говорит женщина.

Кажется, слушать про звезды они не хотят. Дверь в стене отъезжает в сторону, и мы проходим в следующее помещение. Оно удивительное. Буквально джунгли, только растения висят в воздухе. Повсюду перекрещивающиеся провода, они образуют трехмерную сетку. Мост, похожий на тот, что я видел раньше, — с решеткой и лестницей над перилами. Думаю, он ведет на другую сторону, но точно сказать невозможно — вид загораживают цветущие растения. Листва настолько густая, что мы с трудом сквозь нее пробираемся. Зеленые листья, синие стебли и стволы, красные цветы, розовые стручки… От обилия оттенков и запахов кружится голова.

— Это есть нельзя, — предупреждает мальчик. — Даже не пытайся.

— Давным-давно он попробовал, а потом его тошнило, — говорит женщина. — Когда он вылез из мешка, был совсем глупым, как и все мы. Девочка находит таких, как ты, и куда-то отводит, но куда — не говорит.

— Она потерялась, — возражает мальчик.

— Не потерялась, — настаивает девочка. — Просто жду.

Теперь я знаю: это другая девочка. Те же размеры, лицо, глаза, волосы, тот же характер — а девочка другая: менее энергичная. Она угасает, словно пчела, которая слишком далеко от улья. Не знаю, почему я про это подумал, — может, потому что вокруг столько цветов.

Женщина отводит в сторону ветки; красные лепестки облетают. Над нами что-то медленно движется, цепляясь за провода: сине-оранжевое, круглое, четырех-пяти метров в диаметре — достаточно крупное, чтобы вызвать страх. Я снова вспоминаю про пауков и мух.

— Не бойся, — замечает женщина. — Он живет здесь и ухаживает за садом — нас не трогает.

Мы прошли уже половину моста. Его пересекает еще один, образуя букву X. Мы снова поворачиваем налево.

— Есть комнаты, которые дают нам пищу и воду, — продолжает женщина. — Обычно мы далеко от них не уходим, но сейчас ты должен кое-что увидеть.

Над мостом ползет сине-оранжевый «пончик» — множество тонких ног с крючками и когтями-ножницами. Он останавливается, оглядывает нас блестящими голубыми глазами, затем скользит дальше по проводам, раскачиваясь и закручиваясь вокруг растений. На самом деле это не паук, потому что его тело похоже на круг, на тороид, на пончик.

Я вспоминаю какой-то сладкий и хрустящий объект и вместе с этим что-то горячее и горькое — кофе.

— Глядя на него, думаешь про кофе, да? — спрашивает женщина. — Я не знаю, что такое кофе, а ты?

— Пока нет.

Я рад быть с ними, рад снова путешествовать в компании, но и напуган тоже. Видимо, мне не понравится то, что они мне покажут, потому что женщина все печальнее, а мальчик возбужден, словно в ожидании подарков.

— Давно ты проснулся? — спрашивает он.

— Несколько дней назад.

Мы добираемся до противоположной стороны. Дверь открыта.

— Она никогда не закрывается. Поэтому в наши комнаты проникают ароматы сада, — говорит мальчик.

— Это приятно, — замечает женщина, — однако мне здесь уже надоело. Пожалуй, пойду дальше. — Она обнимает девочку; той это не нравится, но она слишком устала, чтобы убрать руку.