Урсула Ле Гуин - Город иллюзий

— Лорд Абендабот говорит, что может принять вас в любое удобное для вас время. Он в Восточном Дворце, — объявил Орри.

Они ушли из столовой, швырнув полоску денег кланявшемуся официанту, увидевшему, что они уходят.

Весенние грозовые тучи скрыли звезды и луну, но улицы были залиты светом. С тяжелым сердцем шел по ним Фальк. Несмотря на все свои страхи, он страстно желал увидеть Город «Элону» — место Людей!

А когда увидел, то еще больше встревожился и устал. И не толпы людей беспокоили его, а нереальность.

Это отнюдь не было местом людей. В Эс Тохе не было ощущения истории, протяженности назад во времени, и вперед в пространстве, хотя он уже в течение тысячелетия господствовал над человеческим миром. В нем было отчетливо заметно отсутствие библиотек, школ, музеев, которых так много насчитывалось в древних городах Земли, судя по телевизионным лентам, хранившимся в Доме Зоува. Здесь не осталось памятников и напоминаний о Великой Эре Человечества. Иссяк поток знаний и товаров. Деньги, которыми пользовались, были просто щедрым даром Сингов, а не порождением экономики, которая могла вдохнуть в них жизненную силу. Хотя говорили, что на Земле очень много Повелителей, они основали почему-то только один Город. Они держались порознь друг от друга так же, как и сама Земля держалась отдельно от других планет, которые некогда образовали Лигу. Эс Тох был замкнутым на себе городом. Все его великолепие, мелькание огней и машин, множество незнакомцев, роскошь улиц и зданий царили над глубокой расщелиной, на пустом месте. Это было Место Лжи. Но все же это был удивительный город, подобно ограненному бриллианту, упавшему с неба на беспокойную пустыню Земли — это был удивительный, чуждый и в то же время вечный город.

Слайдер перенес их через ярко освещенный мост к вздыбленной вверх башне.

Далеко внизу во тьме бежала речка. Гор не было видно из-за грозовых облаков.

У входа в башню Фалька и Орри встретили люди-орудия, и привели их к лифту, а затем в комнату, стены которой как всегда были полупрозрачными и без окон. Их попросили присесть и предложили высокие серебряные кубки с каким-то напитком.

Фальк осторожно попробовал его на вкус и с удивлением обнаружил тот же запах можжевельника, который был у напитка, некогда предложенного ему во Владении Канзас. Он знал, что это крепкое спиртное, и не стал пить.

Орри с наслаждением смаковал каждый глоток. Вошел Абендабот, высокий, в белой мантии. Лицо его было похоже на маску.

Едва заметным жестом он отпустил слуг и встал на некотором расстоянии от Фалька и Орри.

Еще один человек-орудие поставил на маленький столик третий кубок.

Абендабот поднял его, как бы салютуя, выпил до дна и только после этого заговорил сухим шепотом.

— Вы не сушили свой кубок, Лорд Ромаррен. На Земле существует одна старая-престарая поговорка: «Истина в вине».

Повелитель улыбнулся, но через мгновение снова стал серьезным.

— Но вас мучает та жажда, которая утоляется не вином, а истиной.

— Я хочу задать вам один вопрос.

— Всего один?

Что-то насмешливое послышалось Фальку в этих словах настолько отчетливо, что он взглянул на Орри, надеясь, что и тот уловил насмешку, но мальчик, посасывая еще одну трубку парпиты, ничего не уловил.

Его серо-золотые глаза были низко опущены.

— Я бы предпочел переговорить с вами наедине, — резко сказал Фальк.

Услышав эти слова, Орри удивленно поднял взор.

— Разумеется, я всегда готов.

Синг усмехнулся.

— Однако хочу вам заметить, Лорд Ромаррен, что на мой ответ не повлияет то обстоятельство, будет здесь Хар Орри или нет. У нас нет ничего такого, что мы могли бы рассказать вам, утаив при этом от него, как и нет ничего, что мы могли бы утаить от вас, поставив при этом его в известность. Но если вам угодно, чтобы мы были наедине, то что ж, пусть будет по-вашему.

— Подожди меня в холле, Орри, — попросил Фальк.

Мальчик кивнул и покорно вышел из комнаты.

Когда вертикальные створки двери закрылись за ним, Фальк произнес, вернее, прошептал, потому что все здесь не столько говорили, сколько шептали:

— Я хотел бы повторить еще раз мой вопрос. Вы можете восстановить мою прежнюю память только за счет нынешней личности, не так ли?

— Почему вы спрашиваете у меня? И разве я, ответив вам правду, буду уверен, что вы этому поверите?

— А почему я не должен поверить? — запротестовал Фальк.

Сердце у него защемило, потому что он почувствовал, как играет с ним Синг. Похоже, что в этой игре партнеры отнюдь не равноценны. По крайней мере, он был совершенно безвольным и ни в чем не сведущим.

— А разве мы не Лжецы? Вы обязаны не верить всему тому, что мы говорим. Разве не этому учили нас в Доме Зоува? Разве не так вы сейчас думаете?

Фальк осознавал всю тщетность своего упорства.

— Я скажу вам то, что уже говорил раньше, но только немного подробнее, хотя Кен Кениек лучше меня разбирается во всем этом. Он наиболее искусный среди нас в обращении с мозгом. Вы хотите, чтобы я позвал его? Я не сомневаюсь, что ои не будет возражать против присутствия своей проекции здесь, среди нас. Нет? Конечно, это не имеет особого значения. Выражаясь грубо, ответ на ваш вопрос таков: содержимое вашего мозга стерто, выскоблено. Это такая хрупкая операция, разумеется, нехирургическая, которая производится с помощью психоэлектрического оборудования, воздействие которого намного эффективнее, чем обычного гипнотического блокирования.

То, о чем вы в данный момент спрашиваете, — это вторичная, добавочная, частичная память, и структура личности, которую вы сейчас считаете своей основой, своим «Я». Но это, конечно, не так. Если взглянуть беспристрастно, ваше вторичное «Я» просто рудимент, эмоционально чахлый и интеллектуально неполноценный в сравнении с истинной личностью, которая очень глубоко упрятана в вашей психике. Поскольку мы не можем ожидать от вас, да и не ожидаем, что вы сможете взглянуть на все это беспристрастно, мы, тем не менее, хотим верить, что восстановление личности Ромаррена включит в себя и продолжение существования личности Фалька. Мы имели сильное искушение солгать вам об этом, чтобы рассеять все ваши страхи и сомнения, и тем самым облегчить выбор. Но мы думаем, что вам лучше знать правду. Мы не можем поступить иначе. А истина заключена в следующем: когда мы восстановим функциональные способности вашего мозга, если только этими словами можно назвать такую сложную и опасную операцию, которую готов провести с помощью своих психокомпьютеров Кен Кениек, то такое восстановление повлечет за собой всеобщую блокировку вторичной синаптической плоскости, которую вы сейчас считаете своим разумом и личностью. Это вторичное целое будет безвредно подавлено, то есть в свою очередь стерто.