Александр Прозоров - Трезубец Нептуна

— Спасибо, сэр Платон, - тяжело дыша, кивнул Вайт.

— Не стоит, - небрежно махнул рукой Рассольников. - У нас четыре недели полета впереди, еще наблагодаритесь.

Вайт, отдышавшись, поднялся на ноги, заставив малютку-олима с испуганным писком шарахнуться в сторону, - и гулко стукнулся головой о потолок.

— Ничего страшного, - прокомментировал Атлантида, - зато путешествие обойдется вдвое дешевле. Теплер громко скрипнул зубами, но ни слова не сказал.

— Ни, пи, пи-пи-пи, - торопливо заговорил рогатый пилот.

— Через двадцать минут рождается подготовка к вылету, - расшифровал поясной переводчик. -Нужно быстро перемещаться в кабину управления космическим кораблем и заполнять собой кресла тяжелые.

— Какие кресла? — простонал Вайт, массируя себе затылок. - Только в постель!

— Мне очень жаль вас огорчать, сэр Теплер, - лучезарно улыбнулся Атлантида, - но на «грузовиках», в отличие от пассажирских кораблей, нет избыточной мощности на реакторах, поэтому искусственную гравитацию на время разгонов и торможений приходится отключать. В кровати вас просто раздавит, сэр.

Вайт хмуро покосился на археолога, но отвечать не стал. Олим приглашающе пискнул и засеменил вперед, показывая дорогу. Земляне торопливо пошли следом за ним.

Рубка оказалась недалеко. Полтора десятка мониторов и пультов, за которыми сидели космонавты с планеты Грин. Платон обратил внимание на то, что большинство из них имели не простенькие раздвоенные рога, как у пилота челнока, а высокие, ветвистые. Наверное, пассажиров доставила на борт женщина.

— Пи-пи, - указала олимка (или олимиха?) на два ряда кресел, которые стояли вдоль стены, и торопливо заняла место за одним из пультов.

В некоторых из кресел сидели олимы, внимательно наблюдая за подготовкой к старту, но большинство сидений оставались свободными.

— Прямо зрительный зал на борту, - хмыкнул Атлантида. - Какое кресло вам больше нравится, сэр Теплер?

— Какая разница, сэр Платон? — отмахнулся миллионер и рухнул в ближайшее. Кресло издало, жалобный хруст, но выдержало.

Археолог сел в соседнее, откинул голову на подголовник. Верхний край кресла упирался ему точно в основание черепа. Атлантида чертыхнулся, вскочил, нашел регулировку, выдвинул подголовник до упора вверх, снова сел. В новом положении затылок получил какую-никакую опору, хотя и не очень удобную — верхний край подголовника доставал до середины головы. Рассольников покосился на Вайта и увидел, что у того мыслящий орган находится и вовсе на весу.

— Эй, сэр Теплер, поднимите подголовник, а то вам на старте мозги оторвет.

— Не поднимается, сэр Платон, - пожаловался миллионер.

– Как это — не поднимается?! — Атлантида вскочил, нажал на регулировочный рычаг соседнего кресла. И правда — все регулировки находились в максимальном положении. Ну, не рассчитывали олимские конструкторы на таких рослых седоков!

— Эй, кто тут командир?! — выпрямился археолог. - Сделайте что-нибудь! А то ваш богатый пассажир старта не переживет.

— Пи! Пи! — Самый рогатый из олимов громко запищал, размахивая копытцами.

— Четыре минуты до начала разгона, - любезно перевел полилингвист.

— Четыре?—археолог метнулся к своему креслу, сел и торопливо пристегнул ремни.

— Пи-пи пи, пи!!! — на все голоса пищали члены команды.

— Прощайте, сэр Теплер, - участливо кивнул Атлантида.

Но тут один из олимов сорвался с кресла, подскочил к шкафчику, распахнул дверцу, рывком сорвал ее с петель, подбежал к Вайту, подсунул ее миллионеру под спину, так что часть дверцы выступала над слишком коротким подголовником, и метнулся назад, за пульт.

— Неудобно, - заворочался толстяк. - Спину режет.

— Пи-и-и-и!!! — завопил в этот миг рогатый, мониторы полыхнули оранжевым, и щеки Вайта мгновенно сползли на затылок. Полет начался.

Ускорение продолжалось двенадцать минут при четырех «g». За это время у Атлантиды совершенно онемел затылок, а у Теплера сползли к спинке не только щеки, но и все остальные рыхлости тела, отчего спереди он стал походить на олимпийского атлета. Правда, бодрости спортивная внешность ему отнюдь не добавила. После окончания разгона, переключения в режим растянутого дискретного перехода и активации искусственной силы тяжести миллионер даже не шелохнулся.

— Как вы себя чувствуете, сэр? — Атлантида расстегнул ремни и подошел к напарнику.

— Спасибо, сэр, очень плохо, - простонал в ответ Вайт. - Вы не поможете мне встать?

— Ничего не поделаешь, сэр Теплер, - протянул руку Рассольников, - За все приходится платить. Или деньгами, или своей шкурой.

То, насколько близки оказались его слова к истине, археолог понял только после того, как толстяк поднялся и повернулся к нему спиной: глубоко вдавленная в тело бархатная куртка во всех мельчайших деталях сохранила силуэт дверцы — ребра жесткости, обломки петель, замок вместе с язычками и скважинами.

— Я хочу в постель, - угрюмо прорычал миллионер. - Кто-нибудь покажет мне мою каюту или нет?

Жилая палуба располагалась двумя этажами выше служебной, и добираться до нее пришлось по аварийному трапу — в кабину лифта Вайт просто не влез. По счастью, каюты были сделаны с достаточным запасом вместимости. Они представляли собой комнаты три на шесть, с двухметровыми потолками, самыми настоящими иллюминаторами, туалетом и умывальником с одним краном — горячая вода в списке удобств не значилась. Душевые в каютах отсутствовали. Как, впрочем, и на всей жилой палубе — любовью к водным процедурам олимы явно не отличались. Габариты койки позволяли спать лежа — если предварительно согнуть ноги в коленях. В противоположном от кровати углу стоял желтоватый стержень объемки.

— Спасибо. - Атлантида с трудом подавил желание благодарно почесать сопровождавшую их олимку между рогов, улыбнулся Вайту и закрыл дверь.

Наконец-то можно спокойно развалиться, задрав ноги, и ни о чем не думать. Неторопливо посасывать текилу и смотреть какую-нибудь ерунду. Больше всего Атлантида любил научно-популярные фильмы по истории и мистические триллеры… Впрочем, особой разницы между этими жанрами фантастики уловить обычно не удавалось.

Как и всякий нормальный человек, первым делом археолог пожелал найти бар. Искал над постелью, возле шкафа, рядом с умывальником и даже вокруг иллюминатора. Ничего. Ни холодильника, ни бара, ни ящика с бутылками, ни даже простого стакана. Вообще ничего! Создавалось ощущение, что олимы пьют только воду из-под крана. По счастью, багаж Атлантиды не потерялся, а в нем всегда имелся аварийный запас из двух бутылок. Археолог откупорил одну, сделал большой глоток, после чего извлек вешалку, повесил на ней в шкафу свой безупречно-белый пиджак, рядом перекинул через планку брюки. Потом с чистой совестью упал на кровать, глотнул из горлышка текилы и громко приказал: