Александр Прозоров - Трезубец Нептуна

—Сейчас попробую... - археолог примерился и хлестнул малыша тростью между глаз. Тот задергался еще сильнее. Атлантида повторил удар.

— Да прибейте его, и все тут, сэр Платон! — посоветовал толстяк.

— Э-э, нет, - покачал головой Рассольников. - Еще неизвестно, насколько просто будет разжать челюсти трупу. А так, может, сам отстанет.

Историк еще раз треснул живой капкан между глаз, потом выдвинул лезвие альпенштока и кольнул промеж задних лап. Это издевательство зверенышу не понравилось: он с явным сожалением отпустил ступню и упятился к себе в норку, тут же раскрыв над землей челюсти наподобие игрушечной пироги. Вайт сорвал с ближайшего куста длинную ветку и кинул ее в серую глотку. Челюсти с громким стуком сомкнулись. Пару раз жеванули новую добычу, потом наклонились вбок и выбросили ее на землю. Раскрылись снова. Миллионер тут же кинул туда еще одну ветку, а потом попытался встать.

— Тысяча дохлых поросят! Как больно… Вот тварь… — Стоя на одной ноге, толстяк погрозил пережевывающему ветку капкану кулаком, а потом повернулся к Атлантиде и подал ему тесак: — Сэр Платон… Моя ящерица… Зря, что ли, мучились?

— Где она? — Археолог принял нож.

— Вон там, метрах в двадцати, - указал Вайт.

— Сейчас оттяпаю кусочек, - кивнул Рассольников и направился к дичи.

Вокруг ящера уже копошились живые капканы разного размера, отдирая куски толстой шкуры.

— А ну, брысь! — топнул на них Платон, но внимания на него никто не обратил. - Ну и черт с вами.

Атлантида вскрыл шкуру на ляжке, не без труда вырезал шмат мяса килограмма на три, отложил в сторонку, принялся вырезать следующий. Тут на мертвого ящера упала тень — подняв голову, археолог увидел птеранодона с такими крокодильими челюстями, что там могло поместиться сразу три человека. Не дожидаясь дальнейших разборок, Платон подхватил мясо, которое уже успел оттяпать, и торопливой трусцой отступил к Вайту.

— Вот, держите, сэр Теплер, - вернул он нож и отдал парную вырезку. - Ваша законная добыча.

— Ну, сегодня гуляем! — расплылся в улыбке толстяк. - Вот только нога сильно болит. У меня есть предложение, сэр Платон: почему бы вам не вернуться к катеру и не перегнать его сюда? А я тут подожду со своей ногой.

Атлантида приподнялся и осмотрелся по сторонам: возле тушки ящерицы кусты ходили ходуном, хотя главные игроки — огромные птеранодоны — еще только шли на посадку. Слышалось громкое лязганье, клекот, змеиное шипение.

— Не стоит, сэр, - покачал головой Рассольников. - Сожрут. От вас же кровью пахнет! И от мяса, и от ноги. Смываться надо отсюда, пока они с вашей дичью не разделались.

— Вот гаденыш… —Миллионер поднялся, прихрамывая приблизился к капканчику и высыпал в раскрытую пасть горсть камней из своего кармана.

Челюсти захлопнулись.

— Что б ты подавился, - искренне пожелал толстяк и, опираясь Атлантиде на плечо, сделал несколько шагов. Потом отпустил плечо, прошел пару метров сам, сильно припадая на левую ногу. - А вроде и ничего, добреду.

Однако мужества миллионеру хватило только на полчаса. После того как напарники выбрались из кустарника на красную равнину, Вайт молча уселся на камни и, морщась от боли, ухватился за ступню.

— Беспокоит, сэр? — спросил Атлантида.

— И как вы только слова такие ухитряетесь подбирать?! — неожиданно возмутился толстяк. - «Беспокоит»! Да она не беспокоит! Она вся горит! К тому же в ботинке постоянно чавкает от крови, а подошва, похоже, сломалась пополам.

— Извините, сэр, но нести вас мне просто не по силам, - предупредил Платон.

— Может, все-таки оставите?

— А вы помните, сэр, как быстро собрались падальщики вокруг подстреленного вами ящера? Здесь нравы такие, что только остановись… О, кстати, полюбуйтесь, - Рассольников указал в небо. - Один уже есть, смотрит. Кажется, это наш любимый птеродактиль. Ворона палеозойских времен. Гадает, встанете или нет? И очень рассчитывает на второе.

— Сейчас я ей разгадку подскажу... - Вайт привстал на колено, раскрутил пращу. Посланный в зенит камень цели не достиг, но доисторическая ворона намек поняла и отправилась барражировать в более спокойные места. - Видели, сэр? Камней вокруг хватает, не пропаду. Идите один, а я буду ждать.

— Ладно, - сдался Атлантида. - Только ключ от корабля отдайте, а то возвращаться за ним будет уж очень обидно.

— Держите, - дал миллионер карточку. - Пароль запуска: «Робан семь-семь». Надеюсь на вас, сэр. Не попадитесь какому-нибудь ящеру.

— Я скоро, - пообещал Рассольников и быстрым шагом направился к кораблю, темная громадина которого возвышалась вдалеке над линией горизонта.

Как это обычно и случается в пустыне, близость корабля оказалась всего лишь кажущейся. Атлантида, надеясь на скорое окончание пути, двигался торопливым шагом, держа сочащиеся кровью куски мяса на вытянутых руках — чтобы рубашку не испачкать. Однако вскоре и кровь запеклась липкой коркой, и руки устали — мясо перекочевало под мышки, - и от быстрой ходьбы закололо в боку, а темная масса космического катера находилась все на том же расстоянии, что и раньше. Вдобавок несколько летающих ящеров учуяло вожделенный запах свежей крови и кружилось над самой головой историка. Время от времени кое-кто из них пикировал, пытаясь разведать, почему лакомая падаль все еще передвигается, и археологу приходилось активно отмахиваться альпенштоком, доказывая свою жизнеспособность.

Корабль возник перед глазами внезапно, когда Рассольников уже перестал верить в его реальность. Платон сунул карточку в щель замка, прошептал заветные «Робан семь-семь» и упал в прохладу входного шлюза.

Только после полного дневного перехода на дикой планете можно как следует оценить блага цивилизации, достигнутые человеком разумным за двести тысяч лет своего существования: укрытый термостойкими панелями катер, несмотря на наружное сорокаградусное пекло, не нагрелся ни на единый градус. Из кранов исправно текла холодная питьевая вода, а стационарный блок обслуживания, снабжающий космонавтов чистой одеждой, не поморщившись принял в себя замызганные кровью рубашку и брюки. На этот раз Атлантида выпил питательное желе с огромным удовольствием, после чего прошел в рубку и потребовал дать увеличение на седьмой экран.

Как сразу стало ясно, земного бизнесмена и мультимиллионера Теплера Вайта местная фауна отчаянно пыталась похоронить. Точнее, признать покойным и немедленно разделать на пайки для оставшихся в живых: на него с регулярностью рейсового космоплана пикировали ширококрылые птеранодоны и птеродактили, по суше со всех сторон кидались маленькие уродливые крокодильчики и вполне элегантные арахозавры [18] Небольшие такие симпатичные динозаврики всего втрое крупнее человека. Считается, что они жили стаями, поскольку в раскопах встречаются сразу большими кучами (так называемые костеносные слои). По всей видимости, их стаи регулярно или попадали под плотный пулеметный огонь, или травились несвежими гамбургерами. . Толстяк стоял на одном колене и мотал пращей, как потолочный вентилятор, время от времени валя на землю ящеров крылатых и сбивая с ног ящеров ходячих. Судя по картинке, Вайт сопровождал выстрелы активным словесным комментарием, но различать на таком расстоянии звуки космический катер не умел.