Александр Прозоров - Трезубец Нептуна

Вот и у Вайта туземный вариант гангрены протекал почти добродушно — куда спокойнее, нежели у злобной земной разновидности. К третьему дню запасы дичи в холодильнике камбуза иссякли, и толстяк вновь запасся пращей и потянулся на свежий воздух. Подкрасться к добыче он теперь не мог, но надеялся на авось — а вдруг кто сам подойдет на дистанцию прямого выстрела?

— Вы посмотрите, посмотрите, сэр Платон, - указывал он на валяющиеся тут и там тщательно обглоданные, облизанные, вычищенные ветром и выбеленные солнцем костяки птеранодонов. - Пока не нужны были, так кружились, как комары над болотом. А сейчас? Ну где они? Хоть один! И прикормить нечем... -Толстяк задумчиво покосился на Атлантиду. - Кровушки бы капнуть… Для запаха…

— По почте выпишите, когда отделение тут откроется, - с деланной серьезностью посоветовал археолог. - Пару стандартных наборов для переливания.

— А может, чучело поставить? В старину, говорят, многие крестьяне ставили на своих дворах для подманивания диких птиц.

Рассольников поперхнулся воздухом и захохотал.

— Смотрите, болид! — Вайт привстал на здоровую ногу и указал рукой в зенит.

— Если это болид, то планете настает полный инфаркт. Звука не слышно, а след широкий. Значит, очень высоко идет изрядная махина, - пробормотал Атлантида, закрывая ладонью глаза от солнца и вглядываясь в длинный огненный след. - Помутнение атмосферы на несколько лет гарантировано. Вымрет все, что шевелится.

— А мы, сэр?

— Мы в катере отсидимся. Нам-то что? Кислород из атмосферы никуда не денется. К тому же многие рептилии от холода впадают в спячку. Мяса у нас появится — хоть оптовый склад открывай. Причем без всякой беготни: катайся не торопясь и собирай.

— Планету жалко. Нравится она мне.

— Ни капли не жалко. Потому как не болид это, а спасательный катер идет на посадку с максимальной экономией топлива. Сейчас о воздух оттормозится, сделает полный виток и часа через четыре бухнется рядом.

Историк окинул свой костюм критическим взглядом. Недавно прошедший через систему обработки спецодежды, он потерял изрядную долю лоска, однако выглядел вполне прилично. Жаль только, цветок в петлицу вставить нельзя — не изобрели их еще на этой планете. Впрочем, толстяк производил еще более ужасающее впечатление: одна штанина шаровар мятая, вторая закатана выше колена, выставляя на всеобщее обозрение багровую ногу; прошедший стирку бархатный пурпуан покрылся мелкими катышками, на камизе по-прежнему отсутствовала выдранная еще на Ершбике пуговица, а в руке раскачивается слепленная из двух ремней праща.

— Если повезет, вскоре сможем поесть как нормальные люди, - обрадовался Вайт.

— Не радуйтесь раньше времени, - охладил его пыл Атлантида. - Вспомните, что вам пытались скормить на «Ягеле».

— Не шутите так, сэр, - встревожился толстяк. - Неужели олимы способны сюда залететь?

— Олимы — нет. А вот какие-нибудь не попавшие даже в справочники семирукие осьминоги — запросто.

— Вы меня пугаете... - Теперь миллионер всматривался в алый росчерк посреди голубого небосвода уже не с надеждой, а с тревогой.

Для достижения горизонта болиду понадобилось около часа, и еще часа через три с другой стороны вынырнула огромная, ослепительно-яркая, невыносимо грохочущая масса. Невидимое торсионное излучение, вырываясь из дюз, разметало в стороны мелкие камни и мусор, прорубило в кустарниках широкую просеку, и вскоре еще багровый от перегрева катер, почти такой же длинный, как и у путешественников, но вдвое меньшего диаметра, замер рядом в нескольких сантиметрах над землей.

— Дело пахнет анабиозными камерами, - почесал подбородок Атлантида.

— Почему, сэр? — не понял Вайт.

— Малый спасатель. Если он в дальнем патрулировании, то на нем экипаж три человека и два десятка анабиозных камер для спасенных. В конце полета они сдадут нас на базе, и уже там будут пробуждать, разбираться и лечить. А если в ближнем полете, то на нем только один пилот и несколько кресел. Тогда он быстро перебросит нас к себе домой… Даже не знаю, что лучше. Медузья Дорога под боком. Места дикие и малоизвестные. Как выбираться станем?

Вытянутый корпус малого спасателя начал сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее заваливаться набок. В самый последний миг, когда напарникам показалось, что сейчас он вдребезги расколется о камни, полыхнула дюза маневрового двигателя, и космический корабль, потрескивая остывающей обшивкой, замер в парковочном положении.

Напарники напряглись в ожидании.

Люк отворился, в проеме показалась черная как смоль фигура с большими фасеточными глазами и острой вытянутой мордой.

— Накаркали, сэр, - обреченно пробормотал Вайт. - Что это за чудище?

«Чудище» выпрыгнуло на землю, но как только оно попало на солнечный свет, стало видно, что это одетая в черный форменный мундир космонавтка, нацепившая, в полном соответствии с инструкцией, черный форменный бактериологический респиратор и большие герметичные очки.

— Люди-и! — радостно завопил миллионер. Атлантида обогнул его, сделал несколько шагов навстречу и извиняющимся тоном сообщил:

— Не пугайтесь. Это и есть больной.

— Сержант Лиенна Тоус, капитан спасателя сто семь, - сверкнула из-за очков карими глазами космонавтка. - Почему вы без масок?

— За неимением таковых, - развел руками Рассольников.

— Поднимайтесь на борт через дезинфекционную камеру, она находится у заднего стабилизатора, - холодно скомандовала сержант.

— Скажите, - подковылял ближе миллионер. - А вы не могли бы оказать врачебную помощь и оставить нас здесь?

— В вашем распоряжении семь минут, - отрезали Лиенна Тоус.

— Я заплачу…

Сержант, не снисходя до ответа, повернулась к спасателю.

— Может, не поняла? — удивленно обратился напарнику миллионер, - У нее, кстати, и переводчика на поясе нет.

— Так она из космофлота, - проводил девушку взглядом Рассольников. - Три основных языка они обязаны знать свободно. Она по-английски говорила, не заметили?

— Неужели и вправду через семь минут улетит, Платон?

— Уже через шесть. Идите, сэр, я догоню, - указал в направлении заднего стабилизатора Рассольников. И поторопитесь, дамочка нам попалась серьезная.

Сам археолог вернулся к катеру, крикнул во входной люк:

— Сунгари, если кто-то станет вызывать его величество Теплера Вайта, отвечай, что он эвакуирован спасателем номер сто семь, капитан сержант Лиенна Тоус, в связи с заболеванием. Глава парламента сопровождает его в госпиталь, - после чего с чистой совестью запер шлюз и заблокировал его карточкой-ключом.

— Главное, глаза сразу закрывайте, сэр, - предупредил Атлантида, нагнав напарника. - Там бактерицидное воздействие идет через проникающее облучение и аэрозоль.