Александр Прозоров - Трезубец Нептуна

— Вы полагаете, сэр Платон, нам придется сидеть здесь пять дней?

— Думаю, больше, сэр. Наш катер — очень массивная штука, к тому же покрытая сверху теплоизоляционными панелями. Внутри этого термоса сейчас минус сто восемьдесят два градуса. Единственное отверстие для обмена теплом с планетой — оставшийся открытым входной люк. И как по-вашему, сколько времени он будет согреваться?

— А если включить вентиляцию?

— Забудьте слово «включить» при температурах ниже ста, сэр Теплер. Практически все материалы при этом меняют свои свойства, становятся хрупкими, непрочными. Смазка замерзает, пластики твердеют. В таких условиях трудятся только специально сконструированные и изготовленные механизмы, а не те, что собирают для комнатной температуры.

— Что же тогда делать, сэр Платон?

— Ждать, - пожал плечами Атлантида. - Если Сунгари успел подать сигнал бедствия, дней через семь прилетят спасатели с Бурахани. Там ведь ближайший пост. Если кто-то патрулирует пространство ближе, здесь он может появиться раньше. В принципе корабль скоро покроется снаружи инеем. Его можно собирать и растапливать. Вот с едой хуже. Ну да девять дней можно потерпеть, а потом все равно кислород кончится.

— Почему девять? — насторожился толстяк.

— Извините, четыре, - поправился Платон. - Или пять. Вы знаете, сэр Теплер, вскрывая чужие могилы, поневоле начинаешь задумываться о смерти. Сама она, мне кажется, не страшна. Ведь это просто плата за право на жизнь. Жизни без смерти не существует. Больше всего пугает забвение. Уйдешь из этой жизни, и никто больше про тебя не вспомнит.

— Поставьте себе памятник, сэр, - посоветовал Вайт.

— Не надо об этом убожестве, - передернул плечами Рассольников. - Стоят грязные, пыльные, птицами загаженные. А кто это такие — все давно забыли.

— Ну, учредите стипендию своего имени, - предложил миллионер. - Тогда точно все будут вспоминать именно вас, а не таращиться на изваяние.

— Мне это не по карману, сэр, - отмахнулся Рассольников.

— Давайте я учрежу стипендию вашего имени.

— Вам-то зачем идти на такие расходы? — удивился Атлантида.

— Просто так, - пожал плечами Вайт. - Вы верите моему слову? Когда мы вернемся, я в тот же день учрежу премию вашего имени.

— Угу, - кивнул Платон. - Вот только для этого сперва нужно вернуться.

Он еще немного помял в руках пакет с кислородом, а потом решительно подал его Вайту:

— Вот, возьмите, сэр. Пусть пятый день достанется вам.

— А как же вы, сэр Платон?

— Кончится воздух, попытаюсь войти в корабль, - пожал плечами Атлантида. - Всегда нужно надеяться на лучшее.

— Лучшим, наверно, было бы присутствие поблизости какого-нибудь спасателя?

— Да, сэр.

— А шансы есть?

— Всегда есть шанс, сэр Теплер.

— Мне кажется, сэр Платон, погибать нам обоим, вместе, было бы глупо, - после мучительно долгой паузы произнес Вайт. - Особенно, если учесть реальную возможность одному получить достаточно воздуха, чтобы дождаться прилета спасателей. Может, поделить кислород так: одному восемь пакетов, второму два. А более высокий риск первый второму компенсирует.

— Вообще-то в этой мысли есть здравое зерно, - кивнул Рассольников. - Погибать обоим, когда у одного есть хороший шанс, глупо. Но я предлагаю просто бросить жребий.

— Это будет неравноправной сделкой, - приободрился миллионер. - Причем для нас обоих. Если я проиграю, то вы не получите стипендию своего имени. А когда через два дня мне придется войти в корабль, я не буду знать, что делать. Если же вы согласитесь принять компенсацию за риск, я готов заплатить вам полмиллиона галактических оболов.

— Нет.

— Миллион.

— Нет.

— Полтора миллиона.

— Нет, сэр Теплер, - покачал головой Рассольников, - свою жизнь за деньги я не продам.

— А за что продадите?

— Ни за что не продам, - покачал головой Платон, но Вайт, опытный переговорщик, уже успел учуять брешь в защите собеседника.

— Я отдам вам найденные на корабле щиты, - коротко сообщил он.

На этот раз Атлантида промолчал.

— Хорошо, сэр Платон, щиты и топоры.

— За щиты и топоры, - негромко ответил Рассольников, - я согласен отказаться только от одного дня.

— Я отдам вам все клинковое оружие.

— Пусть вам будет семь дней, а мне три, - сдался Атлантида.

— Давайте не будем останавливаться на полумерах, сэр Платон, - укоризненно покачал головой Вайт. - Восемь на два. Чтобы выживший имел все шансы, а не впритык.

— Тогда все на все, - предложил Рассольников.

— Нет, - замотал головой Вайт. - Поясное копье я не отдам. Иначе мое путешествие вообще не имеет смысла.

— Мне — два дня и все находки. Вам — восемь дней и поясное копье. Идет?

— Договорились. - Миллионер пожал протянутую руку и тут же деловито сгреб к себе пакеты с кислородом.

Атлантида понуро положил голову на трость и активизировал аварийный маяк.

Спасатель номер сто семь появился через восемь часов. На этот раз он шел без экономии топлива, на полном торможении двигателями, отчего в небе вокруг него образовался широкий красочный нимб. Катер опустился в считанных метрах от напарников, немного покачался, видимо, попав брюхом на возвышение.

— Вы везучий человек, сэр Платон, - выпрямился, глядя на катер, миллионер. - Сорвали банк. Впрочем, это и хорошо. Даже не представляю, каково бы мне пришлось, умирай вы рядом без кислорода, в то время, когда у меня целая груда пакетов.

Открылся люк, веселая Лиенна Тоус спрыгнула на землю, подошла к Платону и крепко его обняла. С интересом посмотрела на обутую в туфлю ногу:

— Ну, и что у вас приключилось на этот раз?

— Кислород пролили.

— Много?

— Десять пакетов.

— Люк открыт?

— Да.

— Поставим в него нагнетатель воздуха. Дней за пять он выдует основной холод и лишний газ, а потом запустим вашу систему климат-контроля. Ну, а тебе… То есть вам… Придется эти дни пожить на спасателе.

— Если бы не я самолично порубал кислородные пакеты, - подал голос миллионер, - я бы подумал, что вы все это подстроили специально, голубки.

— Вот и все, - вздохнул Вайт, когда «Сунгари» в сопровождении спасательного катера вышел на орбиту Земли. - Что вы собираетесь теперь делать, сэр Платон?

— Навещу университет, а потом Лиен подбросит меня на Гею-Квадрус.

— Может, для вас пора подбирать свадебный подарок, сэр?

— Да, есть у меня одна просьба, - кивнул Атлантида. - Вы еще не передумали основать стипендию?

— Нет. Я же дал слово, сэр!

— Тогда присвойте ее Джарите. Каннелони знает, о ком я говорю. И пригласите ее на эту торжественную процедуру к себе, подальше от университета.

— Хорошо, сэр, - рассмеялся толстяк и протянул руку. - Вы знаете, сэр Платон, это был лучший отпуск в моей жизни!