Рэймонд Хоуки - Последний козырь

— Извините, мадам, — сказал Честертон Мэри, — с остальными участниками проекта вам придется знакомиться в процессе работы. — Он вопросительно посмотрел на Нейдельмана. — Начнем, пожалуй?

Нейдельман коротко кивнул, и Честертон начал рассаживать ученых на трех рядах стульев, расставленных в дальнем конце комнаты. На противоположной стене развернули экран, перед ним стоял стол, за который уселись Нейдельман и двое пришедших с ним. Дождавшись, когда все рассядутся, Честертон, подойдя к столу, начал:

— Позвольте вначале представить мистера Фрэнка Нейпера и мистера Генри Джерома. Мистер Нейпер является начальником службы безопасности, а мистер Джером главным администратором проекта. Если вам понадобится какое-то новое оборудование, обращайтесь к мистеру Джерому, а если это оборудование начнет загадочно исчезать, — он слегка улыбнулся, — тогда уж к Фрэнку Нейперу. А теперь разрешите начать с самого начала, — и он опять слегка улыбнулся.

В течение получаса психолог рассказывал собравшимся о том, как была составлена специальная группа по изучению главной проблемы и какие задачи перед ней стояли. Время от времени на экране появлялись диаграммы, графики и схемы, иногда кинокадры хроники, карта страны, пронзенная стрелами и заштрихованными районами беспорядков.

— После очень тщательного анализа всех аспектов проблемы, — перешел к заключению Честертон, — группа по изучению создавшейся ситуации пришла к единодушному выводу, что Соединенные Штаты, разделенные на многие враждебные группировки, нуждаются в восстановлении социального единства и что оно может быть восстановлено, если нам будет угрожать враг, одинаково опасный для каждого в отдельности и для всех вместе, независимо от убеждений, цвета кожи и политических мотивов.

Наступила минутная тишина, которую нарушало только едва слышное жужжание — это работали скрытые кинокамеры, снимавшие аудиторию для того, чтобы потом Честертон мог судить о реакции каждого из участников совещания.

— Леди и джентльмены, — начал Нейдельман голосом даже несколько мрачным. — На нашу долю как раз и выпала задача создать этого опасного для всех врага. В течение последующих восьми месяцев мы должны произвести, именно произвести, доказательство, что вся планета, и США в частности, находится под угрозой нападения более развитой цивилизации из космоса. — Не обращая внимания на заметно оживившиеся ряды, он продолжал: — Мы создадим космический корабль, создадим его экипаж, вооружим его несмертельным патогеническим оружием и доставим в Лос-Анджелес, где будет смоделирована картина его гибели во время разведывательного полета. А для того чтобы угроза показалась реальной, воздействию патогена будет подвергнуто не менее десяти тысяч человек…

Голос советника президента утонул в хоре выкриков.

— Как известно доктору Бенедикту, я не принадлежу к категории людей, склонных к тому, чтобы устраивать розыгрыши, тем более коллективные, — продолжал Нейдельман, как только несколько поутих возбужденный шум в аудитории. — И в отличие от того, что утверждает доктор Вейнер, не сошел с ума.

— Значит, это произошло с другими, — сказал человек справа от Мэри Андерсон. — Как только мы начнем работать над подобным проектом, нас просто привлекут к уголовной ответственности. Кто, черт побери, додумался дать на него санкцию?

Нейдельман невозмутимо подождал, пока очередной взрыв голосов не утихнет, и тогда произнес:

— В ответ на вопрос полковника Лоуренса скажу: это решение принято президентом Соединенных Штатов.

— Вы говорили о несмертельном патогене, — раздался голос Макэлроя.

— Который на некоторое время поразит людей, но не убьет, — кивнул Нейдельман.

— Но вы хотите невозможного, — продолжал Макэлрой, оборачиваясь к Педлару за поддержкой, но тот промолчал.

— По-моему, я догадываюсь, что имеет в виду доктор Макэлрой. — Нейдельман был рад, что разговор принимал научный характер. — Я не собираюсь притворяться и согласен, что в некоторых случаях, скажем при хроническом заболевании бронхов или легких, патоген может оказаться критическим. Однако одна из первых задач, которая будет стоять перед доктором Шарлоттой Пакстон, — исчерпывающий статистический анализ всех заболеваний, существующих в данном районе, и количество людей, которые могут пострадать. А главная задача докторов Педлара и Зелински — создать такой патоген, фатальный исход от применения которого будет минимальным.

Поднялся полный молодой человек с лицом школьника.

— Д-даже если только один-единственный ч-человек умрет, — начал он заикаясь, — самое меньшее, в чем нас обвинят, т-так это в заговоре с целью убийства.

— Может, у доктора Нейдельмана в кармане уже лежит помилование для каждого из нас, — язвительно бросил Кохальский.

Нейдельман игнорировал его замечание и смех, который за ним последовал.

— Доктор Дарроу, — обратился он к молодому человеку, — риск данного предприятия, поверьте, много меньше того, который выпадает на долю простого солдата, участвующего в подавлении нынешних беспорядков, а результат несравнимо больше.

— Я в этом не участвую, — сказал Вейнер и, оттолкнув кресло, направился к двери.

Нейдельман, казалось, не обратил на него никакого внимания.

— Мы совсем не собираемся заставлять кого-либо работать против его желания, — невозмутимо продолжал он. — Но я имею право и воспользуюсь им, чтобы помешать ему покинуть территорию форта. — Вейнер остановился на полдороге. — Понимая ваше беспокойство, я пока могу сказать, что нигде в Соединенных Штатах вы не будете в такой полной безопасности, как здесь. И гарантирую, — тут голос Нейдельмана стал твердым, — что ни один из вас не будет участником фиаско, подобного Уотергейту.

Вейнер стыдливо возвратился на место.

Нейдельман снял неожиданно запотевшие очки и, протирая их, продолжал:

— Конечно, Детерик не курорт, а меры безопасности делают условия работы еще сложнее, но существуют два момента, которые, мне кажется, в некоторой степени компенсируют неудобства, а именно: у вас будет самое лучшее оборудование, которое вообще существует в мире, и горизонты ваших научных исследований неограниченны.

Честертон внимательно следил за выражением лиц и поведением присутствующих. Первым заинтересовался Макэлрой, затем Бенедикт, Дарроу, Кохальский и Каванаг. Вейнер сидел, положив локти на спинку впереди стоящего кресла, Педлар заложил сомкнутые ладони за голову, другие в разных позах сидели в своих креслах, и на лице каждого было написано раздумье. Нейдельман победил, научный крючок сработал.

Макэлрой поднялся со своего стула.

— Я бы хотел получить заверения в том, что, если положение в стране улучшится, наш проект будет отменен.