Артур Кларк - Не дай наступить ночи

В центре светились радужные тона кольца Семи звезд. Все еще была видна часть Земли: темный диск, позолоченный лучами Солнца. Алвин понимал, что происходящее выходит за пределы его знаний. Время тянулось бесконечно. Сжав руками кресло, он ждал, глядя на Семь солнц, сияющие на экране.

Не слышалось ни звука, лишь неожиданный толчок затуманил изображение, и Земля исчезла, как будто стертая гигантской рукой. Они остались одни в космосе, наедине со звездами и странно сжавшимся Солнцем. Земля пропала, как будто ее и никогда не было.

Второй толчок сопровождался едва заметным звуком, как будто генераторы начали использовать ощутимую часть своей мощности. И все же еще мгновение казалось, что ничего не происходит; затем Алвин заметил, что Солнце исчезло, а за кораблем медленно, одна за другой пропадают звезды. На мгновение он оглянулся назад и увидел... пустоту. Все позади полностью исчезло, поглощенное тьмой. Прямо на его глазах туда уносились звезды и исчезали как камни, брошенные в воду. Корабль двигался гораздо быстрее света, и Алвин знал, что он больше не принадлежит знакомому ему пространству Земли и Солнца.

Когда странный толчок повторился в третий раз, его сердце замерло. Теперь уже явно проступили странно смазанные контуры на экране, на какое-то мгновение изображение показалось искаженным. Смысл этого искажения неожиданно стал ясен ему, хотя он и не смог этого объяснить. Это была реальность, а вовсе не обман зрения. То, что он замечал, проходя сквозь тонкую пленку настоящего, было лишь отблеском тех перемен, которые происходили в космосе вокруг него.

В то же мгновение шум генераторов перерос в рев, от которого корабль вздрогнул: звук этот впечатлял вдвойне, потому что был первым криком протеста, который Алвин услышал от машины. Затем все исчезло, и неожиданно наступившая тишина зазвенела в ушах. Большие генераторы выполнили свою работу — до конца путешествия они больше не понадобятся. Ярко-белый свет звезд впереди переходил в ультрафиолетовый. Семь солнц по— прежнему были видны, хотя их расположение и цвет слегка изменились. Сейчас корабль мчался к ним сквозь темноту, за пределами пространства и времени, со скоростью, невообразимой для человека.

Трудно было поверить, что сейчас они находятся далеко за пределами Солнечной системы и летят со скоростью, с которой можно пронестись через Галактику в великую пустоту, лежащую за ней. Ни Алвин, ни Теон не могли реально оценить масштабы своего путешествия: великая сила исследований полностью изменила взгляды человека на Вселенную, и даже сейчас, спустя миллионы столетий, не все древние традиции умерли. Когда-то, — гласила легенда, — существовал корабль, который облетал вокруг Галактики за время между восходом и закатом солнца. Миллионы миль, разделявшие Звезды, ничего не значили при таких скоростях. Алвину это путешествие казалось менее опасным, чем первая поездка в Лис.

Теон, глядя на Семь солнц, все ярче сияющих впереди, вслух выразил мысли обоих:

— Это созвездие не могла создать природа.

Его друг кивнул. — Я много думал об этом, но все еще это звучит фантастически.

— Возможно, что это дело рук не человека, — согласился Теон, — но наверняка разумных существ. Природа никогда бы не создала такого идеального кольца из звезд одинаковой яркости и цвета. И ничего подобного нет нигде во Вселенной.

— Но какой в этом смысл?

— Ну, могли быть разные причины. Возможно, это— сигнал, чтобы любой корабль, прилетающий в Галактику, знал, где искать жизнь. Может быть, это — обозначение центра галактического управления. А может быть, и почему-то мне кажется, — это — действительное объяснение, — это — просто величайшее произведение искусства. Однако глупо гадать сейчас. Скоро мы все узнаем.

Так, погруженные в собственные мысли, они ждали, в то время как Семь солнц с каждым часом смещались в сторону, затем они попали в странный тоннель тьмы. Одна за другой исчезли шесть крайних звезд, и наконец осталось только центральное светило, которое, хоть и не принадлежало больше их пространству, все еще сияло тем жемчужным светом, который выделял его среди других звезд. Его яркость увеличивалась с каждой минутой, и вскоре это была уже не точка, а небольшой диск, который тоже продолжал расти.

Прозвучало краткое предостережение — на мгновение в отсеке послышался звук колокола. Алвин вцепился в кресло.

Вновь ожили большие генераторы, и с почти ослепляющей быстротой появились звезды. Корабль вернулся в пространство, вселенную планет и звезд, привычный мир, где ничто не могло двигаться быстрее света.

Они уже находились в системе Семи солнц, и гигантское кольцо разноцветных шаров заполняло небо, и какое это было небо! Все известные им звезды, все знакомые созвездия исчезли. Млечный путь был не более, чем легким туманом далеко на краю неба: сейчас они находились в центре мироздания, и гигантский круг делил Вселенную пополам. Корабль по-прежнему продвигался к центральной звезде, окруженной шестью другими. Они сияли, как маяки. Рядом с ближайшей к ним звездой виднелись крошечные блестящие точки планет, миров, которые, должно быть, имели гигантские размеры, раз были заметны с такого расстояния. Величественность зрелища превосходила что— либо созданное природой, и Алвин понял, что Теон был прав. Эта идеальная симметрия представляла собой намеренный вызов, брошенный звездам, беспорядочно рассеянным вокруг.

Наконец стала ясной и причина необычного цвета центральной звезды. Гигантское светило, одно из наиболее ярких в Галактике, было скрыто оболочкой газа, смягчавшей ее излучение и придававшей ему столь характерный цвет. Туманность выделялась лишь благодаря побочному эффекту — смазанным линиям контура диска звезды. Но ее присутствие было несомненным, и наблюдатель все больше убеждался в этом с каждой минутой.

Алвин задумался, куда ведет их робот. Может быть, ему подсказывает его древняя память, или же определенные направляющие сигналы? Он полностью предоставил управление машине и вскоре увидел слабые искры, к которым они направлялись. Они почти терялись в сиянии центрального Солнца, и все же это были слабые отблески других миров. Их гигантское путешествие приближалось к концу.

Великолепная, светящаяся разными цветами сфера планеты находилась уже всего в нескольких миллионах миль от них. На ее поверхности никогда не было ночи, потому что как только заходило центральное солнце, на небе одна за другой появлялись другие звезды. В этот момент Алвину стали ясны последние слова умирающего Учителя: «Нет ничего прекраснее разноцветных теней на планете вечного света».

Они приблизились настолько, что могли различить континенты, океаны и легкую дымку атмосферы. Однако в очертаниях их было нечто странное, и тут они поняли, что граница между сушей и водой была слишком правильной. Континенты этой планеты не были такими, какими бы их создала природа, но насколько ничтожной была задача преобразования континентов для тех, кто манипулировал звездами!