Владимир Лосев - Апокалипсис 2060

— Девчонки вы чего? — Маша отступила на шаг назад. — Я же вам ничего плохого не сделала.

— Ты плохо высказалась о нашем парне, — из автобуса вышла еще одна девушка. — А он наша семья и наш мужчина.

— У вас шведская семья? — засмеялась Маша. — Вас много, а он один.

— Русская у нас семья, — ответила еще одна девчонка, выходя из магазина и подавая в автобус ящик с консервами. — В нашей семье мужчина может иметь столько жен, сколько захочет. Для нас главное, чтобы он вообще захотел хоть кого-нибудь. Никогда не думала о том, как жить в мире, где мужчин нет? Любви то небось тоже хочется? Только вот любить тебе будет некого, нас девок на одного парня по сотне приходится, поэтому и отношение у нас к ним бережное. А вообще посторонись подруга, нам еще по паре ящиков вынести надо, и мы уедем отсюда. Вот тебе еще один бесплатный совет: если хочешь жить, езжай с нами: одна ты долго не протянешь, с тоски сдохнешь в мертвом городе. Неужели не поняла еще, что только мы здесь живые, все остальные давно в деструкторе?

— В деструкторе? — растерялась Маша. — О чем вы говорите?

— Девушки шустрее грузите, мне уже здесь надоело, — крикнул парень, и девушки забегали, вынося ящики с консервами из магазина и складывая их в автобус, потом Дик повернулся к ней. — Они тебе дело говорят, мы никому не нужны. Не веришь, садись в автобус, мы тебя провезем по городу и все покажем. Не понравится, в любой момент сможешь уйти, никто тебя держать не станет, наоборот девчонки вздохнут с облегчением. Но они правы, одна ты долго не проживешь. Мы таких как ты немало видели. Вроде радоваться должны, что выжили, а они вены себе вскрывают, потому что одиночество полно горечи.

— А в метро люди выжили? — спросила Маша. — Много их там?

— Выжили и в метро и в кремлевском бункере, — еще одна девушка вышла из автобуса. — Только им сюда нельзя, а нам к ним, мы теперь принадлежим к разным видам человека, они подземники, а мы спящие.

— Я наверное поеду с вами, — девушка посмотрела на робота, подошла к нему и наклонившись к объективу тихо произнесла. — Не знаю, кто ты за этим стеклом, но, кажется, я была не права. Если подождешь несколько дней, то я возможно сюда вернусь, и мы встретимся. А сейчас, извини, я с ними поеду. Они живые и их много, а ты всего лишь железный болван. Конечно, за объективом прячется мужчина и голос приятный, но я не знаю, какой ты, может, ты урод…

Маша зашла в салон, двери за ней закрылись, и автобус поехал по городу. Илья направил за ним беспилотника, чтобы не упустить девушку. Увиденное и услышанное его огорошило, он не ожидал, что все может быть так плохо, и теперь, он как и Маша, хотел убедиться в том, что ей сказали правду. Конечно, он слышал, что ему говорил диспетчер, и понимал, что все это правда, но одно дело представлять это теоретически, и совсем другое по-настоящему столкнуться с этим.

Неужели люди действительно разделились на две неравные части, и он никогда не сможет выйти из бункера без тяжелого защитного костюма? Но тогда человечество вероятнее всего исчезнет. Не смогут люди жить под землей и развиваться. Цивилизация умрет, а с ее смертью исчезнет и человек как вид.

Илья остановил машину, поднял беспилотник выше и стал следить за людьми, которые иногда мелькали на улице. Скоро он убедился, что парень был прав, в основном передвигались девчонки, мужчин было единицы, и как правило каждый из них был окружен плотной толпой девушек. Илья включил передатчик и вызвал бункер.

— Дежурный? Это Сергеев… Я наблюдаю в городе множество девушек и несколько парней. Как я понял, вы их называете, проснувшимися. Такое происходит по всей России?

— Только в крупных городах, — ответил диспетчер. — Понравились девчонки? Правда, красавицы? Только они не для нас. Мы с ними антиподы, они не могут жить с нами под землей, мы не можем жить под солнцем. Кстати, ученые предупредили, что ночью тоже выходить опасно, поэтому не думай, что сможешь вести ночную жизнь.

— Но почему?!

— Вопросы, парень, не ко мне, я такой же, как ты, спасатель, — диспетчер вздохнул. — Пока ясно только одно, этот мир безвозвратно изменился, и никогда не станет прежним. Выжило нас немного, и что будет дальше неясно. Будем надеяться, что ученые что-нибудь придумают, и мы снова сможем жить под солнцем.

— А мне что делать? — спросил растерянно Илья.

— Переезжай жить к нам в бункер, работу тебе найдем, — диспетчер пожал плечами. — Будем вместе думать, как жить дальше…

— Я подумаю над этим предложением, — Сергеев развернул внедорожник и направил его обратно к своему бункеру. — До связи!

В голове было пусто. Все, что он делал, оказалось, бессмысленным. Ему требовалось выспаться и хорошо все обдумать, заново и не спеша. Перечитать записки отца, может быть там что-то найдется объясняющее сегодняшнее положение дел. И просто отдохнуть, он очень устал…

Президент мрачно оглядел присутствующих. Несмотря на объявленный сухой закон, люди пили много и основательно, служба безопасности смотрела на это сквозь пальцы, и на лицах министров пьянство отчетливо проглядывало. Глядя на этих людей, поневоле задумаешься о природе человека. Казалось, чего еще нужно? Женщин сколько захочешь, молодых, нежных, привлекательных, нетребовательных и доступных. Ни одна не откажет нормальному мужчине, какого бы ранга он не был. И дело даже не в законах, которые они здесь штамповали сотнями, а просто если такое станет известно, девушку выселят из кремлевского бункера, отправят обратно в метро, а там жизнь самый настоящий ад: места мало, квартир, как в кремлевском бункере нет ни у кого, кроме как у руководства станции. Люди ютятся в армейских палатках, а это не лучшее жилье. Туалетов мало, и едят все из армейской полевой кухни.

Но почему министрам этой райской роскоши мало? Еда бесплатно, любви валом, плодись и размножайся, что еще желать? Почему они все начали пить? Что изменилось? Многие и до апокалипсиса в большинстве кроме своих кабинетов и квартир с женами ничего не видели, а сейчас для них ничего не изменилось, просто дорога из квартиры в кабинет стала короче. Да и работа стала намного легче. Меньше людей, меньше проблем — как мудро в свое время заметил Сталин. Что же им еще надо? Почему они напиваются каждый вечер, а потом сидят с постными рожами на совещаниях, впору вводить повешение за мерзкое отношение к жизни. Неужели вся беда в том, что нет никакой перспективы, нет будущего? Уже всем стало ясно, что наверх к солнцу дороги нет, а внизу будет только такое существование и ничего другого, но с этим нужно бороться, жизнь продолжается, это все равно лучше, чем смерть миллиардов, исчезнувших в деструкторах…

— Итак, — президент откашлялся, давая министрам понять, что пора вернутся к действительности. — Что у нас нового? Министр по чрезвычайным обстоятельствам?