Айзек Азимов - Роботы и империя

– Верно. На десятки. Но это было до гиперкосмических путешествий. А название осталось. Это как раз и удивительно на Земле. Застывшая история. Все остальные миры – новые и только. Только Земля – ЧЕЛОВЕЧЕСТВО в своей сути.

Диджи сказал это тихим шепотом и ушел в комнату.

Комната была невелика и очень скудно обставлена.

– А почему никого нет? – разочарованно спросила Глэдис.

Диджи засмеялся.

– Не огорчайся, дорогая. Если ты хочешь парадов и внимания, то все будет. Просто я попросил оставить нас одних на некоторое время. Хочется немного мира и покоя, думаю, и тебе тоже.

Что касается моих людей, то они ухаживают за кораблем, чистят его, восполняют запасы, следуют своим привязанностям…

– Женщины?

– Нет, я не это имел в виду, хотя женщины тоже сыграют роль, но позже. Под привязанностью я подразумевал, что Земля все еще имеет религии, и это приятно людям. Во всяком случае, здесь, на Земле. Здесь они как-то больше значат.

– Ну-ну, – несколько пренебрежительно сказала Глэдис. – Застывшая история, как ты говорил. Как ты думаешь, можем мы выйти и немного пройтись?

– Послушай моего совета, Глэдис, не лезь сразу в такие дела. Их у тебя будет в избытке, когда начнутся церемонии.

– Но это все будет официально. Мы не сможем избежать их?

– Никаких шансов. Поскольку ты настойчиво стремилась стать героиней Бейли-мира, ты также будешь ею и на Земле. Но церемонии, в конце концов, кончатся, и когда ты отдохнешь от них, мы получим гида и на самом деле посмотрим Город.

– У меня будут какие-нибудь затруднения взять с собой роботов? – она показала на роботов, которые стояли в другом конце комнаты. – Я обходилась без них, когда была с тобой на корабле, но если я окажусь в толпе чужих людей, я буду чувствовать себя в большей безопасности, если мои роботы будут со мной.

– Насчет Дэниела проблемы нет. Он и сам герой. Он был партнером Предка и может сойти за человека. А Жискар – явный робот и в теории не должен допускаться в пределы Города, но в данном случае было сделано исключение, и я надеюсь, что так будет и в дальнейшем. В какой-то мере плохо, что мы должны ждать здесь и не можем выйти.

– Ты хочешь сказать, что меня пока нельзя выставлять на весь этот шум?

– Нет, нет, я не имею в виду общественные парки и дороги. Я должен был бы провести тебя по коридорам этого здания. Они тянутся буквально на километры, а ведь они составляют лишь малую часть Города. Здесь магазины, столовые, места для развлечений, туалеты, лифты, переходы и прочее. На одном этаже одного дома в одном Городе на Земле, больше цвета и разнообразия, чем во всем Поселенческом городе или в целом Внешнем Мире.

– Тут, наверное, легко заблудиться.

– Нет. Все знают свое соседство здесь, как и в любом другом мире. Даже иноземцам достаточно смотреть только на указатели.

– Полагаю, что все эти прогулки люди вынуждены делать для своего же физического блага, – с сомнением сказала Глэдис.

– И для социального тоже. В коридорах все время народ, и принято, чтобы человек останавливался обменяться парой слов со знакомым или приветствовал даже малознакомого. А ходить абсолютно необходимо. Все лифты для вертикального перемещения. А снаружи здания есть фидер-линии сети экспресса. Вот это – да! Ты увидишь.

– Я слышала о них. Это полосы, которые тащат тебя все быстрее и быстрее, или наоборот, медленнее и медленнее, когда переходишь с одной на другую. Я не могу этого делать, и не проси.

– Сделаешь. Я тебе покажу. Надо будет – на руках перенесу, но вообще-то тут нужно очень немного практики. Все земляне пользуются экспресс-путями, даже малыши детсадовского возраста и старики с палками. Должен признаться, что поселенцы в этом деле довольно неуклюжи. Я тоже не чудо грациозности, но могу. Ты тоже сможешь.

Глэдис тяжело вздохнула.

– Ну, ладно, попробую. Но вот что, Диджи, дорогой, нам нужно сколько-нибудь спокойную комнату на ночь. Я хотела бы приглушить ваше Жужжание Города.

– Думаю, что это можно устроить.

– И я не хочу есть в столовых.

– Ну, можно договориться, чтобы еду приносили сюда, но тебе лучше было бы участвовать в общественной жизни Земли. К тому же я буду с тобой.

– Может быть, через некоторое время, Диджи, но не сразу. И я хочу иметь для себя женский туалет.

– О, вот ЭТО невозможно. В любой комнате, предназначенной нам, будет умывальная раковина и ночная ваза, но если ты намерена принять душ или ванну, тебе придется идти в общественный туалет. Там будет женщина, которая познакомит тебя с процедурой и назначит тебе стойло или что там у них. Тебе никто не будет мешать. Все поселенки знакомятся с общественными туалетами. В конце концов, это может тебе понравиться, Глэдис. Мне говорили, что женский туалет – самое активное и веселое место. А вот в мужском, наоборот, не позволяется ни одного слова. Очень глупо.

– Все это ужасно, – пробормотала Глэдис. – Как же вы терпите недостаток уединения?

– В перенаселенном мире нужда заставляет, – легкомысленным тоном ответил Диджи. – Чего никогда не имел, о том не скучаешь. Хочешь еще какой-нибудь афоризм?

– Нет, пожалуй.

Глэдис выглядела удрученной, и Диджи обнял ее за плечи.

– Ну, ладно. Все будет не так плохо, как ты думаешь. Вот увидишь.

В общем-то, это не было кошмаром, и Глэдис подумала, что ее опыт на Бейли-мире дал ей какое-то предчувствие того, что являлось ей настоящим человеческим океаном. Толпы были куда больше, чем на Поселенческом Мире, зато она, Глэдис, была здесь больше изолирована от общего стада, чем тогда.

Члены Правительства были явно заинтересованы встречей с ней. Шла бессловесная вежливая борьба за достаточно близкое положение к ней, чтобы попасть вместе с ней в гиперпередачу. Это отделяло ее не только от толпы, находящейся за полицейским барьером, но и от Диджи и ее двух роботов. Ее даже вежливо подталкивали, чтобы ее глаза смотрели только в камеру.

Она слушала бесчисленные речи, к счастью, краткие, но реально не слишком слышала их. Периодически улыбалась вежливо и бездумно, показывая имплантированные зубы во всех направлениях, чтобы никого не обидеть.

Она ехала в наземном каре по многокилометровым дорогам, и толпы, выстроившиеся вдоль ее пути, выкрикивали приветствия и махали ей. Она сомневалась, чтобы земляне когда-либо встречали космонита, и была уверена, что ее случай беспрецедентный.

В одном месте она заметила кучку народа, собравшуюся у гипервизионного экрана, и на секунду увидела на нем собственное изображение. Она знала, что они слушали запись ее речи на Бейли-мире, и думала, сколько же раз и в скольких местах это передается сейчас, передавалось раньше и будет впредь, и что будет, когда ее услышат во Внешних Мирах.