Ростислав Гельвич - Полиция реальности

Впрочем, хозяина квартиры, это не огорчило.

— О! Ты! Снимай носки, тапки накинь!

Он, слегка поддатый, захлопотал надо мной, с радушием. Наверное, все еще чувствовал вину.

Я повесил носки в ванной, на батарею. Прошел в зал. Новая мебель, более компактная. Комната, обычная, комната двухкомнатной квартиры советской планировки, теперь казалась больше. Более того. Темного тона, сероватые обои — в сочетании с серым видом из окна, создавали странное ощущение для глаз. Будто бы, погода с улицы, забирается в дом, медленно захватывает его, через окно.

— Чай будешь?

— Да, налей.

— Ты давно не приходил. — это уже из кухни, приглушенное звяканьем ложки о чашку — А ко мне, Анька зашла как-то раз. Спрашивала про тебя, говорила что скучает. Я сказал, что передам.

— Ну, передавай.

Стас вышел, с прозрачной чашкой. Запах оттуда шел, изумительный. Чай был зеленый. Я сделал маленький глоток. Будто бы, капля раскаленного серебра, скользнула в горло.

Стас изменился. Как я уже сказал, он был поддат, но не пьян. Того ощущения, которое возникает при сильно пьющем человеке, его вид больше не вызывал. От круглого, с намечающимся вторым подбородком лица, разило удовольствием от жизни, гораздо больше чем алкоголем. И голубые глаза, смотрели радушно.

— Ты сам вообще как? — спросил я его.

— А… — махнул он рукой — Все так же. Хожу на сходочки, играю в приставку. Ну, еще работаю.

— Ты же ушел с работы.

— А у меня Родя бутылку отобрал. Теперь, раз в неделю, дает выпить, чисто чтобы немножко нашабашить.

— Тебе это пошло на пользу.

Он пожал плечами.

Мы сидели в зале, перед выключенным телевизором. Я все так же пил чай не обращая на это внимания, а Стасу, видимо, надоело.

— Пойдем в мою комнату?

Расположились за его компьютером. Отечественный экшен, про нелегкую судьбу некого сталкера, поставлен на паузу. С удовольствием, расположившись в удобном компьютерном кресле, Стас продолжил играть.

Я, глядел на экран. Выстрелы, и геноцид корявых монстров.

Опорожнил, примерно половину чашки, удовлетворив свою тактичность, и сказал только потом:

— Родион звонил вчера. Говорил, будто бы что-то нарыл.

— Да. — кивнул Стас, занятый, впрочем, больше игрой чем мной — Он сказал, чтобы я ждал тебя сегодня.

— И больше ничего?

В ответ, мотание головой. И яростные клики мышкой.

Родион пришел ближе к вечеру. То есть, часа через три. Только дикая заинтересованность, подпитанная разговором с Учетчиком, не дала мне на него разозлиться. Он же, даже не снял с себя, модное, несколько зауженное пальто.

— Ты, одевайся. — это мне — Стас, будешь дома.

— Аааа…

— Да на, отхлебни, только не ной!

Молча, и с видимой эйфорией, Стас присосался к бутылке. Сделал пару глотков, хотел еще, но бесцеремонно был оттолкнут из прихожки в зал. К тому моменту, я уже надел и носки, и кроссовки. Мы с Родионом, вышли из квартиры.

По лестнице — спустились вмиг.

Все разговоры — в машине. В серой иномарке, точно не скажу ни марки, ни модели. Но внутри, было уютно. Я поймал себя, на том, что не ощущаю в салоне запаха затхлости. Пахло, скорее, новизной.

— Почему мы не взяли Стаса?

— Он будет мешать. А ты считаешь, что я не прав?

Действительно. Трудно возразить.

— Я поговорил со знакомыми гиками. — первая фраза Родиона, после того как машина завелась, и поехала — Кстати, потом познакомлю тебя. В общем, есть в городе, с десяток мест, которые называют странными. Ужасная паранормальщина. — и он добавил, погодя секунду, несколько басисто, хотя у него скорее был приятный баритон — Во-о-о-от.

— Например? — я смотрел в окно, мимоходом. Судя по указателям, и по моему личному знанию города, продвигались мы, в сторону промзоны.

— Ай, да чего например. Черная Комната, — это было произнесено с пафосом — Кровавый Подвал, тьфу, фигня всякая, для маленьких девочек. Это все, я с парнями, отмел еще на стадии первичной проверки.

Мы встали в небольшой, вечерней пробке. Народ ехал по домам. Благо что, центр мы уже покинули, понемногу продвигаясь к промзоне. То что сказал Родион далее, заставило меня удивленно взглянуть на его лицо — не стебет ли меня, хотя я знал, что не стебет.

— Есть реально опасные места, ух. Например, старые катакомбы Венлеца.

Катакомбами Венлеца, народ пафосно именовал небольшую систему подземных ходов, что располагалась в редколесье, километрах в двадцати за городом.

Я ответил:

— Известная хохма же. — и далее, декламировал, сдабривая тон нотками сарказма — Йозеф Венлец, богатый фермер, зарыл свои драгоценности, в старых катакомбах. Кто туда пойдет — тот там пропадет. Как страшно.

Родион, посмотрел на меня, тоже, весьма едким, даже ехидным взглядом.

— Коля, там реально пропадают люди. Регулярно.

— И что? Ты меня туда везешь?

— Конечно нет! — фырканье, усмешка — Если мы туда и поедем, то однозначно, не ночью. Мы едем в маленький цех, по изготовлению деревянных изделий. Хозяин, слегка того, — пальцами, Родион сделал некое движение у виска — Ну, ты понял. Считает, что его цех сглазили.

Мой взгляд, прямой, и твердый, правильно был истолкован.

— И чего ты на меня так глядишь? Я сам, считал что чушь. Но справочки навел. Там реально, что-то нечисто. — далее, машина остановилась. Родион, закончил быстрой фразой — В общем, особо не трепись, я сказал ему, что ты знаменитый экстрасенс. Пошли.

В зеркале заднего вида, отражалось мое ошалевшее, бледное лицо. Я не знал, что мне делать: плакать или смеяться? Или плакать со смеху? В любом случае, последнее — самый верный вариант.

Так или иначе, из машины я вышел. Местность оказалась заснеженной. Снег поблескивал, отраженным светом фар.

Я оглянулся. Ощущение пустоты. Толстые трубы, проложенные издали, в еще большую даль. Линии электропередач, стоят худыми, синтетическими деревьями. И много, ужасно много желтой, сухой и высокой травы, оставшейся с осени.

Помножить это все, на темное небо. Даже если бы я не ехал сюда, по таким «потусторонним» делам, то это ощущение все равно бы у меня возникло. Потому, что это неживая территория.

— Пошли.

Мы пошли, в брака, возле которого встала машина. Не могу сказать, чтобы полностью разглядел его снаружи. Обычный, длинный и широкий барак, с большими окнами. Внутри, горел свет. Как оказалось — от люминесцентных ламп. Этот свет, всегда ассоциировался у меня, со строгой официальностью, с холодком.

Бледно освещаемые станки, длинные балки и доски, внушительные баллоны, смотрелись чужеродно. Не больше, и не меньше.

Пожилой человек, в квадратного вида шапке, и небольшой бородой, уже звал нас.

— Доброго вечера, Родион.

Он снял перчатку, сунул ее в карман коричневой дубленки, и подал руку сначала Родиону, а потом и мне.