Айзек Азимов - Роботы утренней зари

– Когда она это сказала?

– Сегодня утром.

– Значит, она уже встала?

– Да, и вы пойдете завтракать с ней, когда будете готовы.

Бейли поджал губы. Странная вещь – его сейчас больше беспокоила встреча с Глэдис, чем – чуть позднее – с Председателем. В конце концов, дело с Председателем целиком в руках Судьбы. Он решился на свою стратегию, и она либо сработает, либо нет. А что касается Глэдии – у него просто не было стратегии.

Ну, что ж, встретиться с ней он должен. Он спросил самым безразличным тоном, какой мог изобразить:

– И как сегодня мисс Глэдис?

– По-моему, хорошо, – ответил Дэниел.

– В хорошем настроении или подавлена?

Дэниел заколебался.

– Трудно судить о настроении человека. Но в ее поведении нет ничего, что указывало бы на внутренний разлад.

Бейли искоса взглянул на Дэниела и снова подумал, не намекает ли тот на ночные события, и снова отбросил такую возможность. Изучать лицо Дэниела не имело смысла. По выражению лица робота нельзя угадать его мысли, потому что у него нет мыслей в человеческом понимании.

Он задумчиво посмотрел на приготовленную для него одежду. Трудно сказать, сумеет ли он правильно надеть ее без помощи робота. Гроза и ночь прошли, и он теперь хотел снова стать взрослым и независимым.

– Что это? – спросил он, взял длинную ленту, покрытую замысловатыми цветными узорами.

– Это пояс от пижамы, – сказал Дэниел. – Чисто декоративный. Лента проходит через левое плечо и завязывается с правой стороны на талии. На некоторых Внешних мирах его принято надевать к завтраку, но на Авроре это не очень популярно.

– Тогда зачем я должен надевать его?

– Мисс Глэдис подумала, что он будет вам к лицу. Завязывать его довольно сложно, и я рад буду помочь вам.

О, дьявол, жалобно подумал Бейли, она хочет, чтобы я был красивым. Что у нее на уме? А, нечего думать об этом! И вслух сказал:

– Не беспокойтесь, я завяжу его обычным бантом. Но послушайте, Дэниел, после завтрака я пойду к Фастальфу, где должен встретиться с ним, с Амадейро, с Председателем Совета, и может, там еще кто-нибудь будет.

– Да, я знаю. Не думаю, чтобы там был кто-либо еще.

– Ну, так вот, – продолжал Бейли, начиная надевать белье и делая это медленно, чтобы на напутать и не быть вынужденным обращаться за помощью. – Расскажите мне насчет Председателя. Я читал, что он ответственный чиновник на Авроре, но что это просто почетное звание. Значит, он не имеет власти?

– Боюсь, партнер Илия…

Вмешался Жискар.

– Сэр, я больше знаю о политическом положении на Авроре, чем друг Дэниел: я существую дольше. Не позволите ли вы мне ответить на ваш вопрос?

– Конечно, Жискар.

– Когда впервые организовалось правительство Авроры, – начал Жискар дидактическим тоном, – было установлено, что ответственный чиновник выполняет только церемониальные обязанности. Он встречал сановников других планет, открывал заседания Совета, председательствовал на обсуждениях и голосовал только при равном количестве голосов. Но после Речного Спора…

– Да, я читал, – прервал Бейли, – это был особо темный эпизод аврорской истории, когда спор насчет раздела гидроэлектрической энергии чуть не привел к гражданской войне. Не вдавайтесь в детали.

– Хорошо, сэр. После Речного Спора было решено впредь не допускать, чтобы спор угрожал аврорскому обществу. И стало обычаем улаживать все конфликты частным и мирным порядком вне Совета. Когда члены Совета, наконец, голосуют, всегда бывает большой перевес голосов в ту или другую сторону. Ключевая фигура улаживания споров – Председатель Совета. Он держится над борьбой, и его власть, хотя, теоретически, нулевая, на практике весьма значительна – пока он держится именно так. Поэтому Председатель ревниво охраняет свою объективность и, пока это ему удается, он обычно выносит решение, улаживающее любой спор в том или ином направлении.

– Вы хотите сказать, что Председатель выслушает меня, Фастальфа, Амадейро и затем вынесет решение?

– Вероятно. С другой стороны, сэр, он может не быть убежден и потребует других свидетельств, других мыслей.

– А когда Председатель вынесет решение, примет ли его Амадейро, если оно против него? Или доктор Фастальф?

– Это не обязательно. Почти всегда кто-то не согласен с мнением Председателя, а доктор Амадейро и доктор Фастальф – своевольные и упрямые индивидуумы, если судить по их действиям. Однако, большая часть членов Совета согласится с решением Председателя, каково бы оно ни было. Доктор Фастальф или доктор Амадейро – в зависимости от того, против кого решит Председатель – могут быть уверены, что при голосовании окажутся в меньшинстве.

– Насколько уверены, Жискар?

– Почти полностью. Срок службы Председателя обычно тридцать лет. Если голосование пройдет против рекомендации Председателя, он вынужден будет немедленно подать в отставку, и настанет правительственный кризис. Совет будет искать другого Председателя в условиях жестоких споров. Лишь очень немногие советники пожелают идти на такой риск, так что шанс на получение большинства голосов против Председателя почти нулевой.

– Значит, все зависит от этой утренней конференции, – мрачно сказал Бейли.

– Очень похоже на то.

– Спасибо, Жискар.

Бейли угрюмо выстраивал и перестраивал линию своих размышлений. Они вроде бы обнадеживают, но неизвестно, что скажет Амадейро, или что может понравиться Председателю. Эту встречу организовал Амадейро, и он, видимо, очень уверен в себе.

Тут Бейли вспомнил, что когда он засыпал, держа в объятиях Глэдис, он еще раз увидел значение всех этих событий на Авроре. Все казалось ясным, очевидным, надежным. И в третий раз это ушло, исчезло, как будто никогда не появлялось. И с этим, похоже, уходили и его надежды.

Дэниел проводил Бейли в комнату, где был сервирован завтрак. Она была более интимная, чем обычная столовая. Маленькая комната, в которой были только стол и два кресла. Дэниел ушел, но не в нишу. Здесь вообще не было ниш, и на минуту Бейли почувствовал, что он совершенно один в комнате.

На самом деле он, конечно, не был один. Позови – и тут же появятся роботы. Но все-таки это была комната для двоих, комната без роботов, комната для любовников.

Вошла Глэдис, нарядно одетая, с блестящими волосами. Она остановилась на миг и слегка улыбнулась.

– Илия!

Бейли, слегка удивленный неожиданной переменой в ней, вскочил.

– Как дела, Глэдис? – запинаясь, спросил он.

Она выглядела веселой и беззаботной.

– Если ты беспокоишься о Дэниеле, то напрасно. Он в полной безопасности. А что касается нас… – она подошла к Бейли и медленно погладила его по щеке, как когда-то на Солярии, и засмеялась. – Тогда я сделала только это, Илия. Помнишь?