Фредерик Браун - Галактический скиталец

Через два дня они подлетали к Крэгону.

Крэг перешел на ручное управление: этого потребовали остальные, помня, что случилось с воздухом во время первой попытки приземления на новой планете. Крэг спускался очень медленно, готовый в любую минуту начать набор высоты, если кто-нибудь из них начнет задыхаться. Но ничего такого не случилось, и Крэг благополучно совершил мягкую посадку.

Как только корабль сел, в голове Крэга прозвучало:

— Добро пожаловать, Крэг.

Он мысленно ответил и тут же посмотрел на остальных — слышали они что-нибудь или нет. Они ничего не слышали.

Крэг не стал утруждать себя анализом воздуха планеты и сразу распахнул люк. Он знал, что этот воздух будет таким же, как на Земле, и не ошибся. Воздух отличался такой свежестью, чистотой и прохладой, что вдыхать его было невообразимо приятно. Остальные вышли за ним.

— Вот мы и добрались, — сказал Гардин. — Что дальше?

— Это надо отметить, — предложила Би. — Устроить хорошую пьянку.

Крэг помедлил, но потом протянул ей ключ от контейнера.

— Ладно, — сказал он. — Давайте отпразднуем.

Би отправилась на корабль и вскоре вышла с открытой бутылкой woji. На её лице была гримаса недовольства.

— Ничего не скажешь, запас спиртного — хоть куда! — презрительно заявила она. — Всего десять бутылок — по две каждого вида. А что мы будем делать, когда они кончатся?

— Обходиться без них, — ответил Крэг. — Или найдем что-нибудь похожее на дикий виноград и научимся делать свое вино.

— Черт тебя побери, Крэг, — сказала Би. — Если ты знал, что мы улетаем с Марса, то почему не пополнил запасы? Освободив Гардина, мы запросто могли совершить налет на какой-нибудь магазин на отшибе и запастись спиртным. По крайней мере, на первое время.

Крэг пожал плечами. На самом деле он думал об этом, но все-таки отказался от этой мысли. Корабль не мог взять на борт столько, чтобы они были обеспечены до конца жизни, а чем раньше они научатся обходиться без спиртного или научатся делать свое, тем лучше.

Би пустила бутылку по кругу, но Крэг сделал только маленький глоток и передал её дальше. Его гораздо больше интересовало знакомство с местностью и прикидка своих возможностей. Он посадил корабль у чистого, тихо журчащего ручья. У него не было сомнений, что воду можно было смело пить. Ручей протекал по покрытой сочной травой долине, за которой начинался густой лес: некоторые деревья в нем выглядели знакомыми, а некоторые Крэг видел впервые в жизни. Он был уверен, что они найдут съедобные плоды, причем очень вкусные. Мясо? Как бы отвечая на его немой вопрос — хотя он знал, что пришелец, который все это создал, больше не подслушивает его мыслей — раздался крик какого-то животного. В ручье с громким плеском прыгнула какая-то рыба. Да, здесь было все, что нужно для жизни. И опасности здесь тоже были. Наверняка в лесах водились хищники: вместе с жертвами должны были быть и охотники. Что ж, все к лучшему. Что легко дается — не ценится. Он убедился в этой истине в «Люксоре».

Ему опять передали бутылку, и он увидел, что она была второй. Он опять сделал маленький глоток и, передав дальше, протянул руку Би.

— Ключ, — сказал он. — На сегодня хватит. Нам ещё предстоит работа.

— Работа? Так сразу? Да мы только что приземлились! Ты что, даже не дашь нам отпраздновать?

Крэг помедлил и пожал плечами. Почему бы и нет? Они приземлились на дневную сторону, но уже наступали сумерки, и скоро станет темно. Почему не позволить им, да и себе отпраздновать как следует? Завтра утром можно будет приняться за работу. Кроме того, все четверо могли и умели пить помногу. Они запросто могли опорожнить все десять бутылок, и это снимет проблему, как растянуть оставшиеся на подольше. Почему не снять сразу и эту проблему?

— Ладно, — сказал он. — Сегодня веселимся. Но сначала давайте наберем побольше веток для костра. На корабле все равно спать будет тесно.

— А зачем костер? — спросил Хаузер. — Здесь не холодно.

— Не исключено, что ночью похолодает, а искать ветки уже будет поздно. Кроме того, — Крэг махнул рукой в сторону леса, — мы не знаем, какие гости могут пожаловать с наступлением темноты. Если кто-то и придет, то нам лучше видеть кто.

Хаузер нахмурился.

— А с чего ты взял, что здесь могут водиться опасные животные? По твоим словам, пришелец создал этот мир, чтобы угодить тебе. Зачем тогда населять его кем-то, кто может нанести вред?

— Да потому, что он хорошо знает меня и сделал именно так, как мне хотелось бы. А мне не нужны ягнята без волков. А как бы тебе хотелось, Гардин?

Гардин улыбнулся:

— Кто знает, но во всяком случае меня бы мало устроила одна вода без выпивки. Ладно, мы ведь ещё ничего не видели. Может, здесь текут целые реки woji. Пошли собирать сучья.

Сучьев было полно на другом берегу ручья. На всякий случай Крэг поставил Хаузера с лучевым пистолетом охранять их, пока они вчетвером собирали дрова. Через час, когда солнце начало садиться, они набрали солидную кучу веток, которой за глаза хватит поддерживать огонь всю ночь, если они решат её провести на открытом воздухе.

Через час они отдали должное предусмотрительности Крэга — во всяком случае в отношении тепла. Если бы не костер, им пришлось бы забраться в тесный корабль. Они немного выпили и, притащив с корабля еду, принялись за дело всерьез.

За исключением Крэга. Сначала он пил наравне с ними, но постепенно стал делать все большие перерывы. Он сказал себе, что один из них — и почему бы не он сам — должен оставаться достаточно трезвым, чтобы охранять других. Но дело было не только в этом. После каждого нового глотка, ему хотелось продолжать пить все меньше и меньше.

Ему никогда особенно не нравился вкус спиртного. Он пил, чтобы опьянеть и забыться. А здесь…

К полуночи — период обращения Крэгона и смены дня и ночи был почти таким же, как на Земле — выпивка кончилась, и все остальные здорово напились. К этому времени сильно посвежело, и Крэг помог им добраться до корабля, где уложил их на койки.

Затем он вернулся к костру, подбросил ещё веток и сел, глядя на языки пламени. Один. Он не мог позволить себе уснуть и не спал. Конечно, он мог вернуться на корабль и закрыть входной люк, но ему не хотелось возвращаться туда даже на несколько часов. Ему было лучше здесь одному, даже если нельзя было спать. При необходимости он вообще мог обходиться без сна несколько суток подряд, и ему не раз приходилось это делать.

Утром, после самого прекрасного в его жизни восхода солнца, он чувствовал легкую усталость. Но все равно был гораздо свежее всех остальных. Гардин признался, что у него с похмелья раскалывалась голова, но старался держать себя в руках. Остальные тоже жаловались на похмелье, и не скрывали того, как им было плохо.