Алина Распопова - Регресс

На экране последовала цепь моих обратных превращений. Снова дождевой червь, потом рыба, лягушка, ящерица…

– Стоп, – засигналил я Закхеру. – Остановите запись, тут какая-то ошибка…

Всполошившись, Закхер поспешил нажать кнопку «Пауза».

– А где же кадры с записью того, как я был насекомым? – спросил я.

– Насекомым? – удивился Закхер. – Голубчик, вы уверены, что были насекомым? Именно насекомым?

– Ну, конечно, я хорошо помню, как летал, как играл с прочими… мухами. Я был насекомым и в процессе регресса и на обратном пути.

– Не может быть… – озадаченно чесал свой косматый затылок Закхер. – И вы точно это помните? Вы уверены?…

– Ну да! – начиная злиться, закричал я.

– А ну-ка расскажите мне об этом подробнее.

– Да что тут рассказывать! – продолжал злиться я. – После того, как вы превратили меня в жабу, я полетел… И потом, на обратном пути, я тоже летал. Я кружился по всей комнате, а когда появились другие насекомые мы тоже летали, все вместе… А потом… Разве вы не видели?…

Закхер удивленно смотрел на меня.

– Ваши камеры дали сбой? Они не записали этого? А ваши приборы? Давайте посмотрим их показания, – не унимался я.

– Боже мой, боже мой, голубчик, какие игры разума… Это потрясающе! – заворожено повторял профессор, удерживая меня. – Вы не представляете… Ведь ничего этого не было!

– Как не было? – возмутился я.

Для меня Закхер был обманщиком, человеком, способным наговорить мне что угодно. Но для чего ему отрицать происшедшее сейчас?

– Александр, голубчик, вы не были тем, кого описываете. Да и как вы могли стать насекомым, это отдельная ветвь эволюции… Нет, нет, это невозможно. Но это так удивительно! Видимо ваш мозг при трансформации дал такой сбой. Это состояние, в котором вы, как вам кажется, побывали, видимо не что иное, как ваше разыгравшееся воображение, – переубеждал профессор меня.

– Но ваши животные, другая комната…

– Я приносил вас туда, чтобы посмотреть взаимодействие индивидуумов с равноценными умственными способностями, заключенные в разные тела…

– Но я летал, я видел всё это сверху…, – не унимался я.

– Это не что иное, как объемные галлюцинации. У людей случается такое при воздействии наркотических веществ…

Закхер отказывался понять меня. Значит, он ничего не видел, ничего не знает ни о моём полете, ни даже о моем поступке по спасению от гибели такого же, как и я существа. Единственной полезной вещи, которую я смог сделать во время своего регресса-эволюции, которой мог бы гордиться, не существовало. Всё, пережитое тогда было настолько реально, что я готов был чем угодно поручиться за то, что не мой разум, а аппаратура Закхера дала сбой. Однако чтобы утверждать это, нужны были доказательства, а у меня их не было. Во мне снова осталось ощущение, что профессор и на этот раз обманывает меня.

Мы досмотрели запись. Когда последний кадр мелькнул на экране и погас и я, и профессор, мы оба поняли, что теперь у нас есть средство, способное доводить процесс регресса-эволюции до успешного конца. Годилось ли оно для всех или действовала исключительно на меня? Сможет ли помочь оно ещё кому-то вернуть свой облик?

Однако другой, самый главный для меня вопрос оставался пока открытым. Что дал процесс регресса-эволюции мне? Смогли он вызвать то самое обещанное изменение моей внешности, которого будет достаточно, чтобы Система «ошиблась» при взгляде на меня? Попаду ли я снова когда-нибудь домой?

Когда Закхер запустил свою технику, выданные за несколько секунд результаты показаний приборов, заставили меня радостно вскрикнуть. Изменение каждого из параметров, контролируемых Системой, колебалось в пределах 5,4–6,5 %. Общее изменение внешности составляло 6,2 %. Это было то, что нужно.

– Ну, вот то, про что я вам и говорил, – разочарованно оправдывался Закхер. – Никогда не удается вернуть живой организм полностью в прежнее состояние. Вероятно какие-то побочные погрешности…

Закхер не знал, что именно этот результат был мне так необходим. Подойдя к зеркалу, взволнованно я принялся разглядывать себя. Явных изменений заметно не было. Кажется, вроде бы разрез глаз стал немного иным, чуть уменьшился нос… Я отошел и снова приблизился к зеркалу.

Это был всё тот же я.

– Изменения больше коснулись ваших внутренних органов, – пояснил Закхер.

Профессор принялся расшифровывать мне полученные при сканировании цифры. Закхер водил своим шершавым пальцем по каждой строчке в файле, а во мне всё больше крепла надежда. Удивительно, но, похоже, то ради чего я проделал трудный путь сюда, действительно удалось! Близился конец моим злоключениям. Если и дальше всё пойдет так, как предсказывал Майк, скоро я оставлю эту квартиру, забуду о том, что происходило со мной в эти две недели, выброшу из памяти воспоминания об эксперименте, о путешествии на нижние этажи и, наконец, вернусь домой.

Майк приехал рано утром. С его появлением нечто давно забытое, утраченное нежданным образом вернулось ко мне. Частичка моей прошлой безупречной жизни ворвалась вместе с Майком в дом. Я снова ощутил себя человеком.

– Ну, дружище, как же я рад видеть тебя, – обнимая, хлопал меня по плечу Майк. – Знаю, всё прошло успешно, однако и подзадержался же ты.

Я промолчал.

– Восхитительно! – воскликнул Майк, бросив взгляд на переданный ему Закхером файл.

– 6,2 %! Это фантастика, профессор! – обращался уже Майк к Закхеру. – Вы даже не догадываетесь о том, как важно то, что произошло! Вы совершили невозможное!.. Великолепно, изменения коснулись абсолютно всего организма. Вы только посмотрите, расположение и строение всех внутренних органов… Это замечательно! Это то, что невозможно подделать. Если внешние параметры ещё можно как-то изменить, то внутренние…

Майк сиял.

– Ну что ж, дружище Александр, пора собираться. Хочу посмотреть, как ты станешь первой «ошибкой» Системы. Понимаешь – первой! Ты даже пока не догадываешься, какой это будет переворот…

Я не разделял радости Майка. Снова мне стало казаться, что весь дальнейший его план – сплошная афера. Мне предстояло очередное нелегкое испытание – предстать перед теми, кто управляет самой Системой.

– А что мне говорить, что делать, когда они схватят меня?

– Предоставь это мне, – уверенно сказал Майк. – Всё, на чем ты должен настаивать, что с 21 числа был здесь, у профессора.

Я прикинул в уме.

– Ты хочешь, чтобы я настаивал на том, что ещё до несчастного случая с Эльзой уехал из дома?

– Да, в тот же день, только утром, лайнер доставил тебя сюда. Послушай, Александр, – продолжил Майк. – Выхода другого нет. Не хотел тебе говорить, но ты уже заблокирован…

– Может чаю? – услышал я голос Закхера.