Уильям Кейт - Бригада «Боло»

То, что этот Боло решил задать вопрос, повести разговор, попытаться манипулировать собственным окружением, было просто потрясающе.

Донал продолжал гонять программы диагностики.

– Я заверяю вас, командир, – произнес голос машины, – что, за исключением уже упомянутого, я нахожусь в удовлетворительном рабочем состоянии. Моя энергостанция находится в режиме ожидания, и я функционирую на энергии базы, но могу переключиться в полностью автономный режим в течение 10, 54 секунды.

Мои психотронные контуры и центры личности функционируют в пределах нормальных показателей.

Пока Боло все это докладывал, на дисплее показались результаты тестов. Ничего, что Донал или диагностические программы могли бы обнаружить. Но Боло не должен был задавать этот вопрос. И кое-что еще. Хотя Боло, возможно, был запрограммирован на использование обращения от первого лица, большинство Марк XXIV говорили о себе в третьем лице, например «данная система». А сейчас он слышал, как 96876 несколько раз назвал себя «Я», и сильно сомневался, что это было запрограммировано кем-то из персонала базы. Еще больше его настораживал тот факт, что Боло перехватывали сообщения в компьютерной сети базы. Теперь он обязательно должен был выяснить, было ли подслушивание чем-то запрограммированным, или же Боло додумались до этого сами. Да что здесь вообще творится?

– Лейтенант?

– Да?

– Вы не ответили на мой вопрос.

– Э… извини. Ты меня слегка озадачил. – Он нахмурился, пытаясь быстро что-нибудь сообразить. – Они зовут тебя Фредди?

– Так точно. Похоже, это имя возникло из трехбуквенного кода, используемого для обозначения типа корпуса Боло, модели энергостанции и основного вооружения, в моем случае – ФРД.

– Понятно.

– Моего компаньона зовут Ферд или Ферди, по той же причине.

– Все ясно. Ладно, Фредди, дела обстоят примерно следующим образом. Как ты слышал, я приказал им восстановить одну из твоих левых гусениц немедленно. Это даст тебе некоторую подвижность, если понадобится.

На самом деле Боло мог двигаться вообще без гусениц – в случае экстренной необходимости он мог их сбросить и ехать прямо на своих катках из кремнестали, но при этом сцепление с поверхностью резко уменьшалось, что отражалось на скорости и маневренности.

– Я согласен, – продолжил Донал, – что, в соответствии с правилами, одновременно только один из вас может быть отключен, но на полное восстановление боеготовности уйдет несколько дней.

– По моим расчетам, как минимум шестьдесят один с половиной стандартный час, командир.

– Правильно. Если, скажем, я прикажу начать с Ферди, то тебя оставят так, как есть. Через шестьдесят с чем-то часов они смогут начать работать с тобой. Затем, закончив с тобой и собрав тебя, им придется вернуться и, начав все заново, разобрать Ферди. Сейчас я испытываю сильное искушение отдать именно такой приказ, но я должен принимать во внимание и состояние морали в команде механиков. Я имею все основания считать, что мораль в нашем подразделении хуже некуда. Я не против того, чтобы выглядеть в их глазах строгим надсмотрщиком, но в то же время не могу позволить себе заводить слишком много врагов или выглядеть круглым дураком. Все было бы иначе, если бы мы ожидали скорого начала боевых действий. Но, честно говоря, они правы: ничто, кроме неопределенных слухов, не угрожает безопасности Конфедерации. У нас есть время для того, чтобы шаг за шагом привести вас обоих в полностью рабочее состояние, а заодно и улучшить боевой дух технической роты.

– Понимаю, командир. Этот аспект работы с людьми мне еще не приходилось изучать.

– Ладно, а теперь ты мне кое-что скажи.

– Если смогу, командир.

– Ты утверждаешь, что скачал мои файлы из сети базы, так?

– Так точно.

– Кто-нибудь говорил тебе сделать это?

– Так точно.

Донал слегка расслабился. Если Боло приказали…

– Боло 96875 предложил, чтобы мы это сделали, – продолжил Фредди, – и показал мне, что надо делать.

– 96875… показал тебе.

– Так точно.

– Какой-нибудь человек сказал одному из вас сделать это? Или, может быть, это часть ваших стандартных программ?

– Нет, командир. Но в тот момент это показалось нам хорошей идеей.

Такой ответ поверг Донала обратно в кресло не из-за сквозившего в нем непреднамеренного юмора, но из-за безоговорочного утверждения, что Фредди и Ферди способны независимо и творчески мыслить, что они способны, по крайней мере, иметь собственные идеи.

У Боло не могло быть идей, кроме как в режиме полного боевого реагирования, и даже тогда их содержание имело отношение к боевым действиям: это были идеи, взятые из исторических записей или аккуратно составленных тактических и стратегических алгоритмов, о том, как лучше всего подавить противника и одержать победу на поле боя.

Похоже, ему предстоит вплотную заняться изучением данного феномена. «А что, если эта чертова штука стала нестабильной? – подумал он. – Если программы-ингибиторы начали распадаться, то независимое мышление может быть первым признаком…»

И у Боло, и у человека при разрушении одного набора запретов непременно разрушаются и остальные. Что последует за этим? Программы, побуждающие машину повиноваться своему командиру? Электронные запреты, говорящие, что Кинкэйд – мирный город, а не цель для атаки?

Похоже, его назначение на Мюир только что приобрело новый и отчасти пугающий смысл.

Убить и съесть!

Счааграсч Пробующая Кровь, полуприкрыв рубиново-красные глаза, вцепилась в привязные ремни своего противоперегрузочного сиденья, пока десантная капсула ее Охотника с пронзительным визгом прорезала небо, которое быстро меняло цвет с черного на горяще-розовый. При входе в плотные слои атмосферы капсулу сотрясла вибрация; согласно светившимся на экране данным, температура внешнего корпуса достигала почти трех тысяч начактов', на выступающих краях гладкой аэродинамической поверхности она была еще выше.

Это всегда труднее всего, подумала она, стараясь преодолеть нарастающую панику в уме и сердцах. Только самые храбрые и верные долгу охотницы Малах могли вынести клаустрофобию при спуске в боевой капсуле, вынести страх быть запертыми, пойманными в маленькое яйцо из черного металла и керамики, пронзающее небеса в двадцать раз быстрее звука. Торможение навалилось на ее обхваченное ремнями тело, сопровождаясь чувством удушающей тяжести, которая усиливала и без того неприятное ощущение, что тебя заперли, заживо погребли…

В период обучения на золотой, теплой Занаах она слышала истории об охотницах, сошедших с ума во время десантирования. «Используй свой страх смерти, – говорили ей инструкторы. – Сконцентрируйся на мысли о том, что скоро ты освободишься и сможешь позволить ярости поглотить тебя и твоих врагов».