Лоис Буджолд - Криоожог

– А вы тот самый приятель Джина с другой планеты? – спросила Мина, стряхивая кеды и потянув заляпанные носочки. – Он мне все о вас рассказал.

– Правда? – Майлз-сан опустился на колени и помог стянуть носочки. Мина ойкала, когда вместе с ними отваливались засохшие струпья. – Вот это да! Ну и мозолищи, верно?

Он поднял глаза на Форлинкина-сана и, едва кивнув голо вой, отправил консула искать что-то на другом конце кухни.

– Тетушка Лорна покупает всю обувь на вырост, – объясняла Мина Майлзу-сану, – поэтому они так на ногах и болтаются.

Лейтенант Йоханнес, без энтузиазма разглядывая содержимое холодильника, предложил:

– Пиво?

– Ты любишь пиво, Мина? – поинтересовался у девочки Майлз-сан. Та энергично замотала головой, так что прямые черные волосы зашлепали по подбородку. – Я почему-то так и думал. Придется что-то изобрести, Йоханнес. Разве посольские атташе не проходят подготовку в школе СБ? Импровизируйте!

Йоханнес пробормотал что-то сквозь зубы, совсем неразборчиво. Во всяком случае, Джин не понял. Затем лейтенант провел мини-опрос среди присутствующих, выяснил, что пицца с осьминогом без лука устроит всех, и кинулся выполнять заказ. Форлинкин вернулся с аптечкой в руках, передал ее стройному с косой, который совсем не был похож на барраярца, однако и говорил не так, как говорят на Кибо.

Мина нагнулась к Майлзу и обеспокоенно шепнула на ухо:

– А во-он тот здоровяк, он ведь не полицейский, правда?

– Когда-то был полицейским, – серьезно шепнул Майлз в ответ, – теперь работает на меня. Увы, оруженосцу Роику пришлось поступиться многими принципами полицейского, когда он поступил на службу ко мне.

Здоровяк скромно улыбнулся Мине.

Девочка успокоилась, села на стульчик и позволила стройному, которого Майлз назвал Вороном и представил врачом с Эскобара, заняться ее ножками. Форлинкин внимательно наблюдал за процедурой, хмурился, но наконец вроде бы остался доволен продемонстрированными врачебными навыками и выпрямился, прищурившись на Джина. Здоровяк, названный оруженосцем Роиком, наполнил два стакана водой и поставил на стол. Мина схватила свой и жадно выпила, Джин осторожно последовал ее примеру.

Когда наконец сухой комок, имеющий, кстати, мало общего с жаждой, растворился в горле, Джин вновь принялся объяснять, что случилась с консульскими деньгами. Форлинкин поморщился, услышав о версии насчет наркоторговцев, но Майлз-сан жестом остановил его, и консул дал Джину довести свой сбивчивый рассказ до конца, а уж потом проговорил:

– Мы знаем. Мы проследили за конвертом до самого хранилища вещественных доказательств в полиции. Видели и сообщение о твоем аресте.

Значит, они ему все-таки верят! Ну, это уже кое-что.

– Ага, – вмешался Майлз-сан, – и я просто уверен, что консул очень благодарен тебе за то, что ты держал язык за зубами, и его репутация не пострадала. Не правда ли, Форлинкин?

Форлинкин поджал губы. На лице его было трудно прочесть благодарность, однако консул выдавил:

– Конечно.

Затем прозвучала серия мастерски заданных вопросов. Некоторые – Джину, хотя многие достались Мине. В результате опроса Джин нехотя признал, что Майлзу удалось вытянуть всю и полную историю Джинова побега от тетушки с дядюшкой. Когда вернулся Йоханнес с целой грудой коробок пиццы, двумя литрами молока и пивом, Джин понял, что Майлз-сан выведал абсолютно все о тетушке Лорне, дядюшке Хикару, кузенах Тецу и Кене. Джин чувствовал себя просто голым.

Майлз-сан подставил табуреточку к раковине и заставил Джина с Миной вымыть руки, затем и сам вымыл, словно следуя хорошему примеру. Йоханнес только рот раскрыл, когда Майлз влез на ту же самую табуретку. Однако лейтенант глянул на каменное лицо Роика и прикусил язык. Затем Майлз-сан, консул, Джин и Мина уселись вчетвером за стол, а значит, заняли все стулья. Роик и остальные прислонились к стойке. Поставив пиццу и рулон одноразовых салфеток на стол, лейтенант сообщил:

– Я посмотрел новости по комму. Оба ребенка в розыске со вчерашнего дня. Значит, их сейчас разыскивает каждый полицейский в городе.

Консул Форлинкин тяжело опустил лицо в ладони.

Джин подскочил в волнении.

– Не сдавайте нас!

Майлз жестом вернул его на стул.

– Никто ничего не предпримет, пока мы не поедим. – Взглянув на ароматные яства, спросил: – Как? Без овощей? Разве вам обоим не нужно есть овощи?

– Нет, не нужно! – ответила Мина.

Джин выступил в поддержку, энергично помотав головой.

Майлз попробовал кусочек.

– А и впрямь не надо. И так полезно. И вкусно.

Мину уговаривать не пришлось, она с готовностью запустила зубки в первое за два дня горячее блюдо. Джин, изнемогая от запаха, последовал ее примеру. Ох, и вкусная была консульская пицца! Не чета замороженным продуктам от тетушки Лорны… Консул едва прикоснулся к пиву, Майлз-сан выбрал воду, а здоровяк Роик сильно удивил Джина тем, что, налив молока Джину и Мине, наполнил стаканчик и себе.

Все это вполне могло бы отвлечь внимание и успокоить мальчика, если бы не Форлинкин. Проглотив первый же кусочек, он заявил:

– Консульство не может скрывать беглецов, лорд Форкосиган. Опекуны, должно быть, сходят с ума.

– А мы и не хотим здесь оставаться, – сказал Джин. – Мне нужно спешить к своим животным.

Майлз-сан сделал в воздухе жест надкусанной пиццей.

– А если мы даем убежище?

– Если это шутка, то не смешная, – ответил Форлинкин. – Вы хоть чуть-чуть представляете, насколько сложны юридические препоны, когда речь идет о политическом убежище для несовершеннолетних?

– Смею заверить, я не шучу, – мягко сказал Майлз. – Однако давайте подождем, пусть дети поедят.

Форлинкин выпятил челюсть, кивнул. После того как Джин и Мина наелись, а Йоханнес раздал еще салфеток и по-домашнему убрал остатки еды в холодильник, Майлз-сан откинулся в кресле и предложил:

– Давайте-ка все переберемся вниз. Там кресла поудобнее.

Остальные барраярцы как-то странно на него посмотрели. Джин же, припомнив любимый послеобеденный лозунг дядюшки Хикару («Ну, с трибуны – в ложу!») полностью согласился с предложением. Однако спустившись вниз, неспешно следуя за Майлзом, Джин обнаружил в комнате лишь четыре кресла. К тому же все какие-то офисные, вращающиеся. Майлз-сан жестом указал на два кресла, усадив в них Джина и Мину, сам занял третье, предоставив оставшимся троим мужчинам разобраться самим. Йоханнес присел на краешек длинного стола у стены, Ворон-сенсей устроился так же, Форлинкин, поджав губы, занял четвертое кресло.

– Вот забавная комнатка… И комм-пульт здесь есть, – заметила Мина, разглядывая все вокруг и болтая ножками. На ножках теперь красовалась пара носочков – подарок от Майлза, чтобы не испачкать бинты. Когда Роик закрыл дверь и вежливо сел у входа, скрестив ноги, в комнате стало вдруг так тихо, что Джин в первый раз подумал: а не подверг ли он сестру опасности, приведя сюда? И совсем не выдачи полиции он теперь опасался. Майлзу-сану вроде бы можно доверять. Иначе Джин схватил бы сестру и бросился к выходу. Только вот если взглянуть на дверь и на Роика… Не поздно ли он задумался о побеге?