Ричард Матесон - Когда бодрствующий засыпает

Что сказали бы Джастины Рэкли, если бы вдруг обнаружили, что каждый из них в своем «сне» проделывает самую настоящую физическую работу? Что все их лучевые ружья — это краскораспылители, масленки и отбойные молотки, их смертоносные лучи всего лишь брызги смазки для ржавых машин, инсектициды или жидкие удобрения?

Что они сказали бы, если бы обнаружили, что их обманом заставляют размножаться, впрыскивая афродизиаки под видом инъекций с противоядием? И что их, потерявших естественную тягу к продолжению рода, накачивают наркотическими веществами, вызывающими не свойственное им влечение — влечение, единственной целью которого является обеспечение материалом детородных машин.

Через месяц он вернется к Джастину Рэкли, капитану Джастину Рэкли. Месяц на отдых, ведь эти людишки так быстро истощаются. Требуется целый месяц, чтобы они восстановились хотя бы для новой инъекции гипнотических веществ, были бы в состоянии смазать механизм или обработать поддон с гидропоникой, чтобы придать сил одной-единственной крошечной живой клеточке.

Все ради машин, города, ради людей…

Доктор сплюнул на стерильный пол комнаты с пневматическими лежаками.

Люди и были машинами больше, чем сами машины. Раса рабов, омерзительный осадок на самом дне, без перспективы, без надежды.

О, как бы они взвыли, как взбесились бы, подумал он, получая мрачное удовлетворение от своего знания, если бы им позволили пройти по широким подземным тоннелям до громадной комнаты, где помещается Главная Машина, этот мифический источник всей энергии, и увидеть, зачем их заставляют работать обманом. Главная Машина была создана, чтобы сделать ненужным любой человеческий труд, приводить в действие машины поменьше, фабрики по производству еды, шахты.

Но какой-то мудрый человек из Совета правления, несколькими веками раньше, сумел разбить механический мозг Главной Машины. И сейчас Джастины Рэкли увидели бы своими собственными неверящими глазами ржавчину, гниль, гигантские искореженные детали… Только они не увидят.

Их работа состояла в том, чтобы видеть сны о героической работе и работать во сне.

Но сколько это продлится еще?