Олег Дивов - Леди не движется – 2

Первое, что я увидела, – женский зад. Большой, есть за что подержаться. Над задом – складочки на боках. Складочки подрагивали и подпрыгивали в такт прыжкам, которые их блондинистая обладательница совершала на Максе.

– Я вам не помешаю? – весело спросила я.

Блондинка взвизгнула, дернулась, послышалась ругань Макса. Эти двое не сразу разобрались и распутались, девица едва не сломала ему член, наконец скатилась на пол и метнулась почему-то на балкон. Тут же вернулась, юркнула в ванную. А Макс продолжал ругаться, бессильно дергаясь. Я пригляделась и все поняла: запястья пристегнуты наручниками к изголовью.

Из ванной с независимым видом выползла блондинка, кутаясь в мой халат. Интересно, отстраненно подумала я, сколько женщин его надевали в мое отсутствие?

К своему изумлению, я узнала Долли – консультантку из игрового салона Лианы Серви. Так-так… А она узнала меня – и вскинула голову еще выше. Можно подумать, от этого ее хоть кто-то сочтет уверенной в себе особой.

– Каждая женщина имеет право на счастье! – с вызовом заявила она мне.

– Особенно на чужое, – кивнула я. – Ладно, одевайтесь, я в гостиной.

Вышла, встала у окна, скрестив руки на груди. Мне не хотелось плакать, мне хотелось с горечью рассмеяться. За моей спиной слышались голоса – раздраженный мужской и обиженно-воинственный женский. Ну надо же, а ведь Долли на что-то рассчитывала. На то, что Макс выгонит меня и заступится за нее. У них ведь был секс, да. То, что со мной у него этого секса было куда больше, не считается.

Я вызвала такси. Через секунду на чип пришло сообщение, что машину подадут через десять минут.

Из спальни вышел красный и злой Макс.

– Почему ты не предупредила? Я думал, ты будешь ночевать у Маккинби!

– И поэтому привел другую женщину.

– Делла, послушай, я взрослый человек. Я нуждаюсь в сексе. Каждый день. Я не могу так жить – ты сегодня есть, а завтра несешься в чертову командировку или приходишь в четыре утра! Я что, должен ждать, когда ты найдешь для меня время?!

– Никто никому ничего не должен. Ни ты мне, ни я тебе. Макс, не стоит устраивать скандал. Это вульгарно. В конце концов, это я тебя застукала, а не ты меня.

– Это был просто секс.

– Да хоть сложно секс. Макс, это не имеет значения. Сейчас приедет машина, я поеду домой, а ты продолжишь заниматься просто сексом.

– В какой еще дом? Делла, твой дом там, где я!

– Нет, – я засмеялась, – мой дом там, где я могу его защитить. В том числе и от хищниц, которые считают, что тоже имеют право на мое счастье.

Макс демонстративно застонал:

– О-о! Делла, ты же умная женщина! Ну какого дьявола ты слушаешь всяких дурочек?

– Когда мужчина взывает к женскому уму, он рассчитывает на женскую глупость и тщеславие. На то, что женщина не устроит сцену, простит, поймет и так далее. Она же умная. Умный человек не должен опускаться до бытовых разборок. Умный человек не должен придавать значение всякой ерунде. Именно поэтому женщины, которых мужчины считают умными, и остаются у разбитого корыта. Потому что они всегда уступают – из боязни потерять мужчину или поддавшись на лесть. Ну кому же не станет приятно, если его назовут умным? Увы, Макс, с мужской точки зрения я дура. И пока мы с тобой не обзавелись корытом, которому суждено разбиться, я уйду.

– Делла, – Макс схватил меня за руку, – остановись. Пойми – это же действительно ничего не значит. Тебя неправильно воспитали. Ты хоть у Маккинби своего спроси, он подтвердит: секс – ничто. Он ни к чему не обязывает. Ты не можешь просто взять и выбросить все, что нас связывает, из-за паршивого секса…

– Ты же выбросил! – перебила я. – Из-за паршивого секса, без которого, хоть он и ничто, ты обойтись не можешь. Удачно покувыркаться, – я кивнула, высвободила руку и ушла.

Макс не стал догонять меня.

Впрочем, ничего другого я и не ожидала.

Я вошла в дом с веранды. Сняла туфли и босиком, беззвучно, прошла на кухню. Налила себе стакан молока. Мое детство прошло на ранчо, и молоко я возненавидела к двенадцати годам. Но после армии мне почему-то раз в полгода хочется его – да так, что от одной мысли слюнки текут.

Краем глаза я уловила движение, вздрогнула, подняла голову. В дверях стоял Август.

– Чего не спишь? – спросила я.

Вместо ответа Август вынул из шкафа блюдо, прикрытое полотенцем, и включил чайник. Я приподняла ткань – на блюде красовались шесть румяных ватрушек.

– У миссис Кавендиш новая услуга – доставка, – объяснил Август.

– Чудесно. А то свои пончики я забыла у Макса.

Август поставил передо мной чашечку. Я увидела в чае листик мяты и удивилась:

– Ты знаешь, какой чай я люблю?

– Ты же знаешь, какую я люблю кашу. Бренди?

– Пожалуй. Вместо снотворного.

– Вместо снотворного отлично подойдут ватрушки, – заверил Август. – А бренди – чтобы очнуться.

– Да я в порядке.

– У тебя нет интонаций в голосе. Это – не порядок.

Август принес мне бокал. Правильный бокал с правильным бренди в правильном количестве. Я выпила.

– Август, ты наш временный контракт уже зарегистрировал?

– Нет.

– Если хочешь, можем переоформить на обычный, годовой.

– Хочу.

– Ты не спрашиваешь, в чем дело.

– Я знал.

– И не сказал мне?

Август вздохнул.

– Видишь ли, это сложный этический момент.

– Ну да. Это же просто секс, не стоит придавать ему значения. Ты же не придаешь. Макс поставил тебя в пример, кстати.

Август поморщился:

– Секс не имеет значения, только когда нет отношений. Он все время слышит первую часть фразы и забывает про вторую. И про то, что обязательства накладывают не сексуальные связи, а чувства. В его случае секс имеет значение – потому что у него есть обязательства перед тобой.

– Я просто ушла.

– Правильно сделала. Нельзя прощать того, кто не раскаивается.

– Как ты узнал?

– Когда пришла информация, что его чип тоже подделан, я обратился в агентство и нанял детективов. Макс мой клиент, и я обязан позаботиться, чтобы у него было алиби буквально на каждую секунду. Он ездил к Лиане Серви без тебя. Хотел узнать побольше про Хенту Ахири. Вечером он снова подъехал к салону, оттуда выскочила Долли и уселась к нему в машину. Ночевала она у него. Сегодня – пятый или шестой раз. Я не стал тебе говорить… потому что не стал.

– Что же, – с грустью усмехнулась я. – Не судьба мне стать княгиней Сонно.

– Не жалей. Может быть, тебе суждено что-то лучшее.

– Да. К сорока годам скопить денег, усыновить пару сирот и остаток жизни прожить на дедовском ранчо.

– Почему усыновить?

– Потому что должен же кто-то усыновлять сирот.

– Делла… – Август сделал такое движение, словно хотел погладить меня по руке, но, конечно, не погладил. Это было бы чересчур. – Если тебе надо выговориться или даже поплакать – я тебя послушаю.