Олег Дивов - Леди не движется – 2

Чертов инквизитор.

А я за четверо суток спала в лучшем случае три часа, толком не ела. И перед этим у меня отнюдь не отпуск был. Я устала, нервы стали похожи на мочалку. Я никому бы не призналась, какого ужаса натерпелась за эти дни, – но себе-то можно. Между прочим, я не какой-то киборг или андроид, я живой человек. И ладно бы я баклуши била – я ж столько материала добыла!

Да, конечно, Август прав. Ты можешь быть гением, но неподчинение приказу – однозначно преступление. И наплевать, что приказ тебе отдали, не разобравшись в обстановке. Отдали? Выполняй. Я все-таки кадровый офицер, так что цену своему поступку знала. Но нельзя же так! Ну оштрафуй, ну уволь – твое право. Август же просто размазывал меня. Методично и тонким слоем.

В какой момент я заплакала, сама не могу сказать. Поймала себя уже в процессе, так сказать. Испугалась, что вдруг сейчас Август обернется, заметит, стыда ж не оберешься: я – и реву в три ручья?! Тоже мне хоббит. И, разумеется, тут же всхлипнула. Не очень-то и громко, зато выразительно.

Август замолчал на полуслове. Обернулся. Я всячески прятала мокрое лицо, но он не стал задавать дурацкие мужские вопросы вроде «а чего это ты плачешь, что такого случилось?». Август просто вышел. Бесшумно, стремительно и немо.

Сказать, что я разозлилась, – ничего не сказать. За какие-то тридцать секунд я успела наградить Августа минимум двумя дюжинами заковыристых эпитетов, ни один из которых не пропустила бы цензура. Мужики все сволочи, все до единого. Сначала доведут женщину до слез, а потом убегают! Их нежная психика не позволяет им находиться рядом с плачущей женщиной. То есть у них психика нежная, а у нас, надо полагать, железобетонная. Ну, в общем, в этом есть резон, потому что для жизни с мужчиной нервы должны быть стальные.

Отсутствовал Август недолго, я не успела даже толком пожалеть себя. Он принес покрывало из спальни и низкий стакан с бренди. Невзирая на сопротивление, старательно укутал меня покрывалом, ворча:

– И это они считают люксом – бренди в баре есть, а бокалов для него нет! Пришлось налить во что попало…

Август уселся рядом, я обеими руками оттолкнула его. Он удивился. Искренне. Даже не подумал отодвинуться. Вместо этого он сунул мне в руку бокал:

– Вот, держи.

– Да на фиг мне нужен твой бренди, мне сейчас только бренди не хватало, я четверо суток толком не спала, меня ж развезет с него в два счета…

– Ну и пусть развезет, – уговаривал меня Август. – У тебя ж таблетки есть.

– Кончились, – буркнула я, хотя у меня еще оставалось по одной штуке в каждом блистере.

– Я так и знал, – без осуждения сказал Август, – поэтому отнял у Алистера. Того и другого. Сразу по коробке. Надолго хватит. Принесу. И спать тебя положу, если что.

– Я не могу спать, – всхлипнула я, – мне страшно.

Кажется, вот этого Август не ожидал. Совсем. Он растерянно поморгал, обшарил взглядом тесный и пафосный кабинетик.

– А что, Берг даже в этом смысле надежд не оправдал?

– К черту Берга! – заявила я. – Пусть к себе идет спать. Потому что в гостиной он не ляжет, не дождешься, он припрется ко мне в постель. И будет утешать. А мне хотя бы минимальный отдых нужен! А потом он уснет и будет вертеться с боку на бок, как электрогенератор, а я сплю чутко!

– Если хочешь, я могу остаться, – предложил Август. – Я не верчусь во сне.

Я только вообразила, что он останется, – и тут же поняла, что это идеальный вариант. Я буду дрыхнуть как сурок. Абсолютно спокойно. Может быть, часов восемь. Или даже десять. И мне будет тепло и безопасно. Но перед этим мне придется выдержать истерику Макса, который вообразит черт знает что.

– Тогда Макса не удастся выгнать точно, – вздохнула я.

– Я объясню ему.

– Ай, – я отмахнулась. – Ничего ты ему не объяснишь. Уж лучше сказать, что ты собираешься переспать со мной. По крайней мере, это его хотя бы шокирует. А еще лучше – я переночую у тебя, а не ты у меня. Ты меня вызовешь типа для работы…

– Куда?

– То есть?

– То есть я еще никак не решил вопрос своего проживания. Когда я летел, то хотел снять номер в этой же гостинице. Попытался забронировать с борта – мне ответили, что номеров нет, но, возможно, к вечеру освободятся два. Насколько я понимаю, это те номера, где работает полиция, – твой бывший и тот, что напротив. – Он замолчал, потер лоб. – Если честно, мне никуда не хочется звонить. У всех стресс. У меня тоже. Я совершенно выбит из колеи. Мне проще выгнать Берга, чем позвонить администратору. Я понимал, что ты будешь тянуть с отлетом до последнего. Но когда я на космодроме узнал, что ты и не собиралась улетать – яхта в ангаре, никаких распоряжений от тебя не поступало, – то здорово разозлился. А по пути читаю последние новости… Честно говоря, когда увидел на фото рыдающего Берга, то первым делом подумал – инсценировка. Позвонил тебе – твой чип заблокирован. Тогда я решил, что убил тебя Берг. А теперь пытается свалить на банду. Потому что он не тот человек, который станет рыдать над трупом. И я не стану. Если бы тебя убил кто другой, Берг не сидел бы сиднем, а уже гнался бы за убийцей. Но он же не станет гнаться за самим собой!

– А ты что сделал бы?

– Наверное, я занимался бы самоуправством. Первым делом перекрыл бы сообщение с другими планетами. Добился бы отмены всех рейсов. Потом вызвал бы сюда кларионский волонтерский полк и прочесал бы весь Эверест, благо тут очень мало мест, пригодных для жизни. Может быть, придумал бы еще что-нибудь. Но я поймал бы убийцу самое большее за трое суток.

Август потянулся, взял бокал и отпил большой глоток.

– Эй! – возмутилась я. – Ты бренди принес мне или себе?

– Мне много не нужно, – смутился Август. – Я еще принесу.

Тогда я тоже отпила. Несмотря на неправильную тару, напиток был хорош. Значительно лучше разрекламированного «шотландского» виски «Бен-Невис».

– Не будешь больше плакать? – с надеждой спросил Август.

– Если ты не будешь издеваться надо мной.

– Делла, но ты же виновата! Ты должна понимать, что нарушила приказ…

– И обязательно за это выносить мне мозг? На деньги никак нельзя наказать?

Август удивился безмерно:

– Я подумал, что, если просто оштрафую тебя, ты обидишься, сочтешь меня жадным и ничего не поймешь.

– А так я сочла, что ты садист! Неделя до прекращения контракта, ты уже решил, что увольняешь меня, и на прощание еще и размазываешь в тонкий блинчик!

– Кто решил? – Август моргнул и снова потянулся за бокалом. – Я ничего не решил.

На дне бокала после его второго глотка осталось едва ли двадцать граммов. Я их выпила.

– Ты сказал Алише, что не уверен, буду ли я работать у тебя и дальше. Говорил? А я оказалась в ситуации, когда либо действую на свой страх и риск, либо банда уходит сквозь пальцы! Я не могу закончить работу на такой ноте, меня это деморализует, мне нужно закрыть тему. Раз ты все равно меня уволишь, терять нечего.