Коллектив авторов - Млечный Путь №1 (1) 2012

– Простите, профессор Огдон. – Голос тоже показался смутно знакомым. – Не могли бы вы уделить мне несколько минут? – Показалось ему, или в голосе женщины послышались истерические нотки? – Вопрос жизни и смерти.

Мелодраматично. Особенно в одиннадцатом часу вечера, когда он собрался подняться в комнату Дороти, чтобы попрощаться на ночь.

– Простите, миссис…

– Миссис Хешем.

Теперь он узнал. Жена убийцы, Хешема, застрелившего собственного начальника в его кабинете. Бенфорд свидетельствовал в этом процессе, но перезагрузка началась слишком рано, и допрос не довели до конца. Ничего, в принципе, экстраординарного. Процесс перезагрузки может начаться и непроизвольно, результат нервного перенапряжения, допрос был не из легких, Свидетелю приходилось неоднократно переключать внимание с одного канала восприятия на другой, и в лабораторных опытах бывало (трижды, вспомнил Огдон), когда эксперимент прерывали раньше времени из-за того, что реципиент впадал в квантовую кому.

Огдон не удивился бы, если бы позвонила Клара. Но эта женщина… Скорее всего, она и права не имела ему звонить, пока процесс не закончен и приговор не вынесен.

– Простите, миссис Хешем, но вряд ли я смогу вам помочь.

– Вопрос жизни и смерти, – упрямо повторила женщина фразу, звучавшую, как дурная реплика из голливудского фильма.

– Жизни вашего мужа, миссис Хешем, ничто не угрожает.

Еще бы. Смертная казнь давно не применяется, три года назад к пожизненному заключению приговорили Абу-Сайяда, убившего в Манчестере девяносто шесть человек и в суде заявившего, что виновным себя не признает, поскольку является воином Аллаха, выполнившим приказ.

– Я не о муже. Я говорю о Логе… Логане Бенфорде.

Огдон приблизил экранное поле и увидел глаза женщины так, будто сидел перед ней на расстоянии метра. Слезы. Боль.

– Вам плохо? – вырвалось у Огдона.

Он не выносил женских слез, он не выносил боли в глазах у женщин. Он до сих пор, вот уже третий год, не мог привыкнуть к слезам и боли в глазах Дороти. Каждый день, каждую минуту… Невозможно.

«Да». – Скорее всего, она не произнесла этого вслух, только подумала, но Огдон ясно видел «да» в ее глазах.

– Я не задержу вас надолго…

Дороти наверху ждет, и если…

– Утром, – сказал он, – я, возможно, смогу поговорить с вами.

«Сначала справлюсь у адвоката».

– Утром, – воскликнула она, – может быть поздно!

Смотря для чего. Огдон вспомнил: в новостях сообщили, что завтра судья назначит дату перекрестного допроса, вызваны дополнительные свидетели, в том числе – жена обвиняемого.

– Простите, миссис Хешем, – Огдон старался говорить так, чтобы не обидеть собеседницу, – вы наверняка знаете, что во время процесса…

– Речь о жизни и…

– Да-да…

Скорее всего, Дороти дремлет и ждет его, погрузившись в обычные свои грезы.

– Хорошо, – принял решение Огдон. – Я слушаю вас, хотя и не понимаю, чем могу помочь.

– Я внизу, – быстро произнесла Эмма. – У вашего подъезда. Если позволите, я поднимусь. Это очень важно, – добавила она с отчаянием.

Если она еще раз заговорит о жизни и смерти…

Огдон переключил экранное поле на камеру наружного наблюдения. У подъезда, в круге желтого света, стояла женщина в не по-летнему теплом темно-коричневом платье.

– Хорошо, – повторил Огдон. – Войдите.

Дороти может, не дождавшись его, спуститься в кабинет, и если увидит мужа с женщиной… Глупо, конечно, но она может подумать…

– Поговорим здесь, – сказал Огдон, когда Эмма вошла в прихожую. – Я принесу стулья.

Эмма как в омут бросилась.

– Бесконтактное наблюдение. Показания Свидетеля. Ведется ли параллельное наблюдение? Я хочу спросить… Оператор, который следит за аппаратурой… Он наблюдает то же, что Свидетель? Может ли он…

Она не могла подобрать слова, хотя много раз в уме повторяла свой вопрос и по дороге, и здесь, дожидаясь, пока хозяин принесет из кухни два стула с низкими спинками.

– Я понимаю, что вы хотите спросить, миссис Хешем. Это обсуждалось в свое время. Я думал, вы знаете. Нет, оператор не наблюдает того, что формирует показания Свидетеля. Это физически невозможно. Пока невозможно, – добавил Огдон. – Эксперименты в нужном направлении ведутся, и, я надеюсь, в достаточно близком будущем мы сможем создать аппаратуру, способную освободить человека от тяжкой ответственности свидетельствовать в суде.

«Если я разрешу Гордону получить грант».

Он рассказывал об эксперименте, задуманном молодым аспирантом, увлекся, потерял ощущение времени – о работе он мог рассуждать часами, и если этой женщине захотелось послушать, пусть и в неурочное время…

Эмма не слушала. Она поняла главное – оператор ничего не видел, не существует никаких доказательств того, что Лог убил Кайсера. Никаких.

Физик остановился посреди фразы и прислушался. Что-то двигалось на втором этаже, будто по полу тащили тяжелый предмет.

– Извините, – сказал Огдон. – Вам нужно уйти. Прошу прощения.

Эмма поднялась.

– Только один вопрос, – она, наконец, сумела сформулировать так, чтобы физик не мог понять смысла. – Память Свидетеля полностью сохраняется после перезагрузки?

Огдон спешил к Дороти и ответил механически, не связав вопрос с эпизодом в суде.

– Разумеется. Если, конечно, во время перезагрузки мозг не получил внешних повреждений. Всего хорошего, миссис Хешем. Полагаю, присяжные вынесут по делу вашего мужа справедливый вердикт.

Что есть справедливость в данном случае? – хотела спросить Эмма, но вопрос так и не был задан.

Эмма ждала на стоянке и подошла к Кларе, когда та шла от подъезда, на ходу доставая из сумочки ключи.

– Нам надо поговорить.

– Говорить нам не о чем, – отрезала Клара. – Позвольте пройти, я тороплюсь.

– К Логу? Поедем вместе – в моей машине или вашей – и поговорим по дороге.

– Нам не о чем говорить, – повторила Клара. Обойдя Эмму, она открыла дверцу «шевроле» и села за руль.

Прежде чем Клара успела захлопнуть дверцу, Эмма сказала:

– Когда Лог придет в себя, он признается в убийстве Кайсера.

Рука Клары застыла.

– Свидетель не может солгать, – торопливо продолжила Эмма. – Он не может не закончить показания, я узнала, мне сказали и адвокат, и профессор Огдон, значит, это так и есть.

– Послушайте, – Клара так и не подняла взгляд на Эмму, – перестаньте меня преследовать. Свидетель не может вмешиваться в события, это невозможно.

Эмма положила руку на полураспахнутую дверцу.

– Пожалуйста, – сказала Клара, – дайте мне уехать.

Эмма молчала.

Клара подняла, наконец, взгляд и посмотрела Эмме в глаза.

«Лог меня любит, – сказала Эмма. – Мы любим друг друга. Простите меня, но так получилось».