Любовь Коваленко - Тайна металлического диска

Я удовлетворенно рассматривал рисунок задачи по геометрии. Казалось, треугольники ехидно улыбались своими углами у основания, мол: ну-ка, попробуй нас вычисли! А вот и попробовал, и решил, хотя и провозился долго. Теперь только записать решение — и задача готова.

Кто-то постучал в окно. Я поднял голову. Из темноты весеннего вечера на меня косился треснувшими стеклами очков мой друг Юрий Чумаченко, а по-школьному — Чумак. С первого класса у нас такая мода на сокращения. Я тоже не Мироненко, а Мирон. Знаете, это даже удобно.

Юра прилип расплющенным носом к стеклу и подавал мне какие-то таинственные знаки. Ага, догадался я, задача не решается. Показал тетрадь с треугольниками и поманил пальцем: иди сюда. Но он пренебрежительно глянул на мое решение и возбужденно замахал руками, указывая то куда-то вверх, то на себя. Ничего не могу понять!

Через минуту я уже стоял во дворе возле Юрки. Он сразу бросился ко мне:

— Генка! — завопил Чумак, словно я был безнадежно глухой или стоял на противоположном конце футбольного поля. — Ты там сидишь… Задачи… А тут… Ты знаешь, что я только что видел? Знаешь?

Я должен был признаться, что не имею об этом никакого представления.

— Тарелочку!! — выпалил, волнуясь, Юрка, и очки его упали на землю, потому что до сих пор держались каким-то чудом только на одной дужке.

Он нагнулся поднять их, а мне оставалось только моргать глазами, потому что я не знал, что и подумать.

Меня не удивило бы, если бы Чумак сообщил, что он пожал руку самому Пеле; или что сам Коноваленко попросил его постоять в воротах вместо себя за сборную по хоккею. Все может быть! Я, знаете ли, придерживаюсь железного правила: никогда и ничему не удивляться. Но тут выдержка чуть не изменила мне. Что это с Юркой? Бедный старик, переутомился…

И я внешне спокойно сказал, когда очки, наконец, были найдены и снова прицеплены на нос:

— Ну и что, Чумак? Из-за чего эта великая паника? Какая-то особая тарелочка? Может, с нее ел сам барон Мюнгхаузен?

Юра схватил меня за грудки и шепотом доверил страшную тайну:

— Генка, это была летающая тарелочка!

Я понимающе свистнул. Ну, конечно, летающая. Как это я сразу не догадался? Ведь Юрка бредит всевозможными необъясненными до сих пор тайнами, загадочными явлениями природы, космическими просторами.

Если вы хотите, чтобы он стал вашим смертельным врагом, вам достаточно дерзко заявить, что тунгусский метеорит — действительно метеорит, а не космический корабль, который потерпел крушение над Землей. Или небрежно скажите, что каналы на Марсе не каналы, а огромные трещины; неясные сигналы из Вселенной, это не позывные разумных существ, которые ищут в безграничных холодных просторах родную душу, а всего-навсего радиоимпульсы далеких звезд. В ту же секунду Юрка вас возненавидит так, словно вы тяжко обидели его лично.

Поэтому я осторожно ответил:

— Ну и пусть себе летит! Подумаешь, невидаль! Ты сам говорил, что их до черта развелось. Скажи лучше, задачу по геометрии…

— Мирон, как ты можешь такое… Я своими глазами… Понимаешь, я иду, а она… Да я же не сказал самого главного! — неожиданно заорал он так, что Джим выскочил из будки и спросонья залаяла на нас.

Из дома напротив вышла соседка и сказала наугад в сторону нашего двора, зная, что не ошибается:

— Молодые люди, будьте добры, немного тише. Только-только заснула больная внучка.

Я дернул Юру за рукав:

— Сумасшедший! Чего горланишь!

Он зашипел, сверкая перед моим носом очками:

— Я не сказал самого главного. Ведь я видел, что тарелочка упала! Тут неподалеку, в сквере! Бери свой фонарик, пойдем искать! Представляешь, какая сенсация?

Я представлял себе все очень ясно. И чтобы он меня не убил на месте за отказ, взял фонарик, отвязал Джима и мы пошли. Вернее сказать, побежали, да так, что лучшие спринтеры мира позеленели бы от зависти. Впереди весело мчался Джим, успевая на бегу наведаться к каждому дереву и в каждую подворотню, за ним бежал Юрка, а позади всех уныло трусил я.

Всю дорогу до сквера Юрка оборачивался в мою сторону и, пятясь, в картинах рассказывал, как он шел ко мне, как что-то зашипело над ним, и низко, почти над деревьями, появилось что-то круглое, блестящее. Оно пролетело над головой Юрки и исчезло где-то в направлении сквера.

— Вот увидишь — оно там! Мы найдем!

Лицо его пылало, волосы, словно никогда не встречавшиеся с расческой, торчали вихрами, очки болтались на одной дужке, и он их то и дело поправлял.

Со дня первого полета в космос Юрия Гагарина, Юра твердо решил стать космонавтом. С этого времени он жил не на Земле, а где-то там, в таинственных космических просторах. Его хлебом не корми, а позволь поговорить об антимирах, о скорости света, гравитации, невесомости и разных других увлекательных вещах. Даже на уроках, он украдкой читал какую-нибудь интересную книжку по астрономии или теории относительности. Однако это нисколько не мешало ему быть первым учеником школы.

Но, к сожалению, у него испортилось зрение. Ребята заметили, что теперь его не возьмут в космонавты. Но Юрий не растерялся и уверенно отрезал: "Ну и что — буду ученым. А ученых обязательно будут брать с собой. Например: Генка — летчик-космонавт, а я у него бортинженер". Я, помню, покраснел. И откуда Чумак догадался, что я собираюсь водить космические корабли? Этого я даже ему не говорил.

Наконец мы в сквере. Собственно, это не сквер, а небольшой лесопарк. На скамьях вдоль аллей сидели пенсионеры, по дорожкам прогуливалась молодежь, с танцевальной площадки доносилась музыка.

Конечно, в таких людных местах бесполезно искать нашу сковородку, то бишь — тарелочку. Потому что если бы она упала где-то здесь, ее уже давно нашли бы. Надо искать в траве и в кустах. Так рассудил Юра.

— А что если Джиму это поручить? — лукаво спросил я.

Юрка не заподозрил в моих словах коварства.

— Замечательная идея!

Он присел на корточки перед Джим и попытался втолковать ему, что именно тот должен искать:

— Понимаешь, Джимчик, такое круглое, блестящее… Похоже на тарелочку.

— Или на котелок, куда мы тебе суп наливаем, — добавил я, давясь от смеха.

Пес поглядывал на нас умными коричневыми глазами, весело вилял пушистым хвостом и тихо повизгивал. Вероятно, он решил, что мы с ним играем, и начал прыгать нам на плечи. А потом, что-то услышав в кустах, исчез.

— Ничего не выйдет! — с сожалением сказал Юра. — Обязательно надо дать ему понюхать разыскиваемый предмет. Придется самим.

Мы рыскали в кустах, светили фонариком в темных местах, ощупывали каждую травинку, но невозможно было ничего найти в такой темноте.

Я присел на пенек. Свет от фонарей на аллее доставал и на эту маленькую полянку, Юрка шарил поблизости, упорно разыскивая несуществующую тарелку.