Владимир Аренев - Конец света с вариациями (сборник)

Моя рука потянулась в ящик стола, где лежала хорошо заточенная отвертка – отдыхая от работы, потихоньку обрабатывал ее нанокристаллическим наждаком – а взгляд упал на швабру, которую уборщица оставила в углу. Это пригодится тоже.

Еще до обеденного перерыва я прикрутил заточенную отвертку к концу швабры – изоляционной лентой крепко-накрепко. А когда наступил перерыв, завернул импровизированное копьецо в газету Ingria Times, которую нам положено читать, и отправился в хрустальной вазе лифта на двадцатый этаж. Уже на выходе из кабины я уловил в воздухе что-то не то. Ускорив шаг, понесся к закутку, где стояла кофейная машина.

Его я опознал по аккуратной розовой лысинке, похожей на тонзуру. Шеф испытательного сектора.

Пиджак у шефа был распахнут, на животе раскрылся цветок, его толстые лепестки охватывали М. Вилнер и тянули внутрь. Какая-то секунда, и ее сопротивление было бы сломлено. А между нами оставалось еще пять метров. Я, прорвав утончившееся пространство, вогнал ему копье в узел управляющей сети между лопаток. Шеф опрокинулся на бок, прозрачная личина сразу стала сереть, а брюшной цветок закрывался, пряча огромный слизистый зев.

Недавно еще холодноглазая дама сейчас трепетно схватила меня за руку. Подержала немного, оперативно успокоилась – видимо, с нервами у нее все в порядке, а может и психопрограмма-транквиллизатор установлена – затем сказала:

– Коля, я вживила тебе не тот интракорпорал, который ты думаешь. Ты уж прости, но иначе нельзя было. Мы расширили тебе диапазон восприятия времени. Чтобы ты мог работать не только со обычными потоками, но и со всеми остальными – как носители ИМФ.

– Ой, не время для лекций, госпожа Вилнер. Хотя, конечно, интересно, кто это «мы»?

– Мой отец. Ему удалось определить способы наблюдения за материальным временем.

– А оно точно материальное?

– Да, Николай, благодаря его организационной силе могут существовать системы, противодействующие общему нарастанию энтропии. Извини, там гигабайты изложения теории и описаний опытов – в двух словах не рассказать. Но самое главное, что отцу удалось заметить странные утечки времени, нашего основного ресурса, за горизонт настоящего. И опытным путем зафиксировать, что область настоящего сужается, что в нем появляются своего рода дыры.

– И кто же эти дыры проделывает?

– ИМФ. Если точнее, их носители. Они и забирают себе наш ресурс. Потому так быстро идут мутации у этих тварей, они как бы живут в потоках ускоренного времени… Извини, но я получала всю информацию о происходящем в отеле через твой интракорпорал мобильной связи.

– Но он же не действовал!

– Для меня действовал. А вот для СУЧ и СУЧ-2 он стал недоступным – иначе твари быстро б вычислили тебя.

– С папой познакомите?

– Его уже нет… Он покончил с… нет, его убили месяц назад, и тогда я решила подключить вас к экспериментам.

– А теперь драпать, уважаемая. Подробности, в том числе как вас зовут, – после.

Легко сказать «драпать». Внизу охрана. При малейшем сопротивлении она вызовет подкрепление из ЧВК «Кси-сервис».

И тут до меня дошло, на стальном кольце отца Христофора высечен телефонный номер – в двоичной системе…

Трубку «снял» бот.

– Союз ветеранов Африканского корпуса.

– Соедините меня с кем-нибудь, кто знает отца Христофора.

– Назовите вашу фамилию и воинское звание.

Кисло.

И вдруг на связи оказался живой голос.

– Кто вы и что с ним?

– Царегородский, сотрудник корпорации «Pear». Отец Христофор погиб. Я был тогда вместе с ним. Это случилось в бою.

– Опишите противника.

– Носители Интракорпоральной Механохимической Фабрики, разработанной корпорацией «Pear». Отец Христофор называл их «обратниками».

– Что вы хотите от нас?

– Мне… срочно нужна поддержка при выходе из Pear-Building.

– Как вас узнать?

– Шрам на левой щеке. Боди-коннектор работает по протоколу IEEE 1000.1. Со мной невысокая девушка, темно-рыжие волосы, дочь профессора Вилнера.

– Не гарантирую. Отбой.

Внизу нас ждали. Трое охранников здания и ближе к дверям еще четверо бойцов в форме «Кси-сервис».

– Госпожа Вилнер – видите тот автомат по оплате парковки? Спрячьтесь за него и не появляйтсь, пока все не стихнет.

За дальнейшими своими действиями я наблюдал как бы со стороны.

Как я бежал и бросал копье – ровно в узел управляюшей сети оловянноглазому монстру.

Словно со стороны я видел, как отклоняю голову от пистолета, который направляет на меня второй охранник. Локоть мой врезается в его челюсть снизу, другая рука отводит ствол в сторону. Далее – надавливание на кисть противника, для упора использую собственное колено. Хрустит кость и пистолет «Глок-50» переходит ко мне.

Все остальное было вполне предсказуемо.

Я стрелял из-за стойки охраны, а бойцы из «Кси-сервис» по ней. Когда у меня оставалось всего два патрона, послышался грохот. Стекляную наружнюю стену холла снесла боевая машина – едва заметная из-за стелтс-покрытия с отрицательным индексом преломления света. По силуэту я признал в ней «Гепарда», используемого в основном Африканским корпусом. И вскоре все бойцы из «Кси-сервис», немного повертевшись, легли и превратились в коконы – их накрыла и стянула нанотрубчатая сеть «Авоська-М» из капсулы, отстреленной «Гепардом».

Люк машины открылся, и меня поманила рука в камуфляжной перчатке.

– Ну вот, госпожа Вилнер, экипаж прибыл, – она ответила вымученной, но такой приятной улыбкой, я ухватил ее за тонкое запястье, и мы рванули к «Гепарду».

– Полковник Кароян, – услышал я от плечистого человека, который заполнял половину кабины, лицо его было скрыто зеркальным забралом шлема.

Он похлопал меня по плечу и тут же открылись виртуальные окна телеприсутствия. Я видел, что «Гепард» уже мчится по скайвею, сверху баражируют геликоптеры и внизу по питерской лагуне несутся катера-ракетоносцы.

– Вы несколько поторопили наше выступление, Царегородский, – сказал полковник Кароян. – Только вчера президент аннулировал договор с корпорациями и распорядился вернуть наш Африканский корпус из Конго. Вертолеты пришлось захватывать у «Кси-сервис» – провели операцию ночью, действовали ножиками, по-пластунски, чтобы меньше визга было. Но ведь и ждать нельзя: черви уже доедают наш мир.

Армагеддон рядом. И он требует моей жизни. Чтобы дать в ответ бессмертие.