Ларри Нивен - Летающие колдуны

Мэтью Келлер совершил самое худшее из всех возможных преступлений. Он бросился с края Плато, унеся с собой свои глаза, свои внутренние органы, свои мили кровеносных сосудов — все то, что могло быть использовано для замены износившихся органов других людей. Даже его ценность, как производителя, которой нельзя было пренебрегать в колонии, существующей всего триста лет, теперь была равна нулю. Может быть, теперь только вода, которая есть в его теле, вернется на плато в виде дождя в реки и озера, или в виде снега на большом северном леднике. А сейчас он уже, наверное, превратился в пепел на поверхности планеты, на сорокамильной глубине.

А может, он все-таки не упал?

Иезус Пьетро, Глаза полиции, с усилием отошел от края. Этот клубящийся бесформенный туман вызывал странные галлюцинации и странные мысли. Иезус Пьетро поймал себя на мысли, что, когда придет его время, он предпочел бы тоже броситься вниз. А это уже настоящая измена.

Майор встретился с ним глазами явно неохотно.

— Майор, — сказал Иезус Пьетро, — как вышло, что вы упустили этого человека?

Майор развел руками.

— Он на несколько минут скрылся между деревьями. А когда он бросился к краю, мои люди не сразу заметили его.

— Как он добрался до деревьев? Почему твои кары не перехватили его раньше?

Майор колебался на долю секунды дольше, чем следовало. Иезус Пьетро продолжил:

— Ты решил поиграть с ним. Он не мог уйти от тебя, не мог скрыться, и ты решил позволить себе немного позабавиться.

Майор опустил глаза.

— Вместо него пойдешь ты, — сказал Иезус Пьетро.

Игровая площадка была засажена травой и деревьями, посреди нее стояла карусель. Одноэтажное здание школы, выкрашенное в нежно-розовый коралловый цвет, окружало площадку с трех сторон. С четвертой стороны, за забором из деревянных столбов, увитых виноградной лозой, находился край Гамма Плато, откуда открывался вид на озеро Дэвидсона, расположенное на Дельта Плато.

Мэтью Лайф Келлер сидел под деревом и размышлял. Вокруг него играли дети, но они не обращали на него внимания. И дежурные преподаватели тоже не замечали его. Когда Мэт хотел остаться один, никто не подходил к нему.

Дядя Мэт исчез. Его судьба была до того ужасна, что взрослые даже избегали говорить о ней.

Полиция пришла в дом вчера вечером. Полицейские ушли, забрав с собой дядю, большого и доброго. Мэт знал, что дядю уводят в госпиталь, он пытался остановить этих огромных людей в форме, но они были суровы и непреклонны. Восьмилетний мальчик не смог их уговорить.

Через день должно было поступить сообщение об обвинениях против него, а также о том, каков будет приговор. Но теперь это уже не имеет значения. Дядя Мэт больше не вернется.

В глазах у мальчика защипало, и он понял, что сейчас заплачет.

Гарольд Лиллард прекратил свою бессмысленную беготню, когда понял, что он уже давно бегает один. А он не любил оставаться один. Ему было десять лет, и он был довольно крупный для своего возраста. Он всегда нуждался в обществе. Причем желательно, чтобы вокруг него были малыши, которыми он мог бы командовать. Оглядевшись, он заметил маленького мальчика, сидевшего под деревом на краю площадки. Мальчик был маленький и сидел далеко от дежурных преподавателей. Гарольд подошел.

Мальчик под деревом поднял на него глаза. Гарольд сразу потерял интерес. Он сделал безразличное лицо и побежал к карусели.

Рамскун Робот № 143 включил линейный ускоритель. Перемещаясь в межзвездном пространстве, он был похож на гигантское металлическое насекомое. Во всем, за исключением содержимого грузового отсека, он походил на сорок своих предшественников. В носу был установлен рамскун генератор, тяжелый бронированный цилиндр с большой полостью в центре. По сторонам цилиндра на странной металлической конструкции, которая напоминала сложенные ноги кузнечика, были смонтированы огромные двигатели. Тело ракеты было небольшим. Там находилась только вычислительная система и система питания для компьютера.

Когда включились двигатели, Джуно, планета, с которой взлетел рамробот, стала невидимой из-за языков пламени. Немедленно после взлета начал разматываться кабель, сделанный из молекулярной цепи Спаклера. Длина его достигала тридцати миль. На конце кабеля находилась свинцовая капсула, такая же тяжелая, как сам рамробот.

Такие же грузовые отсеки уже целые столетия отправлялись к звездам. Но этот груз был особенным.

Похожий на рамроботов № 141 и № 142, уже направляющихся к Джинкусу и Вупдерланду, похожий на рамробота № 144, еще не выпущенный в полет, рамробот № 143 нес в себе семена революции.

Эта революция на земле уже началась. Там она происходила спокойно, планомерно. Но на Маунт Лунитхэт все должно было произойти совсем по другому.

С двумя лучами антипичного света рамробот приближался к орбите Плутона. Плутон и Нептун находились далеко от Солнца, и поблизости не было кораблей, которым бы могло повредить магнитное поле.

Включился рамскун генератор.

Коническое поле формировалось медленно, но когда оно перестало осциллировать, стало стабильным, оно уже достигало двух сотен миль в диаметре. Ракета начала собирать в этот гигантский конус межзвездную пыль и водород. Она все еще ускорялась. Внутренняя система питания уже отключилась, и теперь она будет бездействовать в течение двенадцати лет. Горючим для ракеты теперь будет служить межзвездное вещество, которое она будет собирать в полете.

В окружающем ракету пространстве не сможет существовать ничто живое в смертельном вихре электромагнитных волн, которые излучаются при работе рамскун генератора. Сотни лет люди пытались создать эффективные экраны, которые бы позволили людям летать на таких ракетах. Однако это так и не удалось сделать. Поэтому семена и оплодотворенные яйца животных приходилось перевозить в замороженном виде в хорошо экранированных капсулах на большом расстоянии от генератора. Люди не были вынуждены путешествовать в космосе на медлительных кораблях с огромными запасами горючего. Скорость этих кораблей не превышала половины скорости света.

Скорость рамробота № 143 непрерывно возрастала. Солнце постепенно превращалось в яркую звезду, яркость которой все время уменьшалась. С увеличением скорости конус рамскуна все более противодействовал ускорению, но при этом увеличивалось количество водорода, поступающего в двигатели, и это компенсировало сопротивление конуса. Телескопы станций слежения вблизи Нептуна изредка улавливали ровное свечение ярко-голубого пламени двигателей.

Скорость уже приближалась к скорости света, и Вселенная смешалась вокруг ракеты. Звезды изменяли свое положение, и вот Солнце уже осталось позади на расстоянии одного светового года. Оно уже стало тускло-красным, а Тау Цети впереди засверкала ярко-белым светом. Два красных карлика, известных под номером Л726-8, приобрели темно-желтый цвет. Если бы на рамроботе были люди, то им показалось бы, что вся Вселенная сплющилась, как будто кто-то сел на нее.