Михаил Рашевский - Ускоряющийся

И снова, и снова всё те же мысли, пустопорожние размышления.

Инга, как только он высказал свои соображения насчёт дальнейшей судьбы Саввы, молча обняла Диму, прошептала «спасибо» — и на этом её помощь и участие в разработке плана и закончились. Впрочем, через пару недель, не наблюдая за Димой рвения в реализации обещаний, она начала сначала робко (что на неё совсем не походило), а потом всё настойчивей намекать, мол, эй, шевелись давай! Между нами лишь этот человек! Ну так устрани эту преграду!

Инга сначала вскользь, а потом уже и открытым текстом сообщала о тех планах Саввы и их шайки, которые знала. Мол, вот там-то и тогда-то будет Савва, воспользуйся этим знанием! Подстрой несчастный случай или научись стрелять из снайперской винтовки!

Дима видел, что их отношения натягиваются, портятся — и вновь из-за этого незнакомого пока человека. Он лихорадочно перебирал в голове способы покушения: пистолет, нож, дубина, похитить и утопить, сжечь, сбросить с небоскрёба, и т. д., и т. п. Но всё заканчивалось на одном и том же: «я не смогу лишить жизни человека».

И вдруг он осознал, что думает уже не так. А думает так: «Я ещё не готов. Пока не готов».

Время шло. Натягивалось. Трещало по швам.

Как-то в круговерти событий Дима совсем забыл, что вокруг него — реальный, живой мир, в котором живут реальные, живые люди. А некоторые из них к тому же даже знакомы.

Суперпупс как-то отвык от того, что у него были и есть друзья по жизни. Водоворот событий отдалил его от повседневности. Потому случайная встреча на улице с хорошим другом семьи стала приятной неожиданностью. Дима как раз ждал Ингу на площади рядом с большим торгово-развлекательным центром, как вдруг его окликнули по имени. Это оказался Роман, он как раз с детьми приехал в большой детский развлекательный центр отмечать день рождения сына. Дима с удовольствием поболтал с другом, пока его дети — сын и дочь — возились на детской площадке. Рома поразился, насколько изменился Дима, даже недоверчиво похлопал того по рукам, торсу, проверяя крепость мышц, прицокнул языком. Что там говорить, слишком уж быстро для нормального мира Суперпупс превратился из увальня в атлета. Они обменялись актуальными номерами мобильных, пожали на прощание друг-другу руки, и разошлись каждый по своим делам. Настроение у Димы стало приподнятым: всё же общение с хорошим человеком способствует, так сказать, пандемическому выбросу положительных флюидов. Он ещё посмотрел, как Рома садится за руль машины, предварительно усадив на заднее сиденье детей. Коротко «папакнув» на прощание, авто начало выруливать на дорогу. Дима махнул рукой и, улыбаясь, поспешил к Инге, как раз появившейся в поле зрения.

Вдруг что-то кольнуло под сердцем. Какая-то заноза появилась там и теперь шевелилась, пытаясь рассказать что-то нехорошее. Что-то должно было случиться. Что-то очень поганое. Дима остановился и недоверчиво оглянулся: опасность грозила не ему, а… получалось, что его другу! Странно, конечно, раньше такого чувства у него не было, а тут вдруг появилось. Что за странные волнения?

Дима в нерешительности остановился, даже сделал шаг вслед за Романом, потом помялся, развернулся идти всё же к увидавшей его Инге… как вдруг до него донёсся совсем недалёкий рёв клаксона и визг тормозов. Не отдавая себе отчёт в том, что делает, Суперпупс тут же влетел в ускорение, крикнул изменившейся в лице Инге: «Догоняй!», а ноги уже несли его тело именно туда, откуда донёсся звук пока ещё только возможной аварии. Почему эта авария должна была случиться именно с его другом, а не с кем-то ещё? Ответа на этот вопрос Суперпупс не искал, он просто знал, что так оно и есть, что не зря его кололо под сердце. А ведь у Ромы в машине дети!

Последняя мысль ещё больше подстегнула ускоренного, и он ещё наподдал, и ещё. На максимуме возможного, не заботясь о том, что на такой скорости он, если вмажется во что-то, то и пикнуть не успеет, как его размажет тонким слоем по асфальту. Впрочем, уроки любимой не пропали зря: теперь он бежал правильно, напрягал те мышцы, что нужно, оценивал препятствия и пути их обхода задолго до них и т. д., и т. п. Дима не знал, как сильно он разогнался, но вдруг ощутил, что гул в ушах нарастает и давление воздуха становится всё сильнее, да и сам воздух почему-то стал нагреваться. Скосил глаза в сторону и вдруг заметил возникающую вокруг него эдакую юбку, появляющуюся от сконденсировавшихся молекул воды в воздухе. Он приближался к звуковому барьеру! «Это же с какой скоростью я бегу?» — такая мысль ментальным молотом шарахнула по затылку. Цифры путались и не хотели вспоминаться, а кроме затуманенного сознания в голову стали лезть зрительные галлюцинации. В дрожащем мареве на границе зрения вдруг почудились странные тёмные сгустки, отдалённо напоминающие фигуры людей. Очень высоких и тонких людей. В бесформенных развивающихся от невидимого ветра балахонах. Словно какие-то пришельцы из ада. В сознании почему-то всплыло «дементоры». В книге какой-то читал про таких или в кино видел. «Кто они?» — успел подумать Дима, потом мотнул головой, отгоняя ненужные мысли. «Видится», — тут же решил он и через пару секунд вообще и думать о фигурах, кстати, пропавших, как и воздушная «юбка» по бокам, забыл: он добрался туда, куда и стремился.

На дороге действительно авария! И одна из сцепившихся в одно целое машин — Ромина «Тойота»! Нужно было тормозить, но тормозить по-умному, чтобы не расплющится в лепёшку и не переломать все кости. В ход пошли подручные средства и рельеф местности, многоступенчатое торможение и постепенное гашение скорости. И всё же он не рассчитал. Уж слишком разогнался, потому и не успел остановиться на том рубеже, что наметил. Всё ещё большая скорость, всё ещё невозможно остановиться! А его уже закручивает, и кидает, и норовит свалить. Пришлось с земли, с клумбы, на которой и намеревался сделать «стоп», перебираться по деревьям, лавочкам, вмурованным урнам для мусора и театральным тумбам. Погнутые стойки, вмятины на уровне лица, длинные борозды по зелёной траве прописали пунктиром его тормозной путь. Исчезающая цепочка следов до второго этажа и обратно, вмиг возникшая на стене дома, закончилась в кустах, взорвавшихся ветками аккурат между идущими парочками.

Хромая на обе ноги и потирая ушибленный локоть и счесанное плечо, Дима вернулся на перекрёсток, где всё и произошло. То есть ещё происходило. Столкновение всё ещё длилось, и от одного только его вида Дима взвыл от отчаяния: в легковушку Романа врезался бетоновоз. Громадный, много больше отечественных и массивный. Кубов на восемь-десять бетона, а это тонны, десятки тонн бетона. Вкупе с массой самого грузового автомобиля это тянуло на локомотив, не меньше. Да заметил ли он вообще легковушку? Судя по клаксону, может быть, и да, но сумеет ли бетоновоз остановиться и не перевернуть Ромину машину?