Майк Резник - Черная Леди

— Шестьдесят, — ответил Аберкромби, и в зале раздались спонтанные аплодисменты.

— Есть шестьдесят тысяч кредитов, — аукционист смотрел прямо на Рейберна. — Кто больше?

— Это предел? — тихо спросил Рейберн.

— Для инвестиции — да, друг Гектор, — ответил я.

Гектор помолчал, затем глянул на аукциониста и отрицательно качнул головой.

— Кто даст шестьдесят пять тысяч? — спросил аукционист, без особой надежды оглядывая зал. — Последний раз — кто даст больше?

— Семьдесят пять, — раздался голос в конце зала, и все взгляды повернулись в ту сторону.

— Семьдесят пять тысяч кредитов от Рубена Венциа, — произнес аукционист, а маленький черноусый мужчина с оливковой кожей нервно кивнул в подтверждение.

— А это кто, черт возьми? — спросил Рейберн.

Тай Чонг что-то прошептала стоявшей рядом даме, та шепнула что-то в ответ.

— Это весьма преуспевающий бизнесмен с Деклана IV.

— Еще один коллекционер?

Тай Чонг снова пошепталась с дамой.

— Недавно он купил художественную галерею в системе Дедала.

— Он долго не протянет, если будет добавлять по двадцать процентов за раз, — заметил Рейберн. — Где, интересно, он найдет покупателя за такую цену?

— Сто тысяч дает Малькольм Аберкромби, — объявил аукционист.

— Может быть, он собирается продать ее мистеру Аберкромби? — ехидно заметила Тай Чонг.

Венциа сделал быстрый жест рукой.

— Мистер Венциа дает 125 тысяч кредитов.

Рейберн повернулся ко мне.

— Что происходит? — недоумевающе спросил он. — Мне казалось, вы говорили, что вещь вытянет на пятьдесят или шестьдесят.

— Она должна была столько стоить, друг Гектор, — ответил я, приобретая Оттенок Замешательства. — Я не в силах объяснить, что здесь происходит.

Через две минуты, когда цена выросла до трехсот тысяч, я все еще не мог ничего понять.

— Картина вовсе не настолько хороша! — пробормотал явно сбитый с толку Рейберн.

— Леонардо, — поинтересовалась Тай Чонг, — что вы знаете об этом Килкуллене?

— Я вообще не слышал о нем до сегодняшнего вечера, Достойная Леди.

— Но если бы он жил в скоплении Альбион, и его работа действительно стоила 300 тысяч кредитов, вы бы знали о нем?

— Безусловно, — ответил я.

— Все любопытственее и любопытственнее, — пробормотала она, когда Аберкромби предложил 375 тысяч кредитов.

— Кто даст 400 тысяч? — спросил аукционист.

Венциа кивнул, но через секунду к аукционисту подошла хорошо одетая молодая женщина и что-то ему шепнула.

— Аукцион прерывается на шестьдесят секунд, — объявил аукционист и поискал глазами человека с оливковой кожей. — Мистер Венциа, будьте любезны, подойдите ко мне на подиум.

— Это еще что? — удивился Рейберн.

Венциа взошел на подиум и вступил в оживленный разговор с аукционистом и двумя заместителями директора галереи Одиссея. Через несколько секунд он явно вышел из себя, а еще через мгновение удалился из главного зала, позеленев от гнева.

— Заявка мистера Венциа в 400 тысяч кредитов аннулирована, — заявил аукционист. — Есть желающие продолжить торг?

Он оглядел зал.

— Нет? Отлично. Картина продана мистеру Аберкромби за 375 тысяч кредитов.

Под шум одобрительных аплодисментов Аберкромби вышел вперед, чтобы скрепить покупку подписью.

— Ничего не понимаю, — удивленно прошептал Рейберн и вдруг повернулся к Тай Чонг. — Я хочу еще раз на нее взглянуть.

— Сколько угодно.

— Можно взять с собой Леонардо?

— Еще бы, — ответила она. — В конце концов, он нам ее оценивал.

— Идемте, Леонардо.

Рейберн большими шагами направился в маленькую боковую галерею, временно превращенную в комнату для посетителей, а я постарался не отстать от него.

Когда мы вошли, Венциа уже был там, и спорил с Аберкромби, который был подчеркнуто равнодушен.

— Вы купили ее нечестно! — протестовал Венциа.

— Если на вашем местном депозите нет денег, это вряд ли моя вина, — резко ответил Аберкромби, крепче сжав картину, словно опасался, что Венциа тут же бросится ее отнимать.

— Триста пятьдесят тысяч кредитов хватило бы на эту картину и еще полдюжины Килкулленов в придачу!

— Но не хватило же, — сказал Аберкромби.

— Хотелось бы знать, почему! — настаивал Венциа. — Мы оба прекрасно знаем, что это чертово полотно не стоит и шестидесяти тысяч кредитов.

— Если вы это знаете, почему вы подняли цену до четырехсот тысяч?

— У меня на то есть причины!

— Что ж, меня они не касаются, — спокойно ответил Аберкромби.

— Послушайте, — предложил Венциа. — Я уплачу вам за нее полмиллиона, прямо сейчас.

— У вас нет полумиллиона.

— У меня нет полумиллиона на депозите! — зашипел Венциа. — Мой банк выдаст поручительство.

— Ваше предложение меня не интересует, — с некоторым раздражением ответил Аберкромби. — Уходите, пока я не вызвал охранников, чтобы выпроводить вас. Я занят.

Венциа бросил на него злобный взгляд, повернулся на каблуке и зашагал к главному выходу.

Тут Аберкромби заметил Рейберна и уставился прямо на него.

— Вы тоже собираетесь обвинить меня в жульничестве?

— Вовсе нет, мистер Аберкромби, — сказал Рейберн, делая шаг к нему. — Я просто заглянул, чтобы поздравить вас с приобретением.

— Слишком дорого оно мне обошлось, — сердито буркнул Аберкромби, словно не замечая протянутой руки Рейберна.

— На семьсот процентов выше, чем предполагали мы, — согласился Рейберн. — Зачем вы ее купили?

— Потому что она мне нужна, — ответил Аберкромби. — Если у вас еще есть вопросы, давайте быстрее. Мне еще надо договориться о доставке.

— Вы не будете возражать, если мой коллега еще раз взглянет на нее?

— Ваш коллега? — удивился Аберкромби и ткнул пальцем в мою сторону.

— Вот это?

— Это Леонардо, — объяснил Рейберн. — Наш эксперт по скоплению Альбион.

Я церемонно поклонился и двинулся к картине.

— Ближе не подходите, — угрожающе произнес Аберкромби, когда мне оставалось до него футов десять.

— Что-нибудь не так, друг Малькольм? — спросил я.

Холодные голубые глаза уперлись в меня.

— Не имею дел с инопланетянами. Не имел и не буду иметь.

— Тогда я удовлетворюсь осмотром картины отсюда, друг Малькольм, — произнес я.

— Я вам не друг, — отрезал Аберкромби.

С минуту я изучал картину, потом Рейберн спросил:

— Вы изменили свое мнение, Леонардо?

— Нет, друг Гектор, — ответил я. — Своего мнения я не изменил.

— А теперь, если вы закончили, — сказал Аберкромби, — я тороплюсь.

— Мы закончили, — сказал Рейберн. Аберкромби стал наблюдать за упаковкой картины, а Рейберн повернулся ко мне.

— Вы уверены, что никогда раньше не видели работ Килкуллена?

— Нет, друг Гектор.

— Эта работа не напоминает вам ни одного художника из скопления Альбион, картину которого можно оценить в такую сумму?