Сирил Джадд - Канонир Кейд

— Белл — подонок и взяточник! Это всем известно.

— Потому его на Марс и сослали.

— Так чего же все-таки хотят от нас эти аферисты?

Тони Хеллман был врачом до мозга костей. Он первым опомнился, что-то пробормотал насчет новорожденного и поспешно покинул Лабораторию, оставив друзей спорить и доискиваться до причин постигшего колонию несчастья. Он вышел на свежий воздух и быстро зашагал по направлению к поселку, больше не ощущая утренней бодрости и чувствуя лишь накопившуюся во всех членах усталость.

Тони решил пока не говорить женщинам о визите комиссара и расставленной им ловушке, да и сам старался не думать об этом, подсознательно успокаивая себя тем, что три недели — срок большой, а там, глядишь, все как-нибудь само собой образуется…

Дверь из приемной в больничный отсек была приоткрыта, но оттуда не доносилось ни звука. Хеллман решил, что Полли, должно быть, уснула, а Анна куда-то отлучилась. Он нацедил из пластикового кувшина воды в кружку, бросил туда ложку молотого «кофе», представляющего собой высушенные коричневые корешки кактусовид-i ного растения, в изобилии встречающегося в окрестностях поселка, | и поставил кипятить на электрическую плитку. Готовый напиток по вкусу напоминал недельной давности настой на однажды уже вы-| варенной гуще натурального земного кофе. Он даже содержал определенное количество аналогичного кофеину алкалоида, но каждый раз, когда Тони подносил чашку к губам, он с тоской вспоминал настоящий, уже почти мифический, кофейный аромат. Порой ему казалось, что отсутствие нормального кофе — едва ли не самое большое препятствие для успешной колонизации Марса землянами.

Он изрядно устал и сильно проголодался, но прежде чем приступить к приготовлению завтрака, решил заглянуть к своим пациентам.

— Ну, как мы себя сегодня чувствуем? — обратился он к Полли, входя в палату.

— Привет, Тони, — ответила вместо нее анна, придвинувшая люльку с младенцем вплотную к постели матери и сидевшая над ней со странным выражением на лице.

— Мы тут за малышом наблюдаем, — сообщила она, хотя никто ее ни о чем не спрашивал, после чего сразу же вернулась к этому несомненно захватывающему занятию.

— И что же вы такого интересного увидели? — с некоторым удивлением и не без ехидства поинтересовался доктор.

— Он такой… — Анна наконец отвлеклась от колыбели, беспомощно взмахнула рукой, улыбнулась своей таинственной, чарующей улыбкой и неуверенно закончила: — Он такой забавный.

— О, женщины! — взорвался Хеллман. — Подумать только — просидеть без малого шесть часов, созерцая спящего ребенка!

— Он вовсе не спит, — запротестовала Анна.

— Да-да, доктор, он почти совсем не спал все утро, — подхватила Полли, горделиво склоняясь над новорожденным. — В жизни не встречала такого бойкого малыша!

— Ну конечно! Тебе-то откуда знать, чем он занимался все утро? Насколько я помню, перед моим уходом вы, леди, спали, а Анна собиралась отправиться домой и тоже прилечь. Да, а куда подевался Джим?

— Он пошел на работу, — объяснила Анна. — Понимаешь, по-моему, ему стало стыдно, что он заснул и проспал самое главное. Я сказала, чтобы он ни о чем не волновался, а я за него подежурю. Ничего страшного, Тони, — мне и спать-то не хотелось.

— Это тебе спать не хотелось? После того, как ты двадцать шесть часов провела на ногах? Рассказывай сказки кому-нибудь другому! — Он изо всех сил старался быть суровым, но почему-то у него плохо получалось. — Значит, если я правильно понял, ты отправила Джима на работу, чтобы дать ему возможность похвалиться перед ребятами сыночком, потому что сна у тебя ни в одном глазу? Так же, кстати говоря, как у Полли и у этого мелкого огольца? Так вот, объявляю вам троим со всей ответственностью, что с этой минуты вам очень хочется спать… спать… спать… Надеюсь, вам все понятно, милые дамы?

Претворяя слова в действие, Тони решительно подхватил люльку и перенес ее в дальний угол, с удивлением попутно отметив, что женщины его не обманывали. Юный Кендро бодрствовал, вовсю дрыгал ручками и ножками и был, казалось, полностью доволен жизнью. Даже не пищал, что довольно странно для новорожденного младенца.

— Анна, давай-ка выметайся отсюда, — приказным тоном заявил Хеллман, поставил колыбель на пол и повернулся к роженице: — А тебе, Полли, даю десять минут, чтобы уснуть. Не заснешь сама, пеняй на себя — вкачу двойную дозу снотворного! Тебе никто не говорил, что после родов отдыхать надо?

— Ладно вам, доктор, — откликнулась Полли, решительно не желая воспринимать всерьез суровый вид врача. — Он такой милый… Честное слово, Тони! — С этими словами она повернулась на бочок, натянула одеяло и погрузилась в глубокий сон еще раньше, чем медицинский персонал покинул палату.

— Отправляйся домой, — сказал Тони, — а я тут себе сооружу что-нибудь на завтрак. Постой-ка, а ты вообще-то ела или так и просозерцала все утро?

— Спасибо, Тони, я перекусила немного, — с отсутствующим видом ответила Анна, но тут же встряхнулась, собралась и вновь превратилась в надежную и внимательную медсестру, которой по праву мог бы гордиться любой крупный госпиталь. — А как же Полли? Разве тебе не надо уходить? Должен же кто-то с ней остаться.

— Я позову Глэдис перед уходом. Ступай и ни о чем не беспокойся.

— Ну хорошо, уговорил, — насмешливо проговорила Анна, должно быть в отместку за его командирские замашки. — Только не надо меня подгонять. Сказала, уйду — значит, уйду. Кстати, ты не забыл о завтрашнем ужине?

— Даже смерть не сможет мне помешать прийти, — заверил он ее, улыбаясь.

Анна подошла к столу и вынула суточную продуктовую карточку из ящика, где они хранились.

— Вот, ты уже внес свою долю авансом, — сказала она, помахав кусочком пластика перед носом Тони.

— Никогда в жизни с такой радостью не расставался с наличностью, признался Хеллман.

Он проводил Анну к выходу и церемонно распахнул перед ней дверь. Он так и не сумел отучиться от этой привычки, не совсем уместной в атмосфере воинствующего равноправия полов, сложившейся в колонии. Лишь когда Анна скрылась из виду, он вернулся в комнату и только сейчас вспомнил о поставленном на плиту «кофе». Ясное дело, кофе давно выкипел! Теперь придется завтракать всухомятку. Ничего не поделаешь, сам виноват! Есть, однако, с каждой минутой хотелось все сильнее. Жаль, конечно, что вода на Mapce так дорого обходится, но и без кофе можно прекрасно набить желудок. |Порывшись в холодильнике, Тони обнаружил кастрюльку с овсянкой двухдневной давности, быстренько разогрел, не отходя далеко от плиты, и мгновенно умял прямо из кастрюли. Покончив с завтраком, он заглянул напоследок в палату к Полли, убедился, что она спит, вышел на улицу и зашагал к дому, где обитало семейство Поровски, чтобы найти Глэдис.