Эдгар Берроуз - Марсианские империи

Гонка продолжалась, хотя Амхор остался далеко позади. Под нами простирались долины, когда-то бывшие дном моря. В этих пустынях теперь жили только дикие племена зеленых кочевников. Патрульный корабль шел одним с нами курсом, и большие корабли тоже подтягивались понемногу. Значит, их скорость все же была выше, чем у нас. Патруль прекратил стрельбу и просигналил, чтобы мы сдавались. Вместо ответа Баб Таб и я повернули носовую и кормовую пушки к ним. Они снова открыли огонь, стреляя из всех орудий. Я затащил Джанай за орудийный щит, но Баб Табу не повезло. Он внезапно выпрямился во весь рост и рухнул за борт флайера.

Мне было жаль его не только потому, что наши силы существенно сократились, но потому, что он был верный товарищ и хороший боец. Однако он погиб, а оплакивать его было некогда. Он умер, но он все равно хотел умереть в бою. И тело его теперь лежит там, где он хотел бы лежать — на мягкой перине желтого мха, на дне высохшего моря.

Снаряды ударяли о броню на бортах, об орудийный щит, не нанося нам вреда. Рубка управления тоже была надежно защищена.

Мы были в безопасности под защитой крепкой брони. Но долго ли она выдержит? Все-таки постоянная бомбардировка должна ослабить металл.

Я крикнул Ур-Раджу, чтобы тот поднялся выше. Стреляя сверху, мы могли бы вывести патрульный корабль из строя.

Наш флайер стал подниматься, и вдруг Ур-Радж показал вперед. Я посмотрел, и у меня захватило дух. Высоко в небе к нам приближался большой флот военных кораблей. Я не заметил их раньше, потому что был занят боем с флайером противника.

По количеству и размерам кораблей я понял, что это корабли не из Амхора. Но мы находились много ниже их, и поэтому я не мог разглядеть эмблемы, по которым можно было понять, откуда этот флот. Однако это и не важно. В чьи бы руки мы ни попали, хуже, чем в Амхоре, нам не будет. Поэтому я приказал Ур-Раджу держать курс на эти корабли. Вряд ли амхорцы будут стрелять, ведь они могут попасть в один из них. Тогда большие орудия военного флота уничтожат корабли амхорцев в мгновение ока. И действительно, когда мы вышли на нужную позицию, патруль сразу прекратил стрельбу.

Мы быстро приближались к передовому кораблю. Я уже видел воинов, которые свешивались с бортов, глядя на нас. Когда мы подошли совсем близко, Ур-Радж крикнул с радостью:

— Это флот Гелиума!

И тогда я тоже заметил эмблемы на корабле, который был совсем рядом. Сердце мое забилось от радости: Джанай теперь спасена! С корабля нас окликнули, спрашивая, кто мы.

— Ур-Радж из Хастора, падвар флота Гелиума, — ответил я. — И два его друга, бежавшие из плена в Амхоре.

Они приказали садиться на палубу корабля, и Ур-Радж искусно выполнил маневр. Через несколько секунд наш флайер стоял на палубе большого судна. Все офицеры и матросы удивленно смотрели на меня, когда я спрыгнул на палубу и помог сойти Джанай. Затем к нам присоединился Ур-Радж.

Тем временем амхорский патруль, узнав эмблему флота, быстро развернулся и помчался обратно. Скоро весь флот Амхора повернул обратно в город. Они знали, что Ур-Радж из Гелиума, и боялись возмездия за его пленение.

Джанай, Ур-Радж и я предстали перед командиром корабля.

— Кто вы? — спросил офицер, указывая на нас.

— Я друг Вор Дая, — ответил я, — а эту девушку зовут Джанай. Я преданно служил Джону Картеру, и он будет рад узнать, что я жив и здоров.

— Ты Тор-дур-бар?

— Да, — ответил я. — А разве ты меня знаешь?

— Мы летим в Амхор, чтобы отыскать тебя и Джанай.

— Но как вы узнали, что мы находимся в Амхоре?

— Это просто. Джон Картер вел флот в Морбус. Но, пролетая над Тунолианской топью, мы увидели красного человека, преследуемого дикарями. Их лодки уже догоняли его, когда мы сбросили на них бомбу. Затем мы спустились и взяли человека на борт. Он сказал, что его зовут Ган Хад, что он бежал из Морбуса. И когда Джон Картер стал расспрашивать его о вас, Ган Хад рассказал, что флайер из Амхора захватил тебя и Джанай. Тогда Джон Картер приказал немедленно лететь в Амхор, чтобы освободить вас.

— Да, прибыли вы вовремя, — сказал я. — Джон Картер и Рас Тавас живы?

— Да. Они на борту «Рузаара».

Я всегда гордился тем, что могу сдерживать свои эмоции, но услышав, что Джон Картер и Рас Тавас живы, я чуть не упал в обморок от радости.

Такое со мной случилось впервые в жизни. Кончились долгие месяцы сомнений, неуверенности, тяжких раздумий… Но я взял себя в руки и гордо поднял свою безобразную голову. Джон Картер и Рас Тавас живы. Но существует ли тело Вор Дая? А если существует, то в человеческих ли силах вдохнуть в него жизнь? Мою жизнь!

Вскоре нас перевели на «Рузаар», где я попал в горячие объятия Джона Картера и Рас Таваса. Когда я рассказал им о своих похождениях, а Ур-Радж заверил их, что в Амхоре нет больше пленников из Гелиума, Джон Картер отдал приказ, и вся армада повернула на Морбус. Рас Тавас был озабочен тем, что случилось в резервуаре номер четыре.

— Это плохо, — сказал он. — Очень плохо. Может, нам не удастся остановить процесс. Будем надеяться, что тело Вор Дая осталось в неприкосновенности.

— О, не говорите так! — вскричала Джанай. — Вор Дай должен быть спасен!

— Мы летим туда именно для этого, — сказал Джон Картер. — И могу тебя заверить, что мы не вернемся без него, если, конечно, тело еще существует.

Я осторожно спросил Джона Картера о здоровье несравненной Деи Торис.

— Благодаря Рас Тавасу она совершенно поправилась. Многие врачи Гелиума лечили ее, но только великий Рас Тавас смог полностью вернуть ей здоровье.

— У вас не было трудностей при возвращении в Гелиум?

— Немного. От Морбуса до Фандала нам пришлось вести постоянную войну с насекомыми, змеями и дикарями. Как мы выжили — до сих пор для меня загадка. Дур-Дар и Рас Тавас прекрасно поработали мечами и кинжалами. И только в последней битве — у самого флайера — погиб Дур-Дар. Погиб в бою с дикарями. Путь от Фандала до Гелиума занял у нас немного времени, но в Гелиуме, как ты понимаешь, пришлось задержаться, пока Рас Тавас лечил Дею Торис. Я был уверен, что ты продержишься. Ты умен и отважен. Однако теперь, когда я узнал о катастрофе в резервуаре, я думаю, что зря не поторопился.

— Да, это ужасная катастрофа, — подтвердил я. — Может быть, даже мировая. Эта масса вселяет ужас в тех, кто видел ее своими глазами. С ней нет способа бороться. Если даже ее разрезать на куски, она продолжает расти.

Вечером, прогуливаясь по палубе, я увидел возле борта Джанай. Она была одна. Зная, какое отвращение я внушаю ей, я бы никогда не осмелился предложить ей свое общество, но она сама остановила меня.

— Тор-дур-бар, я не могу ничем отблагодарить тебя за все, что ты сделал для меня.