Ольга Чигиринская - Шанс, в котором нет правил [черновик]

— Вот сука!

Ёлка сначала удивилась, потом чуть не расхохоталась. Это казалось невероятным — но Ника ни капли не иронизировала. У Оксаны, которая всё ещё сидела под шкурой Ёлки очень близко к поверхности, это в голове не укладывалось: для неё библейская история была привычным культурным фоном, знакомым кодом, который она расшифровывала так же легко, как магазинный считыватель — штрихи. В семье, школе, университете — было неприлично не знать хотя бы азов. Готическая архитектура, живопись, музыка, скульптура, литература, язык — христианский миф коснулся всего и пропитал всё. Но только сейчас она поняла: вокруг тысячи таких, как Ника. Скорее всего, их просто большинство.

— Ну а тебе знакомы такие выражения, как, например, «зарывать талант в землю»? — спросила она. — Или «в чужом глазу заметит соринку, в своём не видит бревна»? «Оцеживает комара, а верблюда проглатывает»?

— Про комара не знаю, — пожала плечами Ника. — А зачем всё это надо?

Настала очередь Енота захлёбываться чаем.

— Ты серьёзно? — спросил он, прокашлявшись.

— Серьёзно. Зачем?

— Ну а как ты что понимать будешь? Любая дополуночная книжка — там этого контейнерами. Да и сейчас хватает…

— А к чему мне это старьё?

Енот и Ёлка переглянулись. Потом Оксана отложила кисть в мойку и осторожно пристроила голову ангела на сушилку, рядом с остальными.

— Видишь ли… — начала она, но тут входная дверь открылась и на пороге показались трое: Андрей, с очень недовольным выражением лица; спокойный, как всегда, маленький Саша и высокий мужчина в кожаном пальто.

— Привет, — сказали хором Ёлка, Ника и Енот. Потом Енот персонально для нежданного гостя добавил:

— Здравствуйте.

— И вам здравия желаю, — высокий шагнул в сторону кухни по коридору.

— У нас разуваются, — холодно сказал Саша-большой. — Извините.

Гость, пятка о носок, сбросил ботинки. Прошел в кухню, достал из кармана бумажник, раскрыл и показал Оксане и Еноту милицейский значок. По лицу Андрея было понятно, что он это произведение фалеристики уже видел.

— Шаталов Кирилл Викторович, оперативный сотрудник 4-го отделения. Сегодня в 15–48 на углу Горького в институтском парке снитч зафиксировал драку. Двое участников драки задержаны до выяснения обстоятельств, с них только что сняли показания. Ну что, Бомба, — обратился он к Нике непосредственно. — Будем выяснять обстоятельства?

— Простите, — спросила «Ёлка», — а в милиции теперь так принято? Вероника — это не в первый раз?

— Да мы с ней старые знакомые, — Шаталов без церемоний пододвинул к себе стул и сел верхом. — А вы, молодой человек, очень похожи на четвёртого участника драки. И по данным снитча, и… по всему остальному… Евгений Фёдорович.

Енот тронул переносицу.

— Если данные со снитча — то вы знаете, кто начал драку, — сказал он.

— А вот и нет, — улыбнулся Шаталов. — Снитч в момент начала драки был за углом. Так что меня интересуют детали. Ваше слово, товарищ Бомба.

«Это, наверное, и есть тот самый образованный мент», — отстранённо подумала Ёлка.

— Вот тебе, а не детали, — дерзко огрызнулась Ника, показывая средний палец.

— Когда уже тебе будет восемнадцать, — мечтательно протянул Шаталов. — Я праздник устрою, Бомба. Огромный торт закажу в твою честь. Потому что это будет твой последний день рождения.

— Не дождёшься.

— Постойте, — сказал Енот. — Мы немножко… повозились, да. Я, честно говоря, сам не понимаю, почему эти ребята так себя повели… У нас тут додзё, они ходили примерно неделю…

— А потом на вас же решили испытать полученные навыки, — усмехнулся милиционер. — Вы тут новенькие, господа. И не знаете, что такое Зимородки. Бомба у вас чаёк пьёт, а о своём боевом прошлом рассказывать не спешит.

— А мы не торопим, — всё так же холодно вставил Эней, доставая из холодильника суп для Саньки. — Мне как тренеру нет дела, чем занимаются мои ученики вне этих стен. Я частное лицо — и они частные лица.

— Поэтому пусть убивают друг друга, да? — милиционер приподнял брови. — Платили бы вам деньги?

— Поэтому, — Эней поставил суп в духовку, закрыл дверь, набрал цифру, — я считаю возможным действовать на основании того, что вижу.

— И что же вы видите?

— Я вижу стайку подростков, которая отчаянно не знает, куда себя деть, — Эней взял с сушилки пока ещё безбородого Ирода, усмехнулся. — И пытаюсь немножко объяснить им, куда себя могут девать люди.

— А я могу остаться и посмотреть на процесс объяснения?

— Легко. Мы открыты для всех, — в дверь постучали. — Вот, пожалуйста… Паша, заходи.

Долговязый подросток, которого в компании звали Чуба (в честь фамилии Чубаров), разулся, прошёл в кухню, увидел Шаталова и резко затормозил.

— Ещё один старый знакомый, — оскалился мент. Лицо у него было смуглое, а зубы — крупные и очень белые.

— Паша, всё нормально, — духовка запищала, Эней надел термоперчатки и достал супницу. — Иди переодевайся; ты, Ника, тоже. Можете пока поразминаться, сейчас я к вам присоединюсь. Кирилл Викторович, вы предпочтете роль пассивного наблюдателя, или…? У меня есть запасное кимоно, как раз под ваш рост.

— Я бы предпочел понаблюдать и поговорить с вами после занятий.

Ёлка сделала вывод, что он специально спланировал этот визит и готов был потратить на выяснение обстоятельств два-три часа как минимум. Наверное, он сделал зарубку ещё в Хэллоуин. А эта драка была просто удобным предлогом…

Она не тренировалась вместе со всеми — чтобы не смущать подростков своим низким уровнем. Ее учили персонально Цумэ и Кен. И сейчас, поглядывая на гибкую, ловкую, худую Нику, она думала — где мои 16 лет?

Два часа прошли как один. Мокрые до кончиков волос Паша и Ника сели перед токонома — для «разбора полетов» и завершающей медитации. Шаталов опустился на пол чуть в стороне, скрестив ноги — показывая, что он всё-таки посторонний.

— Саша, а почему ты ещё не учишь нас кендо? — спросила Ника, демонстративно не глядя на милиционера.

— Потому что вы ещё недостаточно хорошо владеете своими телами, — объяснил ни капли не запыхавшийся Эней. — Вам не хватает силы, быстроты, выносливости. После Нового Года непременно начнем занятия с боккенами, и вы увидите, как много от вас потребуется. Это тяжелая физическая работа, которая, вдобавок требует большой точности. Как литьё стекла вручную.

— А кино будет? — спросил Паша.

Эней вздохнул.

— Будет.

— Что за кино? — поинтересовался Шаталов.

— Старые плоскостные фильмы. У нас большая коллекция.

— Кто-то ещё смотрит плоскостные фильмы? — удивился милиционер.

— Мы настолько отстали от жизни, что даже книги читаем. Ребята, вы с Женей договоритесь, что вам поставить, а я потом приду.