Ольга Чигиринская - Шанс, в котором нет правил [черновик]

Теперь, подумал он, понятно, почему Цумэ предпочитает именно этот способ бегства от своих проблем. Oh, yes, так можно убежать очень далеко. Но мы убегать не будем, потому что главная наша проблема в том и заключается, что от проблем нам убегать нельзя. Мндэ, загнул — не разогнешь.

Габриэлян… Он что-то не сказал Энею о Габриэляне. Вспомнил — и тут же забыл…

Нет-нет, он сказал. Это было в биографической справке, которую Эней прочел на его глазах, но Эней не придал этому значения, потому что Эней из другой социальной среды, а сам Антон на этом ударения не сделал, потому что Кессель его на тот момент интересовал гораздо сильнее…

Но Эней обратил внимание на вторую существенную деталь: в данных родителей Габриэляна, которые Антон взял из совершенно открытого гражданского реестра, значилась одна и та же дата смерти у обоих: Ары Сергеевича, Габриэляна, 34 лет и Марии Яковлевны Габриэлян (Савишниковой), 29 лет. «Они жили долго и счастливо» — это сказка-ложь, а вот умерли в один день, это правда. От чего именно? — поинтересовался Эней. И посмотри календарь, Тоха — не совпадает ли дата с полнолунием.

Он смотрел календарь — и как в воду глядел командир: совпало. Но само по себе совпадение ничего не значило. В полнолуния, между прочим, отчего-то увеличивается и процент обычных несчастных случаев. Нужно было знать наверняка — и Антон вновь запустил частый бредень по московским сплетникам…

Антон поцеловал спящую Катю, встал с постели, надел джинсы, тихо прошел на кухню и включил терминал. Чат «Нео» был стилизован под седую древность: черный экран, зеленые буквы, ни звукового канала, ни видео, вместо псевдомимической анимации — графические символы. Просто и со вкусом. Антон авторизовался. Arioh, тот, кого он ждал, еще не пришел. Зато в чате сидели BOPOH и DXter, с которыми было интересно пообщаться и помимо сбора информации. BOPOH был сибиряк, а не россиянин, и писал вполне прилично, на уровне, которого от зауральских пельменей Антон и не ожидал. А DXter работал вообще гениально — до Антона ему не хватало тех самых трех лет опыта, на которые Антон был старше.

Кроме того, с ними приятно было общаться еще и потому, что они пользовались нормальным русским языком. Хотя BOPOH порой этим языком излагал такие взгляды, которые заслуживали только одного ответа: Nevermorе. Интересно, там в Сибири все такие, или только интеллектуальная элита?

DXter однажды обронил, что сам он из Саратова, но учится в Москве. Антон выдал себя за новгородского, который учится в Питере. Они обменялись приветствиями. Антон узнал, что Arioh еще не приходил — и они по просьбе DXterа нырнули в приват, где завязали беседу о многоуровневых кодах доступа к базам данных типа Лотереи или реестра генкарт. Однако, с уважением подумал Антон, серьезными проблемами интересуется вундеркинд.

И вдруг, среди сугубо профессионального разговора, DXter спросил:

«Werewolf, а у тебя девушка есть?»

В другое время Антон, может быть, смолчал или соврал, но сейчас он был готов делиться радостью со всем миром.

«Да:)))))))))))))»

«Чего смайликами размахался? Хорошая?»

«Очень:):):):):)»

«Скажи, а ты бы умер за нее?»

«Конечно» — набрав это, Антон вздохнул, убрал руки с клавиатуры.

Он умрет за Катю. В конце концов — он умрет за нее и таких, как она. Все они, вся «Луна» — потенциальные покойники. Он приучал себя к этой мысли — и приучил. Именно поэтому он не может тащить Катю в «Луну». Именно поэтому такая ночь… больше не повторится.

«Werewolf, все так говорят. А на самом деле…»

«Когда умру — обязательно тебе напишу:)))))».

«:))))))))))))))»

DXter помолчал немного и добавил:

«А когда я умру — ты обязательно услышишь», — и вышел из чата.

— Пацан, — поморщился Антон. Но думать об этом позере было уже некогда — пришел информатор…

Пятна крови на покрытии он увидел сразу, едва перешагнул порог. Длинное пятно, мелкие брызги, как из пульверизатора. Потом — прерывистая полоска. Кого-то волокли. Он пошел по следу, свернул за ним направо, в тренировочный зал — и увидел Энея. Боксерская груша была сорвана с кронштейна — Эней висел на ее месте. Лужа крови, которая под ним натекла, уже почти застыла, а длинный «язычок», вытянутый к самой двери, засох. Не нужно было подходить к телу вплотную, чтобы понять, что Эней мертв — но он все-таки подошел.

Рана, которую нанесли там, в прихожей, начиналась на правом плече и шла через всю грудь. Ключица и часть грудины были разрублены, но в легкие лезвие не проникло — поэтому, когда Энея подвесили за руки, он был еще далек от смерти. И не умирал, видимо, долго — тело было покрыто ссадинами и ранами от шеи до пят. Удар ножом снизу под подбородок нанесли, видимо, когда Эней уже потерял сознание. Глаза, наверное, выкололи раньше…

Он должен был снять тело, прекратить это глумление хотя бы сейчас — но нечем было разрезать веревку, и он пошел за ножом в кухню на подкашивающихся от боли ногах.

Костю бы не заметил, если бы не вторая струйка крови, пробежавшая под дверь. Священника распяли на стене в его же комнате — шестидюймовые гвозди легко пробили стенную перегородку. Гвозди поменьше были вбиты в лоб полукольцом, в мерзкой пародии на терновый венец. С бичеванием, видимо, решили не возиться — избивали тем же молотком, каким приколачивали. Глаз решили не выкалывать — наоборот, срезали веки, чтобы он все видел.

Антон был в кухне, сидел привязанный к стулу, головой в открытой микроволновой печи. Все электричество в доме было вырублено — откуда-то он это знал, поэтому даже не пытался включать свет — но запах вареного мяса еще стоял на кухне. Выругавшись сквозь зубы, он откатил стул от микроволновки и накрыл голову юноши полотенцем, чтобы не видеть глаз.

Терпеть заполнившую грудь пустоту больше не было сил — он застонал. И, словно в ответ, откуда-то из глубин квартиры раздался смех. Тихий, противный смех злого ребенка.

Сатанея, он в три шага добрался до своей комнаты, пинком распахнул дверь и отодвинул стенную панель, чтобы достать кодати. И только сейчас увидел свои руки.

И пальцы, и рукава были покрыты кровью.

Откуда? Он не касался ни одного из тел… во всяком случае… ни одного из мертвых тел…

Хихиканье перешло в захлебывающийся хохот. Он закричал — просто чтобы не слышать этого, заглушить своим воплем — и проснулся.

В пустом и темном коридоре все было настолько похоже на то, как выглядело во сне, что Игоря передернуло — хотя на этот раз он чувствовал, что в квартире спят двое живых мужчин, а на кухне — живой кот. Прошлепав в том направлении, Цумэ врубил свет, откатил с дороги антохин стул (опять передернуло), сгреб проснувшегося Махно в горсть раньше, чем кот успел дать деру и прижал теплое, трепыхающееся тельце к груди. Котенок немного повырывался, царапаясь — но Игорь погладил его пальцем у рта, и он, успокоившись, замурлыкал.