Айзек Азимов - Стальные пещеры

— Возможно, это согласуется с моим собственным мнением о себе, — сказал Бейли.

— Людская память коротка. Это избитая истина. В вашем случае героическое уже заслонено чудачествами, и вас ждут серьёзные неприятности, если вы допустите ошибку. Репутация, на которую вы так уповаете…

— Со всем уважением, комиссар, я на неё не уповаю.

— Репутация, на которую, по мнению департамента полиции, вы уповаете, вас не спасет. И я не смогу вас спасти.

По сумрачному лицу Бейли скользнула тень улыбки.

— Я ни в коем случае не желаю, комиссар, чтобы вы поставили под угрозу своё положение в тщетной попытке спасти меня.

Комиссар пожал плечами и ответил столь же мимолетной и смутной улыбкой.

— Это вас пусть не тревожит.

— Если так, комиссар, то для чего вы мне всё это говорите?

— Предостерегаю вас. Я вовсе не собираюсь с вами разделываться, а потому предупреждаю в первый и последний раз. Вам предстоит участвовать в крайне щекотливом деле, и вы легко можете допустить ошибку. Вот я и предупреждаю вас, чтобы вы её не допускали. — Тут на его губах появилась несомненная улыбка.

Бейли на неё не ответил.

— Вы не могли бы объяснить мне, в чём заключается это весьма щекотливое дело?

— Это мне неизвестно.

— Оно связано с Авророй?

— Р.Джеронимо приказали в случае необходимости сказать вам это, но сам я ничего не знаю.

— В таком случае почему вы считаете его щекотливым?

— Послушайте, Бейли, разгадывать загадки — ваша специальность. Для чего бы представитель Земного департамента юстиции лично прибыл в наш Город, а не вызвал вас в Вашингтон, как два года назад в связи с инцидентом на Солярии? И почему этот представитель хмурится, раздражается и проявляет все прочие признаки нетерпения, когда вас не удаётся разыскать немедленно? Вы постарались, чтобы вас было трудно найти, — серьёзная ошибка, за которую я никакой ответственности не несу. Сама по себе она, возможно, и не роковая, но, сдаётся мне, начинаете вы скверно.

— А вы задерживаете меня ещё дольше, — хмуро буркнул Бейли.

— Отнюдь. Представитель департамента сейчас подкрепляется. Вы знаете, что земляне никогда не упускают случая перекусить. И он сам придёт сюда, когда кончит. Ему сообщено, что вы здесь, и в данное время вы просто ждете, как жду я.

И Бейли начал ждать, размышляя о том, что снятая против его воли гиперволновая драма, хотя и помогла Земле укрепить позиции, ему в департаменте полиции причинила непоправимый вред. Она выставила его в объёмной проекции на плоском фоне департамента, чем наложила на него неизгладимую печать нежелательности.

Его повысили в чине, дали ему больше привилегий, что только усугубило враждебное отношение к нему в департаменте. А чем выше он поднялся, тем сильнее расшибется, если упадет.

Стоит допустить ошибку…

Вошёл представитель департамента юстиции, небрежно осмотрелся и сел за письменный стол в кресло Рофа. По старшинству в чине. Роф невозмутимо сел сбоку.

Бейли остался стоять, пытаясь скрыть изумление.

Роф мог бы его предупредить, но не счел нужным. И так подбирал слова, что Бейли не догадался.

Департамент юстиции представляла дама.

Но, собственно, почему бы и нет? Женщины могли занимать любые административные посты. Генеральный секретарь мог быть женщиной. Женщины служили в полиции — одна в чине капитана.

Просто без специального предупреждения мужчина подразумевался сам собой. В истории бывали периоды, когда женщин на высоких административных постах оказывалось чуть ли не большинство. Бейли знал это — он вообще хорошо знал историю. Только нынешний период таким не был.

Представительница выглядела очень высокой и сидела в кресле, чопорно выпрямившись. Её форменный костюм мало отличался от мужского — как и прическа, как и косметика. Её пол выдавал бюст — две выпуклости, которые она не маскировала.

Лет около сорока, правильные, медальные черты лица, зрелая привлекательность, ни проблеска седины в тёмных волосах.

Она сказала:

— Вы детектив Элайдж Бейли, ранг эс-семь.

Это было утверждение, а не вопрос. Тем не менее Бейли ответил:

— Да, мэм.

— Я младший секретарь Лавиния Демачек. Вы выглядите совершенно не так, как в гиперволновой драме, вам посвященной.

Бейли слышал это далеко не в первый раз.

— Если бы они показали меня таким, какой я на самом деле, то отпугнули бы зрителей, — сухо сказал он.

— Не думаю. У вас куда более волевой вид, чем у актера с детской мордашкой, которого выбрали на вашу роль.

Бейли чуть поколебался и решил рискнуть. А вернее, просто не устоял перед искушением. Он произнёс с глубокой серьёзностью:

— У вас утонченный вкус, мэм.

Она засмеялась, и Бейли незаметно с облегчением перевёл дух.

— Мне лестно это слышать. Но почему вы заставили себя ждать?

— Меня не предупредили, мэм. А у меня был свободный день.

— А свои свободные дни, насколько я поняла, вы проводите во Вне?

— Да, мэм.

— Один из этих чокнутых, как я выразилась бы, не будь мой вкус столь утонченным. А потому я скажу иначе: так вы один из этих энтузиастов?

— Да, мэм.

— Надеетесь со временем эмигрировать и осваивать новые миры в глуши Галактики?

— Возможно, не сам я, мэм. Неизвестно, позволит ли мой возраст…

— Сколько вам лет?

— Сорок пять, мэм.

— Вы так и выглядите. Кстати, мне тоже сорок пять.

— Но вы так не выглядите.

— А как? Моложе или старше? — Она опять засмеялась. — Впрочем, довольно играть словами. В любом случае, по-вашему, я слишком стара, чтобы стать первопроходцем?

— В нашем обществе никто не может стать первопроходцем, не пройдя подготовки во Вне. Молодым она даётся легче. Мой сын, я надеюсь, когда-нибудь ступит на поверхность нового мира.

— Вот как! Но, естественно, вам известно, что Галактика принадлежит космическим мирам?

— Их всего пятьдесят, мэм. А в Галактике есть миллионы планет, пригодных для человеческого обитания, где разумная жизнь не развилась. Миллионы, которые можно сделать пригодными.

— Да, но ни один корабль не покинет Землю без разрешения космонитов.

— Разрешения можно добиться, мэм.

— Я не разделяю вашего оптимизма, мистер Бейли.

— Мне доводилось говорить с космонитами, которые…

— Я знаю, — перебила Лавиния Демачек. — Мой начальник, Альберт Минним, два года назад командировал вас на Солярию. — Её губы чуть-чуть скривились в улыбке. — В гиперволнодраме его коротенькую роль сыграл актер, очень на него похожий, насколько помнится. И, насколько помнится, он был не слишком доволен.

Бейли воспользовался случаем переменить тему:

— Я просил помощника секретаря Миннима…

— Он получил повышение, вы знаете? — Бейли знал всю важность чинов в иерархии.