Айзек Айзек Азимов - Транторианская империя

Шварц соскользнул со своего ложа.

— Кто-нибудь приближается сюда?

— Я не чувствую никого.

Авардан склонился над распростертым Балкисом и грубо перевернул его на спину. Он попытался нащупать пульс, после чего положил руку на грудь лежащего.

— Сердце, по крайней мере, стучит… Вы обладаете страшной силой, Шварц. Почему вы не сделали этого раньше?

— Я пытался дольше удержать его в состоянии оцепенения. Я надеялся, что мы сможем заставить его вывести нас отсюда, используя его при этом как прикрытие.

— Мы можем и сейчас это сделать, — неожиданно оживившись, проговорил Шект. — Отсюда всего полмили до имперского гарнизона. Добравшись туда, мы будем в безопасности и сможем связаться с Энусом.

— Как мы туда доберёмся, если за дверями сотни вооруженных людей, не говоря уже о дальнейшем пути… А как мы будем передвигаться с этим зеленым манекеном? — Авардан невесело улыбнулся.

— И, кроме того, — мрачно добавил Шварц, — я не могу удерживать его долго. Вы же видели…

— Это с непривычки, — серьёзно сказал Шект. — Теперь слушайте, Шварц. Я немного Представляю то, как вы действуете. Ваше сознание превращается в приёмную установку электромагнитного поля чужого ума. Я думаю, что вы можете создавать и своё поле. Вы меня понимаете?

Шварц болезненно скривился, чувствуя себя неуверенно.

— Поймите меня, — настаивал Шект. — Вы должны сосредоточиться на том, что вы от него хотите. Прежде всего, мы вернём ему бластер.

— Что?! — почти одновременно прозвучали три изумленных голоса.

Шект заговорил громче.

— Он должен вывести нас отсюда. Другого выхода у нас нет, не так ли? И как лучше устранить всяческие подозрения, чем позволив ему нести оружие?

— Но я же говорю, что не могу удержать его. — Шварц сгибал и разгибал руки, пытаясь восстановить подвижность тела. — Что мне ваши теории, доктор Шект! Вы просто не представляете, что это такое.

— Я вас понимаю, но мы должны использовать эту возможность. Попытайтесь ещё раз, Шварц. Заставьте его пошевелить рукой, когда он придёт в себя.

Секретарь застонал, и Шварц почувствовал возвращающийся мысленный контакт. Молча, испытывая чуть ли не страх, он дал ему набрать силу и затем мысленно стал подчинять своей воле.

У секретаря поднялась рука. Зловеще улыбаясь, землянин из прошлого поднял глаза, но взгляды всех были сосредоточены только на лежащем с приподнятой головой Балкисе, на его глазах, в которые возвращалось сознание, а рука совершала странные и нелепые движения.

Шварц принялся за дело.

Секретарь неуклюже, чуть не потеряв равновесие, поднялся. И затем, скованный чужой волей, начал неестественно танцевать.

В танце не было ни ритма, ни красоты, и на всех он произвел жуткое впечатление.

Шект осторожно приблизился к роботоподобному секретарю и не без колебания протянул руку, в которой рукояткой вперёд лежал бластер.

— Помогите ему взять оружие, Шварц, — проговорил физик.

Рука Балкиса неуклюже вытянулась вперёд и неуверенно взяла оружие. На мгновение в его глазах появился и тут же погас торжествующий блеск. Очень медленно бластер занял своё место на поясе, и рука отошла в сторону.

Язвительная улыбка озарила лицо Шварца.

— Он почти в моих руках!

— Отлично. Вы можете его удержать? — спросил Шект.

— Он дьявольски сопротивляется. Однако удерживать его мне легче, чем в прошлый раз.

— Это потому, что вы знаете, что делаете, — сказал Шект не совсем уверенно. — Теперь действуйте.

— Вы можете заставить его говорить? — вмешался Авардан.

Последовала пауза, затем секретарь издал тихое протяжное рычание. Ещё одна пауза, и вновь рычание.

— Это всё, — с сожалением произнес Шварц.

— Но почему ему это не удаётся? — обеспокоенно спросила Пола.

Шект пожал плечами.

— Тут действуют сложные и чувствительные мышцы. Это не то, что воздействие на грубые мускулы конечностей. Ничего, Шварц. Мы обойдёмся и без этого.

Следующие два часа этой странной одиссеи каждый из них пережил по-своему.

Шект, например, обрел необычную твёрдость. Все его внутренние переживания заслонил страх за Шварца. Его глаза следили лишь за его нахмуренным, искаженным усилием лицом. Других он почти не замечал.

Охранники, стоящие за дверью, резко вытянулись, увидев секретаря, зеленая накидка которого символизировала высокое положение и власть. Секретарь неуверенно ответил на приветствие и в компании Шекта, Шварца, Авардана и Полы проследовал дальше.

Лишь когда они миновали большой зал, Авардан осознал всё безумие происходящего и то, что все они были на грани смерти… И вдруг — это внезапное, чудесное спасение…

Он взглянул с нежностью на Полу и понял, что более желанного существа он ещё не встречал.

Впоследствии он помнил только о ней. Лишь о ней…

Шварц изнемогал. Извивающаяся дорога, начинающаяся у боковых дверей, через которые они вышли, была пуста, и он был невыразимо рад этому.

Только Шварц полностью осознавал, что ждет их в случае неудачи. В подчиненном ему сознании противника он чувствовал невыносимое унижение, всепоглощающую ненависть, готовность на всё. Ему пришлось искать в этом сознании местоположение правительственной наземной машины, путь к ней… И в поисках этого он также ощутил решимость секретаря отомстить немедленно, если возникнет возможность спастись.

Когда они приблизились к автомобилю, Шварц с трудом заговорил. Он не смел расслабиться достаточно, чтобы быть способным на нормальную речь.

— Не могу… вести машину., заставить… его… управлять сложно… не могу…

Шект мягко пробормотал что-то успокаивающее. Он не смел прикоснуться к нему, не смел говорить, как обычно, не смел даже на секунду отвлечь внимание Шварца.

— Только посадите его на заднее сиденье, Шварц, — прошептал он. — Я буду управлять. Я умею. Держите его, я заберу бластер.

У секретаря была специальная модель наземного автомобиля. А раз специальная, значит, отличная от других. Она привлекала внимание. Её включенные фары напоминали изумрудные вспышки пульсирующего света. Люди останавливались, глядя ей вслед, а автомобили поспешно уступали дорогу.

Если бы эта примечательная машина мчалась не так быстро, случайный прохожий мог бы заметить бледного напуганного секретаря на заднем сиденье. И это, быть может, показалось бы ему подозрительным.

Солдат преградил им дорогу, закрыв блестящие хромированные ворота, ошеломляющее величие которых было присуще всем строениям Империи и создавало резкий контраст с приземистой и неуклюжей архитектурой Земли. Громадное силовое ружье стража было угрожающе поднято, машина остановилась.

Авардан выглянул:

— Я — гражданин Империи, солдат. Я хочу говорить с вашим офицером.