Айзек Айзек Азимов - Транторианская империя

— Но вы же говорите, что раскусили его, — ехидно заметил Амадейро.

— Я обладаю специальными знаниями, Калдин, но даже я только сейчас разглядела очевидное — и то лишь благодаря подсказке на Солярии. Наверное, Жискар и мне заморочил голову, в противном случае я догадалась бы давным-давно. Интересно, знал ли Фастольф…

— Насколько проще признать тот простой факт, — нетерпеливо оборвал её Амадейро, — что Жискар просто робот.

— Вы всё порываетесь пойти по самой легкой дороге к краху, Калдин, но я не позволю вам даже ступить на неё, как бы вам ни хотелось… Важнее всего то, что поселенец явился за солярианкой и взял её с собой, уже обнаружив, что пользы от неё будет очень мало — если вообще будет. А солярианка вызвалась лететь добровольно, хотя ей наверняка внушает отвращение перспектива оказаться на одном корабле с варварами, набитыми бациллами. Её не остановила даже весьма вероятная возможность погибнуть на Солярии.

В таком случае, как мне кажется, это работа Жискара, который вынудил поселенца требовать выдачи солярианки даже тогда, когда смысла в этом уже не оставалось, а солярианку — столь же бессмысленно согласиться.

— Но для чего? — удивился Амадейро. — Могу я задать такой простой вопрос? Для чего?

— Полагаю, Калдин, Жискар почувствовал, что ему необходимо покинуть Аврору. Может, он догадался, что я вот-вот раскрою его секрет?.. Если да, то он мог поставить под сомнение своё нынешнее умение манипулировать мною. Ведь я, в конце концов, опытный роботехник. Кроме того, он мог вспомнить, что некогда был моим, а роботам трудно игнорировать требования лояльности. Вероятно, единственным для него способом обеспечить безопасность солярианки осталась возможность убраться подальше от моего влияния. — Она подняла глаза на Амадейро и решительно произнесла: — Калдин, мы должны его вернуть. Мы не можем ему позволить подыгрывать поселенцам в безопасном раю Поселенческих планет. Он уже успел натворить немало и среди нас. Мы обязаны его вернуть, и я должна стать его законной владелицей. Будьте уверены, я сумею с ним справиться и заставить работать на нас. И помните! Я единственная, кто может его укротить.

— Не вижу причин для тревоги, — возразил Амадейро. — Если, что весьма вероятно, он просто робот, его уничтожат на Солярии, и мы избавимся и от него, и от солярианки. Если же, что весьма сомнительно, он таков, каким вы его представляете, он уцелеет на Солярии, но тогда ему придётся вернуться на Аврору. В конце концов, хоть солярианка и не родилась на Авроре, но прожила здесь слишком долго, чтобы ужиться с варварами. Она сама начнёт настаивать на возвращении к цивилизации. И у Жискара не останется иного выхода, кроме как вернуться вместе с ней.

— Калдин, неужели, даже узнав обо всём, вы не убедились в возможностях Жискара? Если он посчитает нужным держаться подальше от Авроры, то с лёгкостью настроит эмоции солярианки таким образом, что ей придётся по вкусу жизнь на поселенческой планете. Он ведь уже заставил её пожелать подняться на борт их корабля.

— Что ж, в таком случае, если возникнет необходимость, мы сможем просто вернуть их корабль — вместе с Жискаром и солярианкой — обратно на Аврору.

— И как вы предполагаете это сделать?

— Это можно устроить. Мы, аврориане, вовсе не дураки, хоть из ваших слов ясно, что вы считаете себя единственной рациональной личностью на планете. Корабль поселенцев отправляется на Солярию расследовать факт уничтожения двух других кораблей, но, надеюсь, вы не думаете, что мы станем целиком полагаться на их услуги или на услуги солярианки. Мы тоже посылаем на Солярию два своих боевых корабля, а уж им-то неприятности вряд ли угрожают. Если на планете ещё остались соляриане, им, возможно, удастся уничтожить примитивный корабль поселенцев, но боевое судно Авроры им не по зубам. Если же корабль поселенцев, благодаря магическим штучкам Жискара…

— Это не магия, — едко перебила его Василия, — а ментальное воздействие.

— Ну, хорошо. Если их корабль по какой бы то ни было причине сумеет взлететь с Солярии, наши корабли перехватят его и вежливо попросят передать им солярианку и её робота. Если же просьбу не удовлетворят, наши корабли эскортируют их корабль до Авроры. В этом нет никакой враждебности — наш корабль станет просто сопровождать гражданку Авроры домой. Как только солярианка и её робот высадятся на Авроре, корабль поселенцев сможет лететь куда ему заблагорассудится.

Василия кивнула:

— Звучит неплохо, Калдин. Но знаете как, мне кажется, всё обернется в действительности?

— Как, Василия?

— Сдаётся мне, что их корабль сможет взлететь с Солярии, а ваши боевые корабли — нет. Что бы на Солярии ни обнаружили, Жискар сумеет этому противостоять. Но, боюсь, только Жискар, и никто другой.

— Ну, если случится именно так, — мрачно усмехнулся Амадейро, — то я признаю, что в ваших фантазиях, может быть, что-то и есть. Но этого не произойдёт…

На следующее утро главный личный робот Василии, которому была придана внешность изящной женщины, подошёл к её постели. Василия пошевелилась и, не открывая глаз, спросила:

— В чём дело, Надила?

Василии не нужно было открывать глаза. Вот уже многие десятилетия никто, кроме Надилы, не приближался к её постели.

— Мадам, — тихо произнесла Надила, — доктор Амадейро просит вас приехать в Институт.

— Который час? — спросила Василия, открыв глаза.

— Пять часов семнадцать минут, мадам.

— Утра? — раздраженно уточнила Василия.

— Да, мадам.

— И когда он хочет меня видеть?

— Сейчас, мадам.

— Зачем?

— Его роботы не информировали нас, мадам, но утверждают, что это важно.

Василия откинула простыни.

— Сперва я позавтракаю, Надила, но перед этим приму душ. Передай роботам Амадейро: пусть встанут в ниши для посетителей и ждут. А если будут нетерпеливы, напомни им, что они находятся в моём доме.

Раздраженная Василия не стала торопиться. По крайней мере туалетом она занималась тщательнее обычного и позавтракала не спеша. (Обычно она не тратила много времени ни на то, ни на другое.) Посмотрев выпуск новостей, она не узнала ничего такого, что могло стать причиной вызова Амадейро.

Когда её машина (где, кроме неё, было четыре робота — два Амадейро и два её собственных) подъехала к Институту, солнце уже показалось над горизонтом.

— Ну наконец-то, — сказал Амадейро, подняв на неё глаза.

Стены его кабинета всё ещё светились, хотя их свет уже был не нужен.

— Извините, — жёстко произнесла Василия. — Я совершенно уверена, что начинать работу на рассвете — слишком поздно.

— Прошу вас, Василия, оставьте свои шуточки. Я тороплюсь на заседание Совета. Председатель встал ещё раньше меня. Василия, я покорно прошу прощения за то, что не верил вам.