Константин Рогов - Немного о работе

Толпа затихла.

Сверкнул на солнце высоко поднятый топор, замер на миг в высшей точке и стремительно опустился. Жуткий вопль был подхвачен толпой. Толпа захолыхалась, обезумев от вида и запаха крови, Ласку понесло куда-то в сторону, торговец закричал - ему сломали руку... Топор поднялся и опустился еще четыре раза. Вопли перешли в вой, который оборвался после очередного удара.

XII

- Правосудие свершилось, - сказал Эрбин.

Он ничуть не таясь снял черный колпак палача. Пипкин мог только удивляться, каким образом ему удалось выбить разрешение на такую "работу". Впрочем, наказание убийцы нередко передавалось в руки родственникам жертвы.

Военный офицер выглядел очень измотанным.

- Да, - кивнул Пипкин, глядя, как то, что осталось от маленького рыжего человечека, бросают в мешок. Казненные редко удостаивались официальной похоронной церемонии. Останки отправятся на мусоросжигательный завод. - Но мне почему-то от этого не легче.

- Никому из нас нелегко.

- После того, как он убил Кэрол, я думал только о том, что надо поймать этого гада и наказать. Отнять у него жизнь так же, как это делал он. И все станет на свои места... Не получилось.

- Нельзя жить одной местью, маг, - нахмурился Эрбин. - Кэрол была моей сестрой, но... Месть - это не слишком хорошая цель в жизни. Она поглощает тебя без остатка, но после нее ничего не остается - только пустота.

- Я знаю. Тем не менее... Все это не принесло мне успокоения.

- Раны заживают долго... Такие - особенно долго. Мне пора.

- До встречи.

Пипкин лениво пожал протянутую руку.

Эрбин зашагал в сторону южных ворот. Там он должен был присоединиться к людям направляющимся к его часть. Наверное, в военной службе, как и во всякой другой есть свои достоинства. Чувство востребованности, к примеру. Пипкин обдумал это и решил, что ему это никак не грозит.

Люди постепенно расходились. Площадь пустела. Рабочие уже начали разбирать помост. Маг подошел к ним и некоторое время молча смотрел на темные пятна крови, въевшиеся в светлую древесину. Он решил, что представление было довольно гнусным.

XIII.

Тор выглядел растерянным, взлохмаченным и несчастным. Он теребил свой расшитый серебром пояс, очевидно не зная, куда деть руки.

- Ты понимаешь, - промямлил он. - Я ведь еще молод. У меня нет... достаточных средств, чтобы содержать семью. Вот когда я открою собственное дело, тогда...

- Вообще-то я ничего не говорила про семью, - заметила Ласка.

Девушка почему-то чувствовала разочарование и горечь. Нет, конечно, она не хотела выходить за него замуж, но все же... Он мог бы и не затевать этот разговор.

- Мой отец считает, что ты... ты как бы... ну понимаешь, не очень подходящая...

Парень беспомощно развел руками.

Со стороны это выглядело жалко.

- Жалкое зрелище, - безжалостно констатировала Ласка, чувствуя, что начинает злиться. - Значит я - неподходящая для тебя пара?

- Ты же Искательница. Твоя мать занимается разбоем...

- Это слова твоего отца. Неужели у тебя нет собственного мнения?

- Я пытался его переубедить. Нам не стоит больше встречаться.

- Не больно-то и хотелось. Завтра я уезжаю из этого города, - заявила Ласка. - Меня уже тошнит от вас, торгашей.

Одарив парня презрительным взглядом, она оставила его стоять на холодном ветру, зашагав в сторону Медного Моста. Наверное, с ее стороны это было жестоко, но она считала, что поступила правильно. Этому маменькому сынку давно пора взрослеть. Скоро он поймет, что жизнь - необычайно жестокая штука.

XIV

При всем желании, Шэмрок было трудно назвать красивым городом. Жители его, конечно, имели другое мнение на этот счет, но Пипкин считал южные кварталы, где располагались в основном торговые заведения, безвкусными и часто нелепыми. На западе тянулись ряды однообразных серых складских зданий. Восточная часть с многочисленными военными сооружениями и угрюмыми правительственными конторами казалась магу скопищем безумцев. Исключение он делал лишь для севера - где на четырех холмах красовались Шэмроксий университет, Торговая Палата, здание Гильдии Магов и высокие золоченые шпили всевозможных заведений религиозного толка.

Пипкин шагал в направлении Гильдии. Помимо всего прочего здесь располагалась Магическая Школа, где чародеи всех мастей постигали тайны своего искусства.

Он миновал квартал церквей и храмов без малейшего интереса обходя иступленно кричащих проповедников, молчаливых истощенных монахов Церкви Просветления и прочих сумасшедших.

Взбираться на холм было трудно. Маг уже давно решил, что план городской застройки утверждала шайкой никчемных идиотов. Холодный ветер чувствовал себя здесь полноправным хозяином, не ослабляя нажим ни на минуту. Пипкин почувствовал, что его уши и нос постепенно превращаются в сосульки, несмотря на то, что столбик уличного теплометра вряд ли опустился бы ниже нуля.

Гильдия Магов пряталась за высокой черной оградой из кованного металла. В сущности - за оградой был еще разбит небольшой парк, а сами здания Гильдии и Магической Школы виднелись за деревьями.

У главных ворот не было видно ни одного человека. Мага это не удивило. Только идиот стал бы торчать на таком ветру.

Будучи магом Пипкин отворил ворота безо всякого труда. Построннему посетителю надо было долго звонить в колокольчик, прежде чем кто-нибудь из дежурных младших учеников вышел бы посмотреть в чем собственно дело.

Деревья в парке защищали от ветра лучше всяких заклинаний, хотя Пипкин не стал бы биться об заклад, что на ограду не наложено какое-нибудь защитное заклинание. Время от времени на городские холмы обрушивались бури, но никогда ни одна из них не затрагивала деревьев. Основатель Гильдии был, помимо всего прочего, садовником-любителем.

Главная парковая дорожка была вымощена квадратными плитами. Каблуки сапог звонко щелкали по камню.

Пипкину попалась навстречу странная процессия, в составе которой было шесть всадников и черная карета, но он не обратил на них никакого внимания. Такие вещи здесь - в порядке вещей. В глубине парка маг заметил нескольких учеников судорожно курящих под прикрытием неумело поставленной сферы невидимости. Они не замечали, как к ним, с иронической ухмылкой на жестком лице направляется наставник. Бедняги. Пипкин не одобрял курения, но невольно посочувствовал неумехам. Их ждало наказание - не столько за проступок, как таковой, сколько за неумелую попытку его скрыть. Одним из основных принципов Гильдии было изречение Основателя - "делай что хочешь, но не попадайся". Впрочем, позднее Совет Магов несколько видоизменил его. "Делай что хочешь, кроме..." - после чего следовал длинный список строжайше запрещенных деяний "... но не попадайся". Это было разумно.