Энди Вейр - Марсианин

— Думаешь, хорошая идея — выйти наружу, когда вот-вот налетит буря?

— Хьюстон дал добро, — ответила Льюис.

— А мне сдаётся, это излишне опасно.

— Полёт на Марс — вот что излишне опасно, — парировала Льюис. — И дальше что?

Бек пожал плечами:

— Просто будь осторожнее.

Три фигуры повернулись на восток. Их объёмистые скафандры превращали их в близнецов. Только синяя звёздная нашивка Европейского Союза на плече отличала Вогеля от Льюиса и Мартинеса, с их звёздно-полосатыми флажками.

Тьма с восточной стороны начала рассеиваться. Блеснули первые лучи восходящего солнца.

— Эта буря, — произнёс Вогель со своим характерным акцентом, — она ближе, чем передавал Хьюстон.

— У нас есть время, — сказала Льюис. — Соберитесь. Сконцентрируйтесь на своей работе. Сегодня по плану — химический анализ. Вогель, ты химик, вот и говори нам, что раскапывать.

— Ja, — сказал Вогель. — Пожалуйста, снимите верхние тридцать сантиметров грунта. Нужно получить образцы почвы. Не меньше сотни граммов каждый. Очень важно, чтобы они были взяты с глубины в тридцать сантиметров.

— Сделаем, — сказала Льюис. И добавила: — от Дома больше чем на сотню метров не отходить!

— М-м-м, — ответил Вогель.

— Так точно, мэм, — ответил Мартинес.

Они разделились. Заметно усовершенствованные со времён программ «Аполлон», скафандры «Ареса» предоставляли гораздо большую свободу передвижения. Копать, наклоняться, складывать образцы в пакеты — всё это было простым делом.

Через какое-то время Льюис спросила:

— Сколько образцов тебе нужно?

— Семь штук каждого, может быть.

— Отлично, — сказала Льюис. — У меня уже четыре.

— А у меня пять, — сказал Мартинес. — Конечно, никто и не ждёт от морпехов такой прыти, как от парней из ВВС, правда?

— Ах, вот, значит, как? — воскликнула Льюис.

— Привожу очевидные факты, командор, только и всего.

— Говорит Йоханссен, — донёсся по рации голос системного оператора. — Хьюстон повысил уровень бури до «жестокой». Он налетит через пятнадцать минут.

— Назад, на базу! — велела Льюис.

Дом сотрясался от ревущего ветра, и астронавты сгрудились в середине. На случай разгерметизации все шестеро надели скафандры. Йоханссен, не отрываясь, всматривалась в ноутбук, а остальные смотрели на неё.

— Непрекращающийся ветер, свыше 100 км/ч, — произнесла она. — Порывы до 125.

— Боже правый, вот-вот улетим в страну Оз, — заметил Уотни. — При какой скорости мы должны эвакуироваться?

— Технически, 150 км/ч, — ответил Мартинес. — Если будет больше, МВМ может опрокинуться.

— Есть прогнозы по форме бури? — спросила Льюис.

— Мы на самом краю, — ответила Йоханссен, не отрывая взгляда от монитора. — Дальше будет только хуже.

Полотно Дома проминалось под жестокими порывами ветра, внутренние опоры изгибались и подрагивали с каждым ударом. Какофония звуков нарастала ежеминутно.

— Так, все внимание! — скомандовала Льюис. — Объявляю подготовку к эвакуации. Мы идём к МВМ, но будем надеяться на лучшее. Если ветер станет слишком сильным, мы улетаем.

Астронавты покидали Дом парами. Они собрались снаружи у шлюза N 1. Ураганный ветер с песком силился их повалить, но им удавалось оставаться на ногах.

— Видимость почти нулевая, — сказала Льюис. — Если заблудитесь, двигайтесь на сигнал телеметрии моего скафандра. В стороне от Дома ветер будет сильнее, так что будьте готовы.

С силой прокладывая путь сквозь песчаную бурю, они нетвёрдым шагом двинулись к взлётному модулю.

— Эй, — задыхаясь, заметил Уотни. — Может, мы могли бы закрепить МВМ? Чтобы он не опрокинулся?

— Это как же? — фыркнула Льюис.

— Возьмём с электростанции кабели, это будут наши канаты, — пояснил Уотни. Он немного отдышался, а затем продолжил. — Опорой будут роверы. Хитрость в том, чтобы закрепить канаты вокруг…

Летающий обломок с силой ударил Уотни и унёс его по ветру.

— Уотни! — воскликнула Йоханссен.

— Что случилось? — спросила Льюис.

— Что-то его ударило! — крикнула Йоханссен.

— Уотни, ответь! — скомандовала Льюис.

Молчание.

— Ответь, Уотни! — повторила Льюис.

— Связь потеряна, — сообщила Йоханссен. — Я не знаю, где он!

— Командор, — сказал Бек, — прежде чем мы потеряли его сигнал, сработал датчик декомпрессии!

— Вот дерьмо! — воскликнула Льюис. — Йоханссен, где ты в последний раз его видела?

— Он был прямо передо мной, а потом пропал. Он отлетел точно на восток.

— Хорошо, — сказала Льюис. — Мартинес, двигай к МВМ и готовь его к отлёту. Все остальные — курс на Йоханссен!

— Доктор Бек, — спросил Вогель, пошатываясь под ударами ветра. — Как долго можно прожить после декомпрессии?

— Меньше минуты, — ответил тот, задыхаясь от волнения.

— Я ничего не вижу! — воскликнула Йоханссен, когда группа сгрудилась вокруг неё.

— Выстраиваемся в одну шеренгу и идём на запад, — скомандовала Льюис. — Маленькими шажками. По всей видимости, он без сознания; главное — не перешагнуть через него.

Держась друг у дуга на виду, они продвигались сквозь песчаный хаос.

Мартинес навалился на дверцу шлюзового отсека и, пересиливая ветер, заставил её захлопнуться. Как только набралось давление, он сбросил скафандр. Взобравшись по узкому трапу в отсек для экипажа, Мартинес скользнул в кресло пилота и запустил систему.

Держа в одной руке распечатку порядка проверки к запуску, второй он принялся быстро щёлкать переключателями. Одна за другой, все системы сообщали о готовности к взлёту. По мере того, как показатели выстраивались перед глазами, пилот обратил внимание на один конкретный параметр.

— Командор, — передал он по радиосвязи, — крен МВМ составляет 7R. Корабль опрокинется на 12,3R.

— Поняла, — откликнулась та.

— Йоханссен, — сказал Бек, бросая взгляд на свой нарукавный компьютер, — прежде чем отключиться, биодатчик Уотни что-то передал. Мой компьютер говорит — «неверный пакет».

— У меня то же самое, — ответила Йоханссен. — Он не закончил передачу. Часть данных отсутствует, и контрольной суммы тоже нет. Дай мне минутку.

— Командор, — передал Мартинес. — Сообщение из Хьюстона. Нашу экспедицию официально отзывают. Определённо, шторм будет слишком сильным.

— Тебя поняла.

— Они отправили его четыре с половиной минуты назад, — продолжил Мартинес, — основываясь на спутниковых данных девятиминутной давности.

— Ясно, — сказала Льюис. — Продолжай подготовку к взлёту.

— Так точно, — ответил Мартинес.

— Бек! — воскликнула Йоханссен. — У меня есть данные из пакета. Это простой текст: КД 0, ПЛС 0, ТТ 36,2. Это всё, что есть.

— Понял тебя, — угрюмо ответил Бек. — Давление ноль, пульс ноль, температура тела нормальная.