Энди Вейр - Марсианин

Наконец, исчерпав момент движения, шлюзовой отсек в облаке пыли улёгся на бок.

Уотни, лёжа на спине, устремил невидящий взгляд сквозь отверстие в разбитой вдребезги стеклянной панели шлема. Кровь из раны на лбу стала заливать лицо.

Немного очухавшись, Уотни сориентировался. Повернув голову, он посмотрел через окошко в дверце. Вдали было видно, как обрушившийся Дом треплет ветром. От разлетевшихся во все стороны предметов интерьера вздымались тучи пыли.

Затем послышалось шипение. Как следует прислушавшись, астронавт понял, что звук исходит не из скафандра. Где-то в отсеке размером с телефонную будку возникла маленькая трещинка, из которой выходил воздух.

Уотни напряжённо вслушался в шипение, после чего коснулся разбитого шлема. И вновь перевёл взгляд за окно.

— Что за херня? — спросил он. — Это прикол такой, или как?

Я немного полежал, пытаясь разобраться, что случилось. Вообще-то, мне стоило быть куда более расстроенным, но меня крепко приложило головой. Эффект умиротворяющий.

Итак…

Ну, ладно.

Я в шлюзовом отсеке. В окно вижу Дом: до него около 50 метров. В обычных обстоятельствах шлюз соединяется с Домом. В этом основная проблема.

Отсек лежит на боку, и я слышу ровное шипение. Отсюда вывод: либо здесь утечка, либо сюда пробрались змеи. Что так, что эдак, — у меня серьёзные проблемы.

Кроме того, во время этого… что бы это ни было… меня, словно мячик от пинбола, пошвыряло по сторонам — и я разбил стекло шлема. А воздух, как известно, не слишком жалует огромные, зияющие дыры в скафандрах.

Похоже, Дом полностью сдулся и обрушился. Даже если бы скафандр на мне был в полном порядке, мне бы некуда было идти. Скверно.

Мне нужно с минуту подумать. А ещё нужно выбраться из чёртова скафандра. Он громоздкий, а в шлюзе тесно. Кроме того, похоже, скафандр больше ни от чего меня не защищает.

Всё не так плохо, как кажется.

Хочу сказать, я всё равно в заднице. Но не так глубоко, как мне казалось.

Не знаю, что случилось с Домом, но ровер, скорее всего, в порядке. Он далеко не идеальное пристанище, но уж всяко получше дырявой телефонной будки.

На мне скафандр Бека. Собственный я не надевал с шестых марсианских суток, когда меня насадило на вертел. Костюм Бека подошёл по размеру, и в нём не было дырки. Почему это так важно сейчас? Да потому что, в отличие от того моего скафандра, ремонтный набор этого ещё не использован.

Но рано радоваться. Скафандру этот набор, в любом случае, не поможет. Ремонтный набор — конусообразная штука с клапаном, на широком конце которой суперлипкая смола. Она слишком мала, чтобы залепить дыру размером больше 8 см. И, по правде говоря, если в твоём скафандре 9-сантиметровая дыра, ты склеишь ласты куда быстрее, чем вытащишь этот набор.

Тем не менее, набор — ценный ресурс, и, может быть, я сумею им воспользоваться, чтобы остановить утечку из шлюза. Это сейчас — моя главная цель.

Утечка невелика. Поскольку в шлеме зияет дырень, скафандр, по сути, заправляет всей атмосферой отсека. Он постепенно выпускает воздух, компенсируя потерю давления. Но в конечном счёте запасы воздуха закончатся.

Мне нужно обнаружить утечку. Думаю, она где-то в ногах — судя по звуку. Теперь, когда я выбрался из скафандра, я могу повернуться и рассмотреть получше…

Чёрт, ничего не видно!.. Я её слышу, но… Она где-то там, и я не знаю, где.

Мне пришёл в голову один-единственный способ её отыскать: нужен дым!

Да, знаю. Я не в первый раз мечтаю о том, чтобы что-нибудь поджечь. И — да! — преднамеренный поджог в крошечном и закрытом пространстве обычно не самая лучшая мысль. Но мне действительно нужен дым. Хоть самую малость!

Как всегда, меня окружают материалы, специально разработанные, чтобы не гореть. Но даже самые хитроумные разработки NASA не в силах остановить пиромана с баллоном чистого кислорода.

Скафандр целиком сделан из негорючих материалов. Шлюз — тоже. Комбинезон тоже не горит, — и даже нитки из него не горят.

Изначально я собирался проверить солнечную электростанцию и, если нужно, провести кое-какой ремонт после ночной бури. Поэтому я захватил с собой набор инструментов. Но, перебирая их один за другим, я видел лишь металл или негорючий пластик.

И тут я сообразил, что у меня есть кое-что горючее: мои волосы. Да, это подойдёт! В ящике с инструментами есть острый нож. Я сбрею волоски с руки, соберу в небольшую кучку.

Второй шаг: кислород. Когда я превращал гидразин в воду, у меня были трубки, пакеты и всякие прочие изыски. Сейчас потока чистого кислорода у меня не будет. Всё, что я могу сделать — поиграться с контроллерами скафандра, чтобы повысить уровень кислорода во всём отсеке. Думаю, 40 % будет достаточно.

Теперь всё, что мне нужно — одна искорка.

В скафандре есть электроника, но она работает на очень низком напряжении. Не думаю, что с её помощью смогу получить искру. Кроме того, я не хочу её курочить: она мне пригодится, чтобы перебраться от шлюза к роверу.

В самом шлюзе тоже есть электроника, но она запитана на Дом. Вряд ли NASA просчитывали тот вариант, что шлюз может отлететь на пятьдесят метров. Ленивые задницы!

Пластик, может быть, и не горит, но каждый, кто хоть раз игрался с резиновым шариком, знает — он отлично набирает статический заряд. После этого я добуду искру, просто прикоснувшись к металлу.

Забавный факт из истории: именно так погиб экипаж «Аполлона-1». Пожелайте мне удачи!

Я в ящике, заполненном вонью горящих волос. Не самый приятный запах.

Огонь зажёгся с первой попытки, но дым просто-напросто рассеялся. Его развеяло дыханием. Поэтому я его затаил и попытал счастья ещё раз.

Успеху второй попытки помешал скафандр. Из отверстия в шлеме исходили слабые дуновения: скафандр пополнял улетучивающийся газ. Поэтому я отключил скафандр, задержал дыхание и попытался снова. Нужно было спешить: давление начало падать.

На третий раз помешала рука, которой я поджигал пламя. Её шевеление создало в воздухе завихрения, которые разметали дым во все стороны.

К четвёртой попытке я подошёл во всеоружии. Скафандр был по-прежнему выключен, дыхание я задержал, а когда настало время поджигать, я проделал это очень медленно и аккуратно. И тогда увидел, как небольшая струйка дыма дрейфует к полу кабины, чтобы там улетучиться сквозь еле заметную трещинку толщиной с волос.

Я поймал тебя, утечка!

Жадно схватив ртом воздух, я поспешно включил скафандр. За время эксперимента давление упало до 0,9 атм. — впрочем, в воздухе ещё оставалось достаточно кислорода и для меня, и для горящих волосков. Скафандр быстро привёл давление в норму.