(Алексрома) Ромаданов - Оживи покойника

- Какие тут инструкции... Просто зайди в темную комнату, прикрой дверь, чтобы не мешали посторонние звуки, устройся поудобнее на кровати, закрой глаза и представляй себе место и время, в котором хочешь оказаться.

- Ладно, я не прощаюсь, - Федор резко повернулся и удалился.

Он сделал все, как сказал Бонифаций, и, лежа на кровати поверх покрывала, рисовал в своем воображении недостроенный дом на углу 3-го Богородского переулка и улицы Александра Ульянова. "31 августа 1970 года, 31 августа 1970 года, 31 августа..." упорно повторял он про себя. Через некоторое время ему стало спокойно и радостно, будто кто-то огромный и всесильный взял его под свое покровительство, и он понял, что все будет так, как он захочет... В следующее мгновение он почувствовал легкий толчок из-под низа, будто его аккуратно пихнули в спину, и он медленно и плавно, как невесомый воздушный шарик, поднялся вверх, оставив свое тело на кровати. "Жаль, что я вижу себя только сверху, было бы интереснее посмотреть снизу", - подумал он, пролетая сквозь стену в другую комнату. Проплыв мимо безмолвно игравших в шашки Маринки и Бонифация, Федор вылетел в открытую форточку и стремительно взмыл ввысь, штопором ввинчиваясь в небесную твердь.

7. Через годы, через расстоянья

Федор очнулся на холодном бетонном полу. Сверху, на месте потолка, синело подсвечиваемое ярким, но не горячим солнцем небо с размазанными по нему перистыми облачками, а снизу раздавались громкие детские голоса: "Прикрой, Колян! Получай, фашистская гадина! Стреляй! Стреляй же!" Федор спустился на один этаж и увидел на лестнице мальчишек с длинными пластмассовыми трубками во рту, через которые они обстреливали рябиной, с шумом выплевывая-выдувая ее, укрывавшегося за стенами недостроенной квартиры "противника" - таких же шалопаев, как и они сами. "Атас!" - закричал один из них, увидев Федора. Загрохотали ступени: пацаны стремглав бросились наутек, очевидно, приняв Федора за строительного рабочего. Перепрыгнув сразу через несколько ступеней, Федор подскочил к бездверному выходу из оборонявшейся квартиры и схватил за шиворот одного из выбегавших сорванцов.

- А-а-ай! - закричал испуганно мальчишка, дрыгая ногами, как пойманный за уши кролик. - Что я вам сделал?!

- Да не бойся, в милицию не отведу... если скажешь, где Веревкин, - прижал его к стене Федор, чтобы не дергался.

- Ванька? Нету его тут, - заныл мальчишка. - Он домой убежал: ему Женька рябининой в глаз зафигачил.

- Давно убежал?

- Не знаю... Минут пять... Отпустите, а?

- Иди и запомни, что стройка - не место... - не успел Федор закончить свое напутствие, как мальчишки и след простыл.

Федор взбежал на последний недостроенный этаж, девятый или десятый, и прошелся взглядом по 3-му Богородскому переулку и улице Александра Ульянова: мальчика в синих шортах и клетчатой рубашке нигде не было видно... Где его теперь искать? Федор еще раз внимательно осмотрел окрестности и заметил в самом начале улицы Александра Ульянова быстро приближающуюся машину скорой помощи. "Неужели, та "вредная женщина с работы" говорила правду? - лихорадочно соображал Федор, сбегая по лестнице. Ваня пошел домой... но мог вернуться, не дойдя до дома, ведь он и не дошел на самом-то деле. Вернулся, а приятелей уже нет, потому что я их вспугнул... И никаких свидетелей!" Когда Федор подбежал к дыре в заборе вокруг стройки, машина с большим красным крестом была уже метрах в двадцати от него. Ехала она теперь не очень быстро и не вполне уверенно, словно водитель что-то высматривал по сторонам дороги. Расстояние - пять метров: водитель повернул голову в противоположную от Федора сторону... Воспользовавшись удобным моментом, Федор проскочил в заборную дыру и прыгнул на передний капот машины... Истерично завизжали тормоза, и, соскользнув с капота, Федор полетел вперед и вниз, ударился плечом об асфальт, несколько раз перевернулся, задев головой за бетонный бордюр проезжей части, и со снятым с макушки скальпом распластался поперек дороги без сознания.

Ударившая в голову боль отлетела, обернувшись черной птицей, и Федор плавно вспарил вверх, на небеса, радуясь удачному исходу дела: медикам теперь придется его подобрать и отвезти в трамвпункт, а когда они вернутся, если они, конечно, вернутся, Ваня Веревкин наверняка уже будет в другом месте: эти мальчишки - шустрые, как ртуть, на одном месте долго не устоят. В таком вот прекрасном настроении Федор прибыл на небеса и увидел сидящих на ватном облаке двух ангелов в белых одеждах, один из которых задушевно говорил другому:

- Мать твою через коромысло! Зря мы мальчишку взяли.

- Зря-зря... Он же видел, как мы этого ханурика сбили... Если бы ханурик пьяным был, тогда другое дело, а он, вроде, трезвый, не пахнет даже, поди докажи, что ты не виноват... И откуда он взялся, как с неба свалился, ебать-колотить! Мальчишка - единственный свидетель, так что мы сразу двух зайцев убьем: мальчишку к нам отвезем - задание выполним, - а этого где-нибудь по дороге выбросим, ищи нас потом!

Федор осторожно разлепил глаза и увидел сидящих к нему спиной на передних сидениях водителя в черной водолазке и санитара в белом халате, а рядом с собой, на соседних носилках, - тихо спящего Ваню Веревкина. Надо было срочно что-то предпринимать, но боль ударила в голову, и Федор поспешил сожмурить чугунные веки...

- А может, этого тоже к нам? - спросил санитар, совсем молодой еще, судя по голосу, парень.

- Ты что, охерел?! - ответил шофер, очевидно, обладавший некоторым авторитетом в силу своей романтически-рваческой профессии.

- Тогда может...

- Нет, лучше не надо. С мальчишкой все шито-крыто будет, потому что задание сверху, государственной, можно сказать, важности, а если мы этого... За такую самодеятельность по головке не погладят!

- Ладно, положим тихонько где-нибудь под забором, и ничего не знаем... Кто сбил, где сбил...

- Опасно, брат.

- Так ты ведь сам только что такой вариант предлагал! удивился санитар.

- А теперь подумал и решил, что опасно: вдруг какая-нибудь сука увидит, как мы его из машины выбрасываем.

- Опасно... Работа такая: по лезвию скальпеля ходим.

- Ну, ты выдал! Зачем рисковать?! Отвезем в ближайший травмпункт и скажем, что нашли на дороге: сволочь какая-то сбила и уехала, а мы подобрали.

- Да, пожалуй, так лучше всего.

Минут через пять машина остановилась.

- Пойду "договорюсь с таможней", а ты тут ханурика покарауль, - сказал санитар. - Если зашевелится, сразу марлечку с хлороформом на морду. Не дай Бог, очухается и мальчишку увидит! Садись возле него - я подожду.

- Не боись, у меня не шелохнется, - над ухом Федора булькнуло, и он почувствовал приторный запах.

- Смотри, сам не захрапи.

- Иди-иди!

"Что делать? - думал Федор, старясь не шевелиться, чтобы не получить "марлечку на морду". - Ладно, пусть они меня из машины вынесут, а там что-нибудь придумаю... Если бы еще не голова разбитая..."