Виталий Романов - Черная вода

Говорят, в такие минуты время останавливается. "А ведь не врали", подумал он тогда, лежа на обочине. У него была вечность, чтобы рассмотреть все детали.

Время стало упругим, тягучим. Водитель внутри кабины пытался отстегнуть крепления ремня. Колеса автомобиля уже соскальзывали вниз, в страшную пропасть.

Бетонный столбик на обочине рассыпался на куски. "Как призрачна грань, что отделяет этот мир от ...", - проскочила глупая мысль, совсем не к месту.

Передние колеса автомобиля висели над бездной, машина двигалась туда, медленно, миллиметр за миллиметром. Колеса вращались...

"По-мо-гиии!!!" Звуки не проходили сквозь ватную упругость времени. Но просьбу можно прочесть по губам. По глазам. И рука - навстречу ему, оттуда, из мира за гранью, тянулась рука. Растопыренные пальцы...

"Но боже, как трудно заставить себя встать и сделать шаг навстречу", он приподнялся, холодная струйка пота скользнула по спине, лишая воли. Он запомнил:

висящие над пропастью шины, мелькание титановых дисков - колеса все еще вращались. Он запомнил медленно скользящий по камням кузов. А прямо около автомобиля, рядом с разбитым на куски столбом ограждения - трещинки на асфальте, у самого края. Из них выглядывала зеленая трава.

- По-мо-гиии! - крик ворвался в уши. Время ожило. Рванулось ему навстречу, вместе с мольбой о помощи, тугим потоком ударило в грудь. Человек упал обратно на асфальт. Машина соскользнула в пропасть. Еще миг он видел перед собой безумные, полные надежды и отчаяния глаза.. А потом остался только крик.

Крик не однажды приходил к нему во сне. Так было много лет, но со временем все позабылось. Память заботливо стирает старые воспоминания: не до конца, конечно, лишь притупляя их, закапывая в груду новых, более свежих. Кажущихся более важными. Прошли годы, и крик почти не возвращался к нему. Только сегодня, в поезде, из которого нет возврата, крик пришел снова...

- Станция "Три дня до конца света", - мягко прозвучал голос в динамике. Поезд вынырнул из тоннеля на открытое пространство, свет, непривычный красный свет заливал платформу. Бил в окна. Пассажир очнулся. Снова вспомнил, где он сейчас и что делает.

Ему захотелось выглянуть наружу. Было очень страшно. Красный огонь слепил глаза, и казалось, что вагон наполняется кровью. Человек опустил веки, зажмурился.

Схватился за поручень, закусив губу. "Не убежать... не закричать..."

- Осторожно, двери закрываются... Следующая станция...

Поезд снова нырнул в бесконечный тоннель.

...Яркий майский день ворвался в память грохотом трамвая, медленно ползущего через Неву. Радостными криками детворы - первые катера уже бегали по реке, и мальчишки привычно бросали вниз всякую мелочь из карманов, стараясь угодить в крышу судна. Взрывы на "стрелке"... Он повернул голову, чтобы посмотреть.

Петарды... Город провожал весну. Гулял и веселился. Мечтал о жарком лете.

Стояла отличная погода. "Еще немного - и можно будет забыть про куртку, до осени", - улыбаясь, подумал он. Молодые девчонки уже вовсю щеголяли в коротких юбках, бесстрашно игнорируя холодный ветер... "Дурочки, - с удовольствием разглядывая стройные ноги, думал он. - По весне в Питере дует холодный ветер с моря..." И все же было приятно смотреть на них, ловить на себе взгляды, улыбаться в ответ.

Питер ждал белых ночей. Жил в предчувствии любви, что неизбежно приходит к любому, кто однажды болел этим городом и бродил ночами вдоль Невы...

И тут оживленный гомон стих: его перерезал отчаяный крик. Сердце сжалось в комок - словно ледяная лапа ухватила его, лишая возможности дышать... Безумный крик оборвался почти сразу, превратившись в шумный плеск. И тогда, даже не видя, что произошло - он угадал. С моста в реку упал человек. Девушка. Через мгновение он разглядел ее голову, далеко внизу, длинные волосы растеклись по поверхности.

Девушка неумело била руками по воде, одежда тянула ее ко дну. "Она долго не продержится, даже если зимняя обувь сменилась на полусапожки. Да и вода еще не летняя".

Ему вспомнились протянутая с той стороны рука и безумные глаза: "По-мо-гиии!"

Медленно качающиеся травинки, пробившиеся сквозь трещины на асфальте.

Вращающиеся диски колес... "ПО-МО-ГИИ!!!" - кричал голос через пропасть лет.

Холодный пот мгновенно покрыл все тело. "Я же почти не умею плавать..." Пальцы, вмиг ставшие непослушными, рванули застежки куртки. "В одежде я точно не выгребу..." Сердце гулко и страшно бухало в груди, когда он скинул куртку на мостовую. "Не вдохнуть воздух...Черт! Теперь кроссовки..." Он наклонился, отдирая липучки. Тапки полетели на тротуар. Он не помнил, как перекинул ноги через перила моста, за грань, отделявшую его привычный мир от бездны. "Второй раз я не вынесу этого.. Лучше прыгнуть...на три"

"Раз... Два..." Он не успел сказать "три". Что-то коротко просвистело в воздухе, раздался еще один плеск. Гибкое тело с шипением вошло в воду, оставляя на поверхности цепочку пузырей. Через миг пловец вынырнул.. Покрутил головой, сориентировался, быстро поплыл в сторону еще державшейся на поверхности девушки.

"Вот и славно, - подумал он, перелезая обратно за перила и пытаясь унять предательскую дрожь в руках. - Вот и хорошо, что не я..."

Вагон ощутимо подпрыгнул на стыке, и человек очнулся. Он поднялся с кресла, подошел к темному стеклу. "Ведь я не струсил тогда, - сказал пассажир себе, пытаясь найти отражение в черном зеркале. - Я бы прыгнул".

- Не прыгнул, - шепнул голос за спиной.

Человек вздрогнул, как он удара.

- Прыгнул бы!

- Нет!

- Да пошел ты! - пассажир разозлился. - А ты сам бы...

Он обернулся. Позади никого не было. Там и не могло никого быть. Поезда не возят за грань сразу нескольких пассажиров. Здесь всегда VIP-класс... Он тяжело опустился на сиденье и закрыл лицо ладонями.

- Станция "Два дня до конца света", - двери зашипели, открываясь... Холодная синева залила нутро вагона. Пассажир отчаяно помотал головой. "Нет-нет. Мне...

дальше", - беззвучно прошептал он.

Тук-тук. Тук-тук. И кажется, будто это обычный поезд. Словно вагон метро...

Господи, сколько лет он не ездил в метро?! Все осталось далеко-далеко в прошлом, до того, как пошли "в гору" дела и он пересел на свою машину... Все забылось...

Метро. Будто обычный вагон, помнишь? Поздний состав, пустой, и ты в нем один-единственный пассажир. Так было где-то там, за гранью памяти, когда ты провожал...

Человек закусил губу, чтобы не закричать.

- Уходи, - сказала девушка-весна. - Все прошло.

Он усмехнулся тогда. Весело посмотрел ей в глаза, по-прежнему веря, что все можно исправить. Она много раз говорила похожие слова. Он привык понимал, что ей трудно. У девушки-весны было так много - свой дом, машина, деньги. Он баловал ее как ребенка, покупая дорогие подарки. Иногда возил с собой, рассказывая о тех странах, куда они обязательно поедут вместе. Потом, позже. Девушка-весна слушала его, смеялась, жадно приникая к нему. А дальше... Дальше все начиналось сначала.